Выбор наследницы - Кира Александрова

— И тебе нравится такое положение вещей? — негромко спросила принцесса, прис-та-льно глянув на неё.

Девушка опустила глаза.

— Я хочу вернуться домой, Рили.

— Значит, тебе не всё равно, где быть и с кем, так? — улыбну-лась Альмарис. — Мне надо как-то остаться в Уркане, — она резко сменила тему, улыбка увяла на лице принцессы. — Я не могу ехать в Монтар, мне надо совершенно в другую сто-ро-ну!

— Ринал так просто не отпустит тебя, Альмарис.

— Почему ты так думаешь? — нахмурилась принцесса. Ей не понравилась убе-ждённость в голосе новой знакомой.

— Потому что просто так он в Монтар девушек не возит.

— О, боги, он что, такой страстный любитель женщин? — Альмарис раздра-жённо фыркнула.

— У меня сложилось впечатление, что он кого-то ищет, — почти шёпотом отве-тила Ралина, опустив глаза. — Женщины из урканской знати его интересуют мало, за последние несколько недель… — она запнулась на мгновение, — я его единственная любовница. Особо Ринала интересуют приезжие. Две предыдущие девушки тоже откуда-то приехали, я слышала, их забрали прямо из порта.

Принцесса знала про приезжих, более того, она знала, кого же ищет Ринал. Но последние слова первого министра, которые он сказал ей вслед, вдруг предстали в новом свете. "И почему ты думаешь, что я сделаю тебя своей любовницей?". Принцесса бессильно упала в кресло, страшась даже думать о возможном объяснении слов Ринала. "Он не знает, кто я такая! Не знает!" — Ралина, исподтишка наб-людавшая за Альмарис, позвала её:

— Рили? Всё нормально?

Тайрен'эни с трудом взяла себя в руки и выдавила улыбку.

— Да, Ралина. Не знаю, что Риналу от меня понадобилось, я ведь из Келарии, не из Нимелии. Я из Сареи, и в Шулис приехала по делу.

— А я не говорила, что первый министр интересуется исключительно приез-жими из другой страны, — Ралина покачала головой, не сводя с Альмарис вни-мательного взгляда.

— Давай больше не будем гадать, — Рили нервно прошлась по каюте. — В любом случае я не горю желанием узнать, что Риналу от меня понадобилось, и воспользуюсь первой же возможностью, чтобы сбежать.

Опустился вечер — дни в Келарии были короче, чем в Нимелии, — и де-вушки легли спать. Утром они позавтракали в соседней каюте, с Риналом. Завтрак проходил в молчании.

— Рили, останься, — сказал вдруг первый министр, когда девушки поднялись из-за стола.

"Начинается", — мрачно подумала Альмарис. Ралина молча вышла.

— Я слушаю, милорд, — принцесса поджала губы.

— Альмарис, — он успокаивающе улыбнулся. — Не надо злиться, я уверен, твои… дела в Ганоре могут подождать. Так откуда же ты всё-таки?

— Я вам уже сказала.

— Я ответил, что не верю.

— Почему? — Рили в упор посмотрела на него, подавив невольную дрожь. — Милорд, если вы в чём-то меня обвиняете, так и скажите… — она осеклась, наткнувшись на пристальный взгляд серых глаз.

Ринал молчал. "И почему же, интересно, я не верю ей, кто бы мне са-мому объяснил?" — несколько раздражённо подумал первый министр. Аль-ма-рис вдруг ощутила осторожное прикосновение к мыслям — и тут же лё-гкая тошнота подтвердила её опасения. "Он пытается прочитать, что я ду-маю. Очень осторожно пытается, — принцесса сглотнула. — Чёрта с два у него получится", — вспомнилось выражение матери. Она твердила себе, что бо-ится ехать в Город, волнуется за родителей, и за дела отца в Ганоре — по лёг-кому вздоху первого министра она поняла, что выиграла — Альмарис по-пре-жнему остаётся дочерью торговца жемчугом.

— Ты крепкий орешек, Рили, — пробормотал Ринал. — Но в Монтаре я всё узнаю.

— Вы не узнаете ничего нового и интересного, — обронила Рили.

— Посмотрим. Ты знаешь Дориана Кендалла? — неожиданно спросил он, без всякого перехода.

— Слышала о нём, — осторожно ответила девушка. — Кто же в Келарии его не знает?

Помолчав, Ринал выглянул из каюты и отдал какие-то распоряжения. Альмарис в напряжении ждала, что будет дальше. Отойдя к открытому окну, она прислушалась. Дверь открылась, кто-то вошёл. Зазвенели цепи — прин-цесса нахмурилась.

— Добрый день, милорд, — услышала она голос Ринала. — Чудесная погода, не правда ли?

— Ринал, я знаю, что ты не о погоде собираешься беседовать со мной, — резко ответил вошедший — принцесса вздрогнула, голос пробудил смутные воспоминания.

— Вы правы, милорд. Вы по-прежнему упорно не желаете подписать отказ от наследования?

— Да, я отказываюсь делать это.

— Зря. Ох, зря, милорд…

— Послушай, Ринал, чего тебе надо? Вся Келария, считай, принадлежит тебе, король марионетка в твоих руках, чего ты добиваешься? Трона?

— Чего я добиваюсь, Кендалл, не твоё дело, — оборвал его Ринал. — Да, Келария моя, да, я практически управляю ей единолично, но пока есть король, и пока есть ты, страна никогда не будет моей полностью.

— И чем же я тебе так мешаю, а?

Альмарис рискнула оглянуться — разговор принимал интересный поворот. Ринал и Кендалл стояли у стола, напротив друг друга, упираясь рука-ми в гладкую поверхность, и обменивались яростными взглядами — они сло-вно забыли о присутствии девушки в каюте. У Рили появилась возможность получше рассмотреть пленника, и она вдруг совершенно чётко осоз-нала: Кендалл ей знаком. Альмарис встречалась с ним раньше, до приезда в Келарию.

Принцесса медленно скользила взглядом по прищуренным глазам Дориана, плотно сжатым губам, по всей его напряжённой фигуре, не-вольно отмечая крепкие мускулы рук и спины — лохмотья рубашки едва при-крывали тело Кендалла. "Он похож на изготовившегося к нападению зверя", — неожиданно подумалось Рили. Но Ринал выглядел не менее опасным, практически не уступая по силе пленнику — под простой рубашкой из шёлка угадывались крепкие мышцы. Принцесса даже не удивилась, уловив некоторое сходство этих двух людей.

Первый министр заговорил:

— Мне нужна твоя страна, Кендалл, очень нужна, а для чего, я тебе не скажу. А пока есть ты, народ не примет меня в качестве следующего короля, что меня абсолютно не устраивает. Если ты перестанешь сопротивляться и откажешься от престола в мою пользу, народ успокоится и перестанет мутить воду, держа страну на грани мятежа! Ясно тебе, Кендалл?

— Очень даже ясно, — процедил пленник сквозь зубы. — А теперь слушай, что я скажу. Я не позволю отнять у народа надежду, так же, как не позволю тебе дальше выжимать из Келарии все соки. Ты не добьёшься от меня согласия, равно как и клятвы верности, хоть живьём кожу с меня сдирай. Я не знаю, на кой тебе сдалась моя страна, почему ты положил на неё глаз, но я не отдам Келарию. У этой страны будет только один король, и это не ты, запомни, династия на мне не закончится, как бы тебе ни хотелось обратного. У тебя на пути я буду стоять всегда и везде.