Измена. Счастье на десерт - Ксения Сибирь

Пробую принесенный для меня кофе.

Подношу горячий напиток к губам и осторожно делаю первый глоток.

Кремовый вкус ласкает мой язык. Чувствую сладкий и слегка горьковатый аромат зерен эспрессо и восхитительно успокаивающий запах вспененного молока.

Тепло напитка разливается по моему телу, даря приятное ощущение комфорта и расслабления.

– Спасибо, Максим, кофе действительно восхитительный.

– Подожди секундочку.

Он вдруг встает из-за стола и идет к небольшой витрине возле стойки баристы. Приподнимает стеклянную крышку и что-то достает. Возвращается к столику.

– Вот, – он ставит передо мной небольшую тарелочку с десертом.

Тирамису.

Легкий и воздушный, со слоями итальянского бисквитного печенья савоярди пропитанных кофе, чередующихся со сливочной начинкой из нежного сыра маскарпоне. Верх украшен шоколадной стружкой.

Выглядит так вкусно, что у меня слюнки текут.

Но перед глазами всплывает ухмыляющееся лицо бывшей лучшей подруги. "Тебе нужно меньше жрать пирожных, Светочка". Так она кажется сказала?

Вздыхаю и отодвигаю от себя тарелку с десертом:

– Спасибо, но я не буду

– Пить итальянский капучино без тирамису - это преступление.

– Арестуешь меня? – грустно улыбаюсь.

– Ты не любишь пирожные?

– Очень люблю. Но мне нельзя.

– Непереносимость лактозы?

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Я толстая…

Толстая жена, которой изменил муж с подругой-фитоняшкой.

Отворачиваю голову в сторону, чтобы скрыть выступившие слезы.

– Кто тебе такое сказал? – в голосе Максима чувствуется удивление.

– Подруга… – отвечаю тихо, но он меня прекрасно слышит.

– Ну, конечно, – смеется он, – я мог бы догадаться.

– Ничего смешного, – надуваю обиженно губки. – Я действительно толстая и некрасивая.

– Да нет, – продолжает он смеяться, – ты откровенно страшненькая.

Вот гад! От возмущения у меня даже слезы высыхают. Мог бы и промолчать, а не подливать масло в огонь. И без этого настроение паршивое.

– Настолько страшненькая, – продолжает он издеваться, – что тебя пришлось у трех горячих кавказских парней отбивать. Им же только толстые и страшненькие нравятся, да?

– Ну… – не понимаю к чему он клонит.

– Ты очень зависима от чужого мнения, Света, и воспринимаешь чьи-то субъективные оценки касательно твоей внешности как данность.

Он отодвигает в сторону мой стакан с недопитым кофе. Наклоняется вперед, смотря мне прямо в глаза. Берет меня за руку.

Первая реакция - отдернуть руку. Но он держит ее крепко, зажав между своих ладоней.

– А что, если я скажу тебе, что ты самая прекрасная девушка на этой планете? Что ты настолько привлекательна и излучаешь такую мощную ауру женской сексуальности, что я с трудом сдерживаю себя?

Его тихий бархатный голос пробирает меня до мурашек. Голубые глаза полны неподдельного восхищения. Черт, еще мгновенье и я растворюсь в них.

Мой пульс учащается. Дыхание становится прерывистым. Сознание наполняется какими-то неизведанным до этого чувством.

Да. Я прекрасна. И это неопровержимый факт. Всегда была. Просто никто мне этого не говорил раньше. Не говорил так, как он. До мурашек по коже.

Хочу слушать его обволакивающий голос еще и еще…

Он вдруг отпускает мою руку и отстраняется.

С моих губ срывается легкий стон.

Черт! Что это вообще было? Пытаюсь прийти в себя и успокоиться.

– Вот видишь, – говорит Максим, уже другим, обычным голосом, – Дело не в том, что думает про тебя кто-то, а в том что ты думаешь про себя сама.

– Теперь я думаю, что я очень привлекательна, – смущенно опускаю глаза.

Переборов себя, вновь поднимаю взгляд и внимательно смотрю на него, пытаясь найти намек на усмешку.

Его глаза улыбаются, но я понимаю, что все что он сказал сейчас было искренне.

Он молча пододвигает ко мне тарелку с десертом.

Беру небольшую ложечку и погружаю ее в слои пропитанного сливочной начинкой бисквита. Подцепив небольшой кусочек, подношу к губам и пробую, перебарывая последние сомнения.

М-м-м! Как же это вкусно! О, боже! Если существует вкусовой оргазм, то это был именно он.

Сама не замечаю, как съедаю десерт. Весь, до последней крошки.

– Ну, вот, – виновато улыбаюсь, – слопала весь тирамису одна. А в нем наверно калорий пятьсот.

– Триста, если быть точнее, – поправляет меня Максим.

– Все равно, – грустно вздыхаю, – это очень много.