Волки - Larka

И теперь командир маленького отряда щурился молчаливо в огонёк свечи, ощущая муторность на сердце…

— Как хочешь, лорд, — хмуро вздохнул Ларс. — А рыжей я спину в драке не доверю. Слабая.

Разумеется, не силу имел в виду парень, вовсе не силу. Впрочем, все и так прекрасно поняли. А пуще того Ивица, что сидела на лавке чуть осторонь и не смела поднять глаз. Ещё немного, и от взгляда её задымится домотканый половичок на полу горницы — да только куда теперь, поздно Силу проявлять.

Денер шумно вздохнул, заворочался. Выудил из закопчённого чугунка ещё кусок, лениво прожевал. Ну да, такого здоровяка легче убить, чем прокормить… хотя и убивать заморишься — скорее тот сам тебя на клочки порвёт.

— Не спеши, рыжий. Твои новобранцы тоже не с первого боя что-то кумекать начинали. А те, кто сразу на рожон пёрли, первыми и полегли.

Ларс стрельнул сердитыми глазами, хмыкнул.

— Да соображаю я — что по первости, что баба вообще не боец. Только, не поручал ей лорд на стену щитов переть или удар конницы отражать. Делов-то, из арбалета стрельнуть. Ладно, я понимаю, если бы промахнулась — я и сам стрелок не ах. Но ведь просто замерла с перепугу, как мыша под метлой, — он пренебрежительно бросил на Ивицу гневный взгляд. — Странно, что в портки не наложила — вот смеху-то было бы!

Скотина! Ивица едва сдержалась, чувствуя, как от гнева полыхнули щёки. Да как ты смеешь, рожа твоя…

— Отставить, — перед взглядом волшебницы появился кулак ло Эрика, и заклинание замерло, почти готовое сорваться с побелевших уст волшебницы. — Чужого пожалела, своих и вовсе трогать не смей.

— Ишь, какая прыткая, — буркнул Денер с недовольством. — Мы без единой царапины злодеев ухайдакали… а она мало того, что струсила, теперь ещё норовит и поджарить. Что решишь, ло Эрик?

Тот миг-другой размышлял, затем пожал сейчас свободными от кольчуги плечами.

— А что тут думать? Не порешить же прямо тут или в лесу — всё ж не разбойники мы… Доедем до Лебенца, там с магичкой и распрощаемся. Или есть другие идеи?

— Есть, — у волшебницы внезапно похолодело на сердце. Она вдруг со всей ясностью поняла, что теперь не будет ничего. Ни ненавязчивого ворчания "ставящего" ей руку Денера, ни грубовато-добродушной поддержки рыжего Ларса. И даже лорд под утро не будет во сне невзначай обнимать её… а Ивица не будет млеть от нежности, ощущая спиной стук большого сильного сердца и всем телом впитывая ровное, идущее от парня тепло…

— Есть, — повторила она охрипшим голосом. — Дайте мне ещё один шанс — хотя бы в ближайшие дни. Я просто… просто оказалась не готова к такому.

Закусив губу, чтоб не сорваться на мольбы или броситься в ноги ло Эрику — это было бы уж совсем ни к чему, Ивица сдержала дальнейшие слова. К чему они? Всё сказано, и дальнейшее зависит от лорда — и от неё, если он согласится.

Тот помолчал немного, глядя тёмными глазами, в которых подрагивал огонёк свечи. Словно раздумывал над чем.

— Добро, — кивнул он и неожиданно улыбнулся некоей пришедшей на ум мысли. — А сейчас спать — выезжаем рано.

И песнь сверчка вновь стала самым заметным звуком.

Ларс поёжился от туманной прохлады. Поднатужился, смачно колыхнул утренний воздух. Дёрнул завязку на штанах и на пару со смурным спросонья Денером зажурчал прямо с крыльца.

— Эй, мужичьё сиволапое! — громыхнул из сеней притворно-гневный голос лорда. — Чего вонищу на дворе разводите? А ну, брысь!

Двое ухмыльнулись, но покорно отошли чуть дальше, чтоб не оскорблять господский нос — туда, где из тумана нелепо кочевряжилась покосившаяся, уже почерневшая и голая по осеннему времени верба. Утро выдалось — врагу не пожелаешь. Холод и промозглая сырость ладно, здоровому мужику не убудет. Но туман, который в родных горах не задерживается — сразу стекает вниз — наводил своей мутной и вязкой белесостью на нехорошее настроение. Тоска, в общем — если б не упокоившийся в животе обильный завтрак, так и вовсе хоть вешайся.

Сзади на крыльце стукнула дверь. Ещё слышно было, как лорд негромко что-то втолковывает хозяину, а тот испуганно икает, но перечить вовсе даже и не смеет. Когда парни уже выволокли из погреба пленных разбойников, пришлось ещё и подождать немного — вышедшая последней Ивица, что напоследок осмотрела пострадавших вчера да сменила компрессы, оказалась злющей, что твоя мокрая кошка.

— Загоняй банду на паром, — распорядился ло Эрик, ведя в поводу сразу пару коней.

Стукоча подошвами и куда громче — подковами, отряд с утренними прибаутками, от которых у некоторых и уши в трубочку посворачивались бы, кое-как погрузился на покачивающийся на чёрной воде деревянный квадрат. Денер пожал плечами, и принялся помогать хрипящему в одиночестве от натуги паромщику, так что переправа затянуться не грозила.

Однако на середине, где туман уже понемногу разгоняло лёгким ветерком, ло Эрик неожиданно распорядился остановить. Посмотрел испытующим взором на смутившуюся волшебницу, потянул из ножен кинжал.

— Ошибки надо исправлять, — заметил он и кивнул в сторону троих пленных. — Всех. И быстро — с той стороны к переправе уже кто-то едет…

Дальнейшее воспринималось Ивицей как в тумане — да всё оно и произошло в утреннем мареве над чёрной сонной рекой. Лишь вздохи и сокрушающийся голос Денера вели её в этом липком и вязком кошмаре.

— Да что ж ты в пузо пыряешь?.. да, помрёт, ежели сразу к целителю не обратиться — вона, кишки выпустила. Это ж тебе не индюшку или рыбу потрошить… бери за волосы, пинка под сгиб ноги, чтоб на колени брякнулся… сзади, сзади зайди, чтоб кровищей не обляпаться… дёрни на себя, чтоб голову задрал — а теперь с той стороны и чиркай по горлу… да не пили, глупая. Кинжал острый, одним сильным движением — не мучай парня, хоть он и разбойник… вот так…

Паромщик застыл на месте, словно у него отнялись ноги. А сам смотрел, не в силах оторвать взгляда, и лишь всё сильнее белел лицом. Так вот зачем лорд изволили приказать с собой кусок верёвки похуже прихватить, да три каменюки!

Ло Эрик усмехнулся одними губами, завидя, как бледная от… будем считать, что от еле сдерживаемой тошноты, Ивица судорожно глотнула воздуха и выронила окровавленный кинжал уже когда остался последний — невысокий жилистый мужик. Лорд протянул ей насторожённый арбалет.

— Между глаз. Промахнёшься — в Лебенце верну тебе клятву. Пригоршню монет да на прощанье пинок под зад. Но от всей души.

Волшебница едва не задохнулась от ненависти. К самой себе, к этому красивому и наглому дворянскому сынку, навек замаравшему её руки в крови… но всё же она взяла в ладони надёжную тяжесть оружия. Вцепилась в приклад как в свою последнюю надежду, стиснула до ломоты в пальцах. Быстро подняла, прицелилась — и медленно опустила оружие, не в силах оторвать взгляда от застывших в ужасе глаз.