Честь Афродиты - Владислав Вишневский

8

Сергей Бадаевич отзвонился Никитину сразу, как обещал.

— Игорь Ильич, а у меня, для тебя, две плохие новости, извини, — ещё не настроившись, бодро сообщил он. — С какой начать?

Игорь Ильич не ожидал такого, хотя ждал звонка, напрягся.

— Что такое? С любой.

— Твою просьбу я выполнить не смог, понимаешь? Извини! Мы не смогли! — Подтекст для Игоря Ильича был явно обратным. Тон голоса, смысловые ударения говорили за это, но сами слова… — Твой шеф, оказывается, погиб! Царство ему небесное! Вчера. Мои соболезнования! В машине разбился! Сгорел! В федеральной сводке по министерству читал. Мне доложили. Так вот, такие дела!

— Ка-ак?! — Вполне искренне изумился Игорь Ильич. — Не может быть! Как это? Совсем?

Сергей Бадаевич отставил руку с телефоном в сторону, качнул головой и еле слышно усмехнулся: «Ну артист, ну, орёл. Как он естественно играет».

— Да вот, — с грустью произнёс он в трубку, и намеренно вздохнул. Если разговор записывался, нужно соответствовать. — Прими мои, как говорится… — Пояснил Никитину главное. — С какой-то сомнительной компанией напился твой президент, и поехал кататься… Обычное дело! Владивосток же, город соблазнов. Увы!

— А вторая… — Голос Игоря Ильича, как высокая струна, звенел горем.

Сергей Бадаевич подстроился под нужный тон.

— А вторая… его секретарша… Она… Тоже, увы!

— Чтоо? И она тоже… Она с ним была? Её… Она…

— Нет! Вот с ней прокол. Пока не понятно. Её застрелили. Почему-то! Сейчас местные следователи разбираются. Прямо в номере. Из пистолета, через подушку. Сначала задушили, а потом… Ну и следы половых контактов везде присутствуют. Обнаружились и гильза, и пистолет, фужеры и сперма, это естественно…

— У него пистолета никогда не было. Я бывал у него в доме. Он…

— Ерунда это, мой друг! Пистолет сейчас где угодно купить можно, особенно в криминальных районах. Были бы, как говорится, деньги и желание. А у него, получается, были. И то, и другое. Администратор в гостинице видела у него деньги, подтвердила, в показаниях это записано, много денег, он рассчитывался. Так вот! Пирушка у них потом была, еду и выпивку он в номер заказывал, секс потом на всю гостиницу, музыка и прочее. Местные пинкертоны говорят, судебно-медицинская экспертиза показала, что в крови девушки присутствует алкоголь, не много, но изрядно, но следов явного насилия нет, даже когда душил её этот, твой шеф. Во сне, видимо. Асфиксия, испуг и пуля… Приревновал видимо. Бытовуха. Или оскорбила его. Преступление явно на бытовой почве. Трагическое, конечно, я понимаю. Но спросить не с кого. А жаль! Уголовное дело возбуждено, но, смерть преступника всё решила. Поставила, как говорится, справедливую точку. Если ты или кто из родственников не будет требовать углубленного расследования… Хотя, я думаю — бесполезно. Да и денег много потребует.

— Вот горе то… Как же теперь… Как нам… Как мне его семье, коллективу.

— Я понимаю, друг! Соболезную! Крепись, понимаешь. Мы сделали всё что могли. И ты сделай! — последнее прозвучало вполне определённо, но в контексте.

— Да-да. Спасибо. Я понимаю. Тц! Эх!

Сергей Бадаевич с интересом вслушивался в искренние стенания Игоря Ильича, уже сомневался в смысле своей работы.

— Короче, я думаю вечерком надо встретиться, обмыть это дело, помянуть. Ты не возражаешь?

— Прямо сегодня?

— А чего тянуть. У нас на Востоке не приято откладывать… Но как скажешь!

— Нет-нет, конечно, сегодня. Эх!

Игорь Ильич положил трубку телефона, не меняя ровного выражения лица, задумался. Потом вызвал секретаря.

— Вера, у нас сегодня траурный день. Погиб наш шеф. Вчера. Трагически. Нужно сообщить коллективу. Собери всех.

— Ка-ак? Наш Борис Фатеевич?! — ахнула Верочка.

— Да! К сожалению. В машине взорвался.

— Ааа! Вот горе-то…

— Всё, собирайте коллектив.

Коллектив тоже ахнул… Заблестели глаза, захлюпали носы… Но работа есть работа. Есть план, есть сырьё, есть заказчики. В конце концов славный имидж фирмы. Он требовал бодрой и продуктивной работы. Без траурных и праздничных дней. И Игорь Ильич этому соответствовал, того же и требовал. Все понимали, как руководителю сейчас тяжело, но он держался. И они тоже. Брали с него пример…

Один Валерий Викентьевич, начальник производства, ему не поверил.

Созвонившись, этим же вечером Валерий Викентьевич приехал домой к своему бывшему начальнику по Минпищепрому СССР, полному тёзке бывшего Генсека Горбачёва, МихалСергеичу, с бутылкой водки «Путинка», хотя тот предпочитал почему-то больше «Жириновку». Она мягче, говорил. Подняли рюмки.

— Ну что, Валерий Викентьевич, выпьем за упокой души твоего бывшего шефа. Да здравствует новый король!

— Нет-нет, за это не буду, — запротестовал Валерий Викентьевич. — Понимаешь, я чувствую, тут что-то не то. Нутром чую! Выпьем просто за Бориса Фатеевича. Хорошего и толкового мужика. Каких мало. Таких у меня было четверо: ты, наш министр, Юрий Андропов и он. Всё.

Из перечисленных, получалось, в живых остался только бывший начальник, что за столом. Но сравнение было приятным, с этим спорить не следовало, он и не стал, толковый, значит — хорошо, протянул рюмку… Старые сослуживцы выпили, потянулись вилками за закуской…

— Ты понимаешь. Миша, он мне сразу не понравился. А у меня чутьё!.. Какой-то он… холодный. Лощёный, но холодный, как рептилия.

— Так у нас такой же, ты помнишь, был первый заместитель министра, этот, как его… Пока взбучку на Совете Министров от председателя не получил… Обомнётся! Тоже всё сверху поглядывал и сопел… назначенец хренов.

— Да, но тут, Сергеич, другое. У него психология не наша. Не наша!

— Капиталистическая, что ли?

— Хуже, Миша, хуже. Он ничего кроме увеличения объёма производства не видит…

— Так это понятно. Он же из-за бугра к вам пришёл, с той философией и приехал. Ему деньги нужны. Прибыль. Закон джунглей…

— Подожди, Миша, подожди. Тут другое. Понимаешь, когда нами командовал Борис Фатеевич, мы же другими были. Мы коллективом были. Я каждому дню радовался. Последним с работы уходил…

— Да, ты такой, я помню. Наливай!

— Ага, сейчас. Подожди. Ты послушай. Мы вверх с продуктом пробивались. Вверх! На рынок! За качество бились. За марку. Потому что оно наше, российское, оно лучшее… А теперь… Ты какое масло домой покупаешь, какое?

— Я?! Никакое не покупаю. У меня жена или дочь приносит… Из этого, из…

— Не важно, — сердито перебивает Валерий Викентьевич. — Наше не бери. Скажи им. Ты прошлый раз сказал, сказал?

— Сказал. Они не покупают. Видишь?

— Вот и правильно. Молодцы! Потому что оно не лучшее. Это я говорю, как главный — тьфу, технолог. У нас полный обман покупателя. Из российского в нём только этикетка, да сертификат. Сплошной удар по печёнке. Кстати, выпьем…

— Запросто. Давай рюмку…

— Всё-всё, стоп, хватит, разольёшь… Ну вот!

— Это к счастью. Потом вытрем. Давай!

— Поехали! — товарищи выпили, вновь застучали по тарелкам ножами и вилками. Закуска была доброй, как и раньше, министерской.

— Может тебе «телегу» в органы написать, а, в эти… — Предложил Михаил Сергеевич, мотнув головой, — как их, в защиту потребителей или прямо Степашину. А что, Серёга, я слышал, толковый мужик или нет. Я-то уж отошёл от этих… фамилий. Да и меняются они… как блохи, с сучки на кобеля, с кобеля на…

— Миша! Михаил Сергеевич! Ты что, окстись, ох… Да чтоб я, на свою фирму, на своих товарищей… да никогда… Меня же сразу уволят. И что я потом делать буду? На пенсии своей сидеть? Нет! Я сразу подохну. Я не стукач.

— Это верно. Стучать мы не научились… А ведь могли. Ко мне знаешь сколько раз эти, хмыри, из ВЧКа…

— Из КГБ.

— Один хрен, извини, подкатывались…

— А ко мне… за тобой присматривать… Ты ж знаешь, я говорил.

— Да, помню. Конечно, помню. Ты молодец! Даже не ожидал. Хорошо ты их тогда… А Василь Семёныч, помощник первого, и…

— Да ладно ты, брось старое вспоминать… Горят уже многие в Аду!. А мы вот… Короче, нельзя мне на одной пенсии сидеть… да и может, вернётся всё…

— Что всё, что? Руководящая и направляющая? Госпланы? Да-к они вроде уже вернулись. Только под другим соусом… Кстати, ты закусывай, закусывай…

— И ты тоже… Вон сколько ещё…

— Мяско может подогреть, остыло?

— Нет-нет, не надо. Ты сам вот, давай закусывай… Ага! Так вот, настоящее масло, МихалСергеич, чтоб ты знал, — отложив вилку, размахивая при этом столовым ножом, Валерий Викентьевич обиженно продолжил, — я делаю только для подарков, уж не знаю кому, там эти, коммерсанты наши носят, и для сертификации. Всё. Остальное — вал. Ха-ха, валим мы нашего отечественного потребителя наповал. И как они, понимаешь, бедные потом лечатся… Водкой, наверное… Ага!.. Кстати, торты тоже не бери. Они ещё хуже, тоже на нашей выжимке. Тоже фуфло.