Её шикарный босс (СИ) - Бузакина Юлия

— Я убегаю на почту, — опрокинув в себя полный стаканчик шампанского, сообщил он. — В пятницу короткий день, до пяти тридцати. Так что, уже не вернусь.

— Ясно.

Альберт быстро собрал нужные бумаги для почты, сгреб их в черную папку и убежал.

Катя вдруг подумала, что забыла снять с себя платье, которое предоставил магазин одежды. Она потянулась за своим зеленым, висящим на плечиках с обратной стороны ее кресла, а потом вспомнила, что уже вечер пятницы. До субботы всего ничего, а Ярцев, конечно, забыл про клуб. Сегодня она переночует у Марго, а завтра Егор уезжает в шесть. Она заранее соберет свои вещи и поставит чемодан в багажник машины. А потом вместе с Ярцевым пойдет в этот клуб. Если Ярцев, конечно же, соизволит ее туда отвезти.

Она должна его уговорить. У нее просто нет другого выхода.

Катя шумно втянула в себя воздух, допила шампанское из стаканчика и с трудом заставила отекшие ступни влезть обратно в бесподобные туфли.

— Александр Дмитриевич, — робко постучав, произнесла она. — К вам можно?

Он стоял у окна, о чем-то крепко задумавшись, и резко обернулся на ее голос.

Черт, он так глубоко ушел в себя, что забыл, что Катя еще здесь. Надо было отправить ее домой раньше, чтоб не мешала размышлять в одиночестве, а досмотрела свой дурацкий сериал про живых мертвецов. Ему было необходимо крепко подумать над одним делом, которое предложил Ринат, занимающийся переправкой оружия партнерам из ближнего зарубежья. Дело было выгодное, но опасное. Покрывая Рината, Ярцев заработает очень много денег. Но если дело не выгорит, этим может заинтересоваться следственный комитет, и тогда не оберешься проблем. Ярцев не особо нуждался в новой прибыли, но тяга к авантюрам давала о себе знать, поэтому теперь он четко продумывал план действий, который поможет обвести закон вокруг пальца и позволит испытать еще один триумф.

— Александр Дмитриевич…

Черт, она стоит у него за спиной, а он даже не слышал, как она подкралась.

— Ну, что еще? — буркнул он и в следующий миг невольно замер.

Она была великолепна. Вишневое платье очень выгодно подчеркивало прелести ее фигуры, а высокие шпильки делали ноги еще более стройными. Профессионально наложенный макияж настолько четко подвел черты ее очаровательного личика, что на миг она показалась ему маленьким, хрупким ангелом.

— Тот клуб… — прорезал тишину ее звонкий голос. — Помните? Завтра суббота.

— Какой клуб?

— Клуб «Золотая рыбка».

— «Золотая рыбка»? — обескуражено потер подбородок Ярцев.

— Пожалуйста, Александр Дмитриевич. Мне очень надо туда попасть. Ведь если я не застукаю Егора с поличным, у меня не будет шанса уйти от него. Он ни за что не отпустит меня просто так. Я слишком многое про него знаю.

Она стояла так близко к нему, что он слышал ее дыхание. Зеленые глаза горели смелостью и мольбой одновременно, и на мгновение ему показалось, что в кабинете стало душно. Кондиционер работал на плюс девятнадцать, и было ясно, что при такой температуре душно исключительно от того, что рядом Катя.

— Катенька, этот клуб не для приличных девушек. Если вы появитесь там вместе со мной, поползут слухи. Они здорово подпортят вашу репутацию.

— Слухи быстро утихнут. А я смогу начать все сначала.

— Не сможете, — он тяжело вздохнул. — Очень сложно начать все сначала, когда репутации пришел конец.

— Я могу подойти в любое место, куда скажете. Пожалуйста! Просто отведите меня туда! Мы с вами выпьем по бокалу мартини, я увижу Егора, и на этом все закончится!

— Вам придется надеть слишком откровенное платье, Катя.

— Настолько откровенное, что я не смогу выйти на улицу? — опешила она.

— Да. Туда пускают только шлюх без нижнего белья.

— Постойте, что вы сказали?

От удивления и смущения ее глаза округлились, а щеки начали пылать румянцем.

— Я сказал вам то, что есть на самом деле. В тот клуб разрешено приводить исключительно шлюх без нижнего белья в откровенных платьях, готовых на любые…эээ…эксперисменты.

— Ладно… — она судорожно сглотнула, скрестила руки на груди и беспомощно взглянула на Ярцева.

— Послушайте меня, — шумно вздохнув, он приблизился к ней и взял ее за плечи. — Вы можете быть кем угодно – коварной соблазнительницей, верной подругой старого извращенца, или просто чьей-то девушкой. Но вы не шлюха. В вас нет того, что требуется от девушек, посещающих «Золотую рыбку» и используемых исключительно, как материал для удовлетворения самых извращенных фантазий очень богатых посетителей.?

— Неужели вы думаете, что я не умею притворяться? — с горечью проговорила она и отстранилась – уж слишком горячими показались ей его ладони, всей тяжестью опустившиеся на плечи.

— Вас в любом случае не пропустит охрана. У них определенный дресс-код, а правила едины для всех посетителей.

— Они же… не проверяют наличие нижнего белья?

— Еще как проверяют.

Катя стояла перед ним испуганная и растерянная. Бравада и смелость окончательно ее покинули, руки подрагивали, и она боялась поднять на Ярцева глаза.

— Идите домой, Катя. Закажите пиццу, включите тот дурацкий сериал про мертвецов, и досмотрите его. А если вам хочется пощекотать себе нервы, посмотрите «Игру престолов». Там довольно много интересного. В клубе «Золотая рыбка» вам делать нечего, — резко отрезал он, и снова отвернулся к окну, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

— Ну, и ладно! — чуть не плача, воскликнула девушка. — И без вас как-нибудь туда попаду!

— Не попадете. Туда пускают только владельцев золотых карт, — обернувшись в ее сторону, победно улыбнулся он.

Катя раздосадовано метнула в него полный отчаяния взгляд и, громко стуча каблучками, быстро вышла из кабинета.

Глава 9.

Ярцев задумчиво посмотрел из окна второго этажа на отъезжающий с парковки «шевроле» и нахмурился. Екатерина Соловьева с горящими зелеными глазами, в бесподобном вишневом платье произвела на него странный эффект. Отчего-то он никак не мог выбросить ее из головы, и ему это не понравилось. Он привык рассматривать сотрудников исключительно как винтики, помогающие его главному детищу развиваться и постепенно монополизировать рынок недвижимости. Катя была принята им на работу как рекламное лицо компании, и он даже поселил ее в своей приемной, отдельно от остальных сотрудников, потому что она была его собственным капризом.

Все остальные кабинеты, включающие центральный отдел продаж по новостройкам, бухгалтерию, ипотечных брокеров и простых менеджеров, находились на первом этаже, состоящем из стекла и мрамора. Даже стены в кабинетах сотрудников были прозрачными, чтобы обеспечивать прозрачность сделок для клиентов.

Катя была его приобретением для блага корпорации, и все, что от нее требовалось – это мило улыбаться на камеру и с придыханием выдавать слова рекламы.

Но Ярцев не учел самого главного – Катя не кукла. Она живая, ее переполняют эмоции, и такой расклад может нарушить покой в его личном пространстве, куда не было доступа другим людям.

У Ярцева не было друзей. Он вытравил из себя всякие привязанности и думал только о деле. После смерти Лизы он исключил из своей жизни все лишнее, похоронив сердце рядом с ней и ребенком. В его корпорации женщины работали лишь на первом этаже и в роли персонала, для общения с которым не требовалось его присутствие.

Но Катя! Катя – какой-то взрыв чувственности. Такая живая и настоящая, в вишневом платье и туфлях на высокой шпильке она совсем не шла у него из головы даже после того, как он выдворил ее из кабинета. Какое-то странное, тяжелое чувство медленно проступало в его груди, не давая сосредоточиться на ловушках законотворцев. И это чувство ему совсем не нравилось. Оно не спрашивало разрешения, а впорхнуло в кабинет вместе с Катей, которая тоже не трудилась спрашивать разрешения, если ее переполняли эмоции.

Ярцеву не хотелось анализировать и признавать наличие странной привязанности, способной захлестнуть и потопить его своей силой. После смерти Лизы он слишком долго сторонился настоящих женщин, чтобы понять, какую опасность таит в себе соблазн. Все его общение с женским полом ограничивалось редким удовлетворением потребностей, после которого он избавлялся от партнерши еще до наступления утра, страшась с рассветом оказаться виноватым перед женой за предательство. За то, что продолжает жить и испытывать потребности плоти, а Лиза – нет.