Всё из-за неё (СИ) - Аваланж Матильда

Нет! Покорить его, поразить и предстать в совершенно новом свете. Может, Тоня даже приобретёт косметику и… духи! Какие там Арсен говорил, у него духи? От Версаче, кажется. Надо будет спросить в магазине.

Девушка радостно закружилась по комнате.

Надо проверить Инстаграм, вдруг Арсен написал ей что-нибудь?

Однако никаких новых сообщений не было. Зато в профиле 11 «В» появились посты с фотоотчетом о вчерашней дискотеке. Перелистывая необыкновенно чёткие и яркие фотки, Тоня наткнулась на ту, где они были изображены с Наташкой Эклеровой. У фотографии, в отличие от других, не было ни единого лайка. Зато уже имелись комментарии, оставленные, судя по времени, ночью и рано утром. Реплики одноклассников не очень понравились Тоне. А какая-то посторонняя девушка написала: «Какая безвкусица!».

Ну, ничего, сегодня Тоня полностью изменит свой облик и придёт такая же нарядная и красивая, как все эти, с дискотеки.

Тут к фотке появился новый комментарий:

«А с этой безвкусицей, между прочим, сам Арсенчик Шаховский вчера танцевал!»

У Тони радостно замерло сердце, но тут мама позвала ее завтракать. Уплетая оладушки с вишнёвым вареньем, Тоня продолжала парить в облаках. Ничего, ничего, вот она завтра придёт такая, такая… Что сразу соберёт под своей новой фотографией целую кучу лайков.

- Тоня, ты влюбилась, - произнес папа с улыбкой, подливая ей чай.

- И ничего не влюбилась, - запротестовала Тоня.

- Влюбилась, влюбилась, - засмеялся папа. – По тебе видно!

- Главное, - добавила мама, строго взглянув на Тоню, - чтобы это был достойный парень, который оценит твою душу, твой богатый внутренний мир. А то сейчас есть всякие, разодетые… Да и вообще, сейчас не время для таких моментов, Антонина. Ты еще слишком юна, чтобы...

Слушая долгую, и, будем честными, довольно нудную мамину лекцию, девушка предпочтала промолчать. Она частенько недоумевала, как могли сойтись такие противоположности, как папа и мама. Папа у Тони очень весёлый, озорной, работает журналистом в местной газете. Он громко разговаривает, любит шутить, любит неформальную обстановку. Мама, наоборот, работает в библиотеке - строгая, церемонная, этикет для неё прежде всего. Не дай бог надеть платье с вырезом или юбку выше колена. Для мамы все это «финтифлюшки», вульгарные, пошлые и вызывающие вещи. Иногда Тоне в голову приходили крамольные мысли о том, что мама почему-то намеренно себя уродует посредством страшноватых одежек, но она гнала их от себя прочь.

При этом мама отлично готовит, а папа любит вкусно поесть. Своим спокойствием и хладнокровием мама всегда уравновешивает пылкого папу, остужает его пыл. А папе иногда все-таки удаётся подбить маму на немыслимые с ее точки зрения вещи.

Вот и сейчас папа заладил:

- Оль, купи себе какое-нибудь яркое платье, а то у тебя все вещи какие-то тёмные. Ярко-красное, чтоб прям пламенело! - загорелся он. – Я тебе и денег дам, мне как раз гонорар выплатили. И Тоньке что-нибудь купи, а то ты ее вон, как старушку, одеваешь.

- Ой, да успокойся уже, Толь! – отмахнулась мама. – Придумал ещё, ярко-красное платье, глупости какие-то... Это же вульгарно. Я как-никак библиотекарь. Да и Тоню я абсолютно нормально одеваю. Как раз так, как и приличествует девушке ее возраста.

- А что, библиотекари не имеют пола? – ехидно переспросил папа. - Почему бы не нарядиться в яркие краски? Красный, тем более, очень подойдет твоим светлым волосам. Ольга, ты, в конце концов, женщина!

- Вот как раз об этом я, в отличие от кое-кого, не забываю, - парировала мама, на памяти Тони всегда носившая строгий пучок и крайне редко получающая от папы какие-нибудь милые приятности вроде цветов или конфет, и всегда обижающаяся на него за это. – Тоня, собирайся, милая!

Беседа продолжилась на чуть более повышенных тонах. Такие разговоры в их семье последнее время повторялись все чаще и чаще. Тоня понимала, что дело вовсе не в одежде. Это столкновение двух разных характеров, и девушка боялась, что ничем хорошим оно не кончится. Втайне Тоня была на стороне отца, и считала, что маме стоит уступить ему. Ни одной яркой вещи в ее гардеробе действительно не было. Но Тоня даже не представляла, чтобы упрямая консервативная мама действительно купила себе красное платье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поэтому в последнее время у мамы было очень плохое настроение. Она старалась этого не показывать, казаться такой, как обычно, но от этих не особо удачных попыток Тоня только сильнее это чувствовала…

- Мам! - попробовала заикнуться она. – А что если тебе, правда, купить такое платье, о котором просит папа?

- Ну, что за глупости! - рассердилась мама. – Смотри, какой жакетик красивый! Примеришь?

Видимо, мама уловила Тонино настроение, потому что жакет, на который она указывала, был ярко-горчичного цвета, с расходящимися книзу фалдами. Продавала его пожилая женщина интеллигентного вида.

- Ой, вам так идет! – всплеснула руками старушка. – Я его ещё в молодости носила, все мальчишки были мои!

Ещё мама купила Тоне фиолетовую блузку с пышным воротником и, как Антонине показалось, довольно стильные оранжевые бриджи. Все недорогое, очень удобное и, по уверениям продавцов, почти совершенно неношеное.

- Мам, а можно я ещё что-нибудь себе пригляжу, пока ты платье смотришь? – спросила Тоня.

Мама была не против. Она прошла по ряду рынка вперёд, а Тоня, оглядевшись, увидела неподалёку торговый центр, где, судя по рекламному баннеру, был магазин косметики.

После суеты и толкучки блошиного рынка, тишина и блестящие витрины торгового зала со множеством разноцветных флакончиков и тюбиков поразили Тоню. Даже освещение здесь было какое-то особенное. Она как-то сразу потерялась среди всего этого великолепия.

От прилавка отделилась девушка в черной юбке и белой блузке. На шее у неё был повязан шелковый шарфик с логотипом магазина, а роскошные тёмные волосы собраны в прическу-ракушку.

- Я чем-то могу помочь вам? – высоким голосом произнесла девушка, холодно взглянув на Тоню.

- Ну… нет… вернее да, - промямлила Тоня.

Все заготовленные слова тотчас вылетели у неё из головы. Девушка смотрела выжидательно, и ей сделалось неуютно под этим взглядом.

- А духи Версаче у вас продаются? – набралась смелости спроситьТоня.

Девушка повернулась, и не слова не говоря, быстрым шагом подошла к одной из витрин. Тоня неуверенно направилась за ней. На витрине было множество коробочек и выставленных пред ними флаконов с духами. Однако работница магазина смотрела на неё так пристально, что Тоня постеснялась взять их в руки, а когда увидела цены, то и и вовсе растерялась - она никак не расчитывала на такие крупные суммы!

- А… а косметика у вас есть?

- Какая конкретно вас интересует? – сухо произнесла девушка. - Лореаль, Шанель, может быть, Диор?

- Диор, - ляпнула Тоня, и не подозревая, что это такое.

Девушка подвела ее к другой витрине, и вернулась к прилавку, к ещё двум консультантам с такими же шарфиками. Все трое глядели на Тоню словно Медуза Горгона с сестрами, и девушка поспешила к выходу.

В конце концов, косметику она себе купила в закутке недалеко от рынка. Продавщица – разбитная женщина лет сорока пяти была намного отзывчивей церберш из магазина.

- Вот эти баклажановые тени возьми, они яркие и очень красивые. И мажь погуще да поярче, парням это нравится!

В итоге Тоня купила тушь, те самые баклажановые тени, такого же цвета помаду им в тон, и духи «Светлана». Никаких Версаче продавщица не знала, но за «Светлану» ручалась головой.

По дороге домой Тоня спросила маму, почему они всегда покупают одежду секонд хенд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Сейчас вся одежда обтягивающая, вульгарная, слишком яркая. Девушки и женщины не должны в такой ходить, - строго ответила мама. – А на таком рынке продаёт вещи в основном интеллигенция, они очень качественные, долговечные и приличные.

Дома мама примерила свою обновку. Судя по тому, как кисло смотрел папа на маму, особо он приобретением доволен не был. Широкое чёрное платье до пят с жёстким воротником было явно не в папином вкусе.