Смотрящий по России - Евгений Сухов

Но генерал выглядел каким-то беспечным. Он совсем не собирался уходить, тем самым продолжая искушать судьбу. Некоторое время Голицын смотрел в его сторону, будто пытался рассмотреть в темноте нечто враждебное. Тимофей уже подготовился к стремительному броску, но Петр Михайлович неожиданно отвел глаза.

— Хорошо, — отвечала девушка.

— Ладно, я пойду, что-то тревожно у меня на душе, а ты возвращайся к себе.

Генерал задул свечу. Темнота навалилась со всех сторон, пытаясь поглотить присутствующих. Но Беспалый знал совершенно точно, что у нее ничего не получится, в эту самую минуту он так сумел раздвинуть диапазон своего зрения, что ему позавидовали бы даже кошки.

Девушка направилась в сторожку. С минуту он видел ее тонкую фигуру, скользящую по узенькой тропинке, а потом барышня исчезла. Еще через несколько секунд тишину расколол скрежет задвигаемого засова.

Беспалый продолжал прислушиваться. Голицын удалялся, и под его подошвами равномерно и тихо похрустывал гравий. Но что-то не поддающееся объяснению подсказывало Тимофею, что это еще не все, угроза все еще находится где-то рядом. Именно это не позволяло ему выходить из-за укрытия.

Еще через несколько секунд он понял, что интуиция его не обманула. Опасность находилась всего лишь в каких-то сорока метрах от него и двигалась неторопливо точно по направлению к собору. Это был человек среднего роста с пистолетом в правой руке. Он уверенно держал оружие у пояса. Наиболее удобное положение для выстрела. В случае ближнего боя оружие будет очень трудно выбить, и в то же самое время амплитуда его действий чрезвычайно широка. С такой позиции можно было поразить практически любую цель, достаточно только развернуть в нужном направлении кисть.

Тимофей не шевелился, всматриваясь в крадущегося человека. Тот был насторожен, держался скованно, следовательно, он ожидал встретить здесь опасность и, несмотря ни на что, продолжал идти к ней навстречу. Подобное поведение вызывало уважение и заставляло относиться к незнакомцу с еще большей осмотрительностью.

Его фигура показалась Беспалому знакомой. Хотелось рассмотреть его лицо, но из-за широкого козырька, что был надвинут на самый лоб, сделать это не удавалось. Неизвестный был одет так же, как и все остальные курсанты, стало быть, не только у Беспалого возникла потребность прогуляться в ночи. Ноги от неподвижного напряженного состояния занемели. Тимофей шевельнулся и почувствовал, как под левой ступней ворохнулся махонький камешек. Такой шорох вряд ли можно было услышать дальше трех метров. Но человек, находящийся от него на расстоянии в полсотни шагов, резко развернулся в ту сторону, где прятался Беспалый. Теперь Тимофей был уверен, что тот расслышал в ночи хруст камешка. А следовательно, неизвестный был подготовлен не менее обстоятельно, чем он.

Постояв секунды две в ожидании, незнакомец прыгнул за груду камней и мгновенно слился с темнотой.

Тимофей посмотрел на небо, светало, звезд уже поубавилось. Пора бы возвращаться в казарму. Хватит на сегодня приключений.

Глава 4 ЮВЕЛИР ЗАЛЬЦ

Как удалось выяснить Варягу, Леонид Яковлевич Зальц был весьма стар и являлся одним из лучших ювелиров в России. Свое мастерство он не пропагандировал, ему это было без надобности. Не случалось у него и персональных выставок, но тем не менее от богатых клиентов у него не было отбоя. Каждому знающему человеку было известно — где Зальц, там всегда присутствует отменное качество ювелирных изделий.

Хорошие ювелиры — это всегда некая каста избранных, посторонних они в свой круг не пускают. Традиционно весь мир для них делится на коллег (очень тонкая прослойка) и клиентов. Дружеские связи здесь тоже не приветствовались. Просто так с улицы к Зальцу было не попасть, не потому что тот не откроет дверь, а оттого, что так не принято. Даже если предположить, что ювелир разрешит пройти в свою гостиную, то он по-прежнему будет оставаться глух и непрошибаем, как толстая кирпичная стена, и это при всей кажущейся внешней любезности. «Раскрутить» Зальца на откровенный разговор невозможно, даже если подвесить его за ноги, а внизу распалить огромный костер. Он, как и его камни, явно был сотворен из твердого материала.

Единственное, чем не пренебрегали ювелиры и к чему относились с заметным уважением, так это к рекомендациям от почтенных людей.

У Варяга был такой достойный человек. Ювелир и владелец очень крупного магазина. Несколько лет назад коронованный избавил его от залетных беспредельщиков, прибывших откуда-то с Южного Урала, которые почему-то посчитали справедливым забирать у бедного еврея половину дневной выручки. За те три месяца, что шакалье пробыло в Москве, они успели изрядно поднадоесть всем. Избавить от них город было просто благодеяние. Собственно, дело было не столь и сложным, тем более что шайка залетных, пренебрегая всеми правилами безопасности, успела засветить все свои берлоги. Оставалось только выждать удобное время и завалить парочку наиболее ретивых. Остальные, не пережив шока от нежданной потери, ближайшими поездами оставили негостеприимную столицу.

Ювелир оказался человеком благодарным и искренне пообещал Варягу, что если потребуется помощь господина Блома, то он всегда к его услугам. Тогда Варяг встретил предложение ювелира улыбкой, но тактично отказываться не стал, помнится, даже сделал вид, что она ему может понадобиться. И вот сейчас, при новом повороте судьбы, Варяг осознал, что ювелир был большим провидцем.

Внимательно выслушав просьбу Владислава, Блом со всей серьезностью сказал:

— Для меня нет большего дела, чем помочь вам, Владислав Геннадьевич. Мне это не будет особенно обременительно. Леня Зальц — мой кум. Если бы вы знали, какую замечательную рыбу-фиш делала его матушка! — в восхищении Блом закатил глаза и поцеловал сложенные пальцы. — Умерла старушка! — безжалостно вынес он печальный вердикт. — Сейчас такую рыбу делать не умеют… А кто умел, так уже давно уехали в Землю обетованную… Так что по поводу рекомендации не беспокойтесь. — И, выдернув из блокнота листок, он коротко написал: «Леня, отнесись с пониманием. Мой человек».

Записка на Леонида Зальца произвела должное впечатление. Он привечал Варяга так, словно у того было желание скупить весь ювелирный магазин. А если бы Зальц не овдовел три года назад, так наверняка подложил бы под бок уважаемому гостю свою престарелую женушку.

За ювелирным залом была небольшая комнатка с мягкой мебелью. Собственно, там и происходил разговор.

— Так что вас интересует, милейший? — спросил Леонид Яковлевич, наливая в бокал Варягу красного вина.

Отказываться было грех.

— Меня интересует Тимофей Беспалый, — откровенно ответил Варяг.

В лице Зальца что-то неуловимо переменилось. То есть оно продолжало оставаться таким же доброжелательным и воплощало образец внимательности, на нем по-прежнему было написано желание исполнить любую просьбу гостя (хотите луну с неба, милейший, так извольте!), но вместе с тем в нем произошли какие-то качественные перемены, не заметить которые мог разве что человек неискушенный. Варяг таковым не являлся.

Кисти Зальца сцепились в замок.

— У-у, — негромко протянул он. — Не ожидал. Признаюсь, вас много интересует. — И, качнув головой, согласился: — Хорошо, я расскажу все, что знаю! Сами понимаете, если бы не рекомендация, — постучал он по карманчику, где у него пряталась крохотная записка от Блома. — Что именно вы хотите услышать?

— Как давно вы знаете Беспалого?

— Хм… Насколько я понял, вы не из милиции, — проницательно заметил старый еврей, и его взгляд, очень напоминающий взор хищной птицы, на мгновение замер.

Владислав улыбнулся:

— Нет.

— Ну вот и славно, — расслабился Зальц. — Я знаком с Тишей всю жизнь. С того самого времени, когда он еще был законным вором. Некогда он частенько наведывался к моему покойному батюшке, — закатив глаза к потолку, произнес ювелир, не позабыв при этом подпустить в голос толику скорби: — Царствие ему небесное… Захаживал с хорошими камешками. Отец скупал их. Мы понимали, что бриллиантики с душком, но кто мог устоять?! Поймите бедного еврея, ведь батюшка мой был ювелиром от бога! Потом у меня у самого завязались с Тишей деловые отношения, ведь как-то надо было выживать в этом суровом мире, — искренне посетовал он.

— Что именно он предлагал вам?

— Хорошие камешки, бриллианты, изумруды… Однажды он принес мне очень хорошие бриллиантики, каждый из них был величиной с ноготь. Необыкновенно прозрачные! Ни до, ни после ничего подобного я не видел, — глаза старика алчно вспыхнули.

— Эти камни были с ожерелья? — спросил Варяг, насторожившись.

Зальц отрицательно покачал головой:

— Совсем нет. Камни для ожерелья обрабатываются совсем по-другому. У меня такое впечатление, что они были из окладов икон. — Зальц приложил руки к груди: — Я человек глубоко верующий, а потому купить у него эти камни не мог. О чем и сейчас не жалею. Подобного святотатства бог не прощает. Потом на некоторое время Тиша пропал. Ходил слушок, что его убили в одной из колоний. Я уже начал забывать его, как вдруг он появился в моей скромной лавке да еще в форме сотрудника НКВД… Вы представить себе не можете, что пережил в эти минуты бедный еврей! Конечно, мне нечего терять, но ведь не до такой же степени! — возмущенно воскликнул Леонид Яковлевич. — Но оказывается, волновался я напрасно, он пришел с большой суммой денег и купил у меня самые ценные бриллианты. С тех пор он у меня появлялся систематически. Во всяком случае, примерно раз в три месяца. Приносил деньги и скупал бриллианты. То продавал, а потом начал скупать. Оправа его не интересовала. Ему нужны были только камешки, — с улыбкой поведал ювелир. — По моим самым скромным подсчетам, бриллиантов у него набралось килограмма два. — Подумав немного, он добавил: — А то и все три!