Такой я была - Эмбер Смит

– Нет уж, договори! Я же теперь не успокоюсь!

– Ладно. Но только знай: я сама понимаю, как глупо все это выглядит, – предупреждаю я.

– О. Боже. Мой. Выкладывай уже! – требует Мара, смеясь.

– Короче, помнишь же, что я бросила оркестр? Вместо этого я записалась на самостоятельные занятия. И он тоже туда ходит… Джош, я имею в виду. Он освободил для меня место рядом с собой, а потом пытался заговорить, как будто… как будто я ему понравилась, представь? – Я жду, что она начнет смеяться, но она смотрит на меня как ни в чем ни бывало. – Понравилась в смысле понравилась, – уточняю я.

– Так. Во-первых, с чего ты решила, что я посчитаю, будто это глупость? И, во-вторых. УРА!!! – кричит Мара и подпрыгивает посреди улицы. – ДААААААА!

– Господи, да уймись ты! С ума сошла! – кричу я. Но мы обе сгибаемся от смеха.

– И что было дальше? – успокоившись и отдышавшись, спрашивает она.

– В смысле? Ничего. А что, должно было быть продолжение?

– Но как вы расстались? Что он тебе сказал?

– Что завтра займет для меня место.

– Идеально! Значит, завтра вы…

– Погоди, – прерываю ее я. – Вообще-то, завтра меня там не будет.

– Это почему?

– Я вызвалась помогать в библиотеке как раз в это время, – признаюсь я.

Она, не моргая, смотрит мне в глаза, и улыбка ее быстро меркнет.

– Прости, ты что, головой ударилась?

– То есть, по-твоему, мне нужно и дальше ходить на самостоятельные занятия?

– Ох! – восклицает она. – Иди, а как же иначе? Ты что, этим летом ничему не научилась?

Я думаю об этом, пока мы идем. Мара то и дело раздраженно фыркает, косится на меня, качает головой и произносит: «Ах, Иди, Иди».

– Ты права, – говорю я, когда мы доходим до угла, где обычно расстаемся. – Права на все сто. Не знаю, зачем я это сделала. Испугалась, наверное.

– Испугалась чего? Это же Джошуа Миллер, Иди. Тебе жутко повезло!

Я пожимаю плечами. Все равно не смогу объяснить, что у меня на душе. И даже если бы смогла, знаю, что она меня не поймет.

Всю неделю я работала в библиотеке. Мне нравится общаться с мисс Салливан, и я почти забыла о Джоше Миллере и о том, что он держит для меня место… Забыла обо всем, кроме его глаз.

В этом маленьком уголке, укрытом от мира, уютно и безопасно. Здесь можно передохнуть от жизни. Я понимаю, что мне нравится расставлять книги по полкам, следить за порядком. Здесь у всего есть место и все регулируется правилами. Здесь мне не нужно думать о том, кто я и правильно ли себя веду. Меня никто не беспокоит, даже я сама.

– А знаешь, тебя непросто было найти, – вдруг произносит кто-то совсем рядом.

Я оборачиваюсь и не могу поверить своим глазам. Это он. Джош. Его глаза смотрят на меня. Он стоит, облокотившись о стеллаж с книгами, и улыбается. Когда мы сидели рядом, у меня не было возможности увидеть, какой он высокий, а в тот день в коридоре, когда он сбил меня с ног, я была слишком расстроена и вообще ничего не соображала. Но теперь, когда парень стоит совсем близко, я вижу, что он совершенно неотразим. Мы в шаге друг от друга в укромном уголке между книжными полками, и кажется, что во всем мире больше никого и нет. Я делаю шаг ему навстречу – он притягивает меня, как магнитом, и я просто не могу стоять на месте.

– Ты меня искал? – спрашиваю я.

– Ну, я каждый день занимаю тебе место, и на меня уже странно смотрят. – Джош улыбается – снова эта лукавая полуулыбка. – Я решил, ты уже не вернешься. – Он оглядывается, смотрит на стопку книг в моих руках. – И, видимо, угадал?

– Я думала, ты пошутил. – Я крепче вцепляюсь в свою ношу, а сердце ускоряется.

– Почему все вечно думают, что у меня одни шутки на уме? – спрашивает парень, смеясь.

Может, потому что ты выглядишь несерьезно, хочется ответить мне. Потому что на твоем лице всегда обаятельная улыбка? Может, люди не решаются принимать тебя всерьез, потому что боятся, что тогда ты станешь реальным? Перестанешь быть лишь игроком под номером двенадцать и станешь обычным человеком? А может, это только мне так кажется?

– Не знаю, – просто отвечаю я.

– Но я не шутил.

И вот мы стоим и смотрим друг на друга.

Наконец он подозрительно склоняет голову.

– Я что, тебе не нравлюсь?

– Нет, – быстро отвечаю я, – точнее, да, нравишься. То есть не не нравишься.

– Слава богу, – смеется он. – Ну вот, в конце концов, мы все выяснили. Тогда, может быть, что-нибудь предпримем?

– Что? – спрашиваю я.

– Что? – повторяет Джош, и снова на его губах играет лукавая усмешка. – Даже не знаю. Может, ограбим пару банкоматов, разрисуем их, украдем паспорта и отправимся к границе? С грузом наркотиков, разумеется. – Парень смеется над своей же шуткой. – Или учудим что-нибудь совсем безумное и сходим в кино. Или в кафе.

Я не могу сдержать улыбку.

– Это значит «да»? – спрашивает он.

– Не знаю, – отвечаю я. – Возможно.

Он смотрит на меня серьезным взглядом.

– А в чем дело? У тебя есть парень?

– Нет.

Мы продолжаем молча стоять.

– Ладно, – произносит он. – Тогда дай знать, когда решишь.

Я смотрю, как он уходит, и кусаю себе локти, что не сказала «да». Выхожу из-за стеллажей, чтобы догнать его, но в тот самый момент вижу Аманду. Она стоит у книжной полки, рассеянно трогая корешки, и не отводит взгляда от нас с Джошем. Я недовольно смотрю на нее, а она притворяется, что не замечает меня, берет книгу с полки и начинает ее беспорядочно листать.

Сидя в траве у теннисных кортов, я срываю пушистый белый одуванчик и задумчиво дую на него. Крошечные семена разлетаются по ветру. Уже почти октябрь, и сегодня, наверное, один из последних погожих дней. Холодно, но солнце греет кожу и от этого совсем не мерзнешь. Мне хочется вдохнуть холодный воздух и надолго задержать дыхание.

Мара осталась после уроков: они с Камероном работают над проектом по рисованию. А я могла бы пойти домой, но не тянет. Вот я и жду ее здесь, хочет она этого или нет.

– Ты загадываешь желание, когда дуешь? Или просто распространяешь сорные растения? – слышу я чей-то голос и оборачиваюсь, закрыв рукой глаза от солнца.

За мной стоит парень, но я вижу лишь его силуэт на фоне пылающего розово-оранжевого неба. Высокий, в футболке, тренировочных шортах и одном наколеннике, со спортивной сумкой в одной руке и бутылкой воды – в другой. На нем старая потрепанная бейсболка, из-за козырька трудно разглядеть черты его лица, но когда он подходит ближе, я понимаю, кто это.

Я откашливаюсь и стараюсь говорить обычным голосом.

– Вечно ты подкрадываешься.

– Не вечно, а всего второй раз. – Парень улыбается.

С нашей встречи в библиотеке прошло почти две недели. Я в шоке, что он вообще заговорил со мной. Мне казалось, я давно все испортила.

– Так что ты загадала? – спрашивает он, снимает бейсболку и без приглашения садится рядом на траву. Лицо у него раскраснелось, волосы мокрые. И взгляд рассеянный, как будто он сильно устал. Мой брат тоже всегда так выглядел, возвращаясь домой с тренировки.

Глядя, как Джош располагается рядом, задумываюсь над ответом.

– Я не загадываю желания, – говорю я.

Мои желания не смогут выполнить тонкие былинки, бесцельно улетающие со случайным ветром. Кажется, он разочарован – я не стала ему подыгрывать. Он-то, наверное, думал, что я сейчас пожелаю какую-нибудь миленькую вещь, которую мне хочется иметь больше всего на свете, а он расскажет, как поможет мне осуществить мою мечту. Но в том-то и дело, что ему это не по силам. И ничего я не загадывала. Так что разговор заходит в тупик.

– Все загадывают, – возражает он.

– Но только не я. – Ах, если бы сейчас у меня во рту была сигарета, я выглядела бы намного круче! Со мной нельзя шутить – вот какое впечатление я хочу произвести. Я не наивная дурочка. Я даже не миленькая.

Теперь парень не просто разочарован. Теперь он кажется, жалеет, что вообще уселся со мною рядом, и готов загадать желание на одуванчике, чтобы этого не случилось. Он молчит и смотрит в никуда, на всех тех людей, кого здесь нет и кто не придет ему на помощь.

– Ну ладно… – я решаю сжалиться над ним. Краем глаза замечаю, что он перестал в отчаянии смотреть в пустоту и повернулся ко мне. – Даже если бы я и загадала желание – а я этого не делала – почему ты решил, что я скажу тебе об этом?

Украдкой смотрю на него. Джош улыбается. Он симпатичный и знает об этом. Солнечные лучи падают ему в лицо, и глаза шоколадного цвета начинают переливаться всеми оттенками карамели и красного дерева. Мне приходится силой заставить себя не пялиться. Он придвигается ближе. Мое сердце стучит быстрее.

– Ведь тогда желание не сбудется, да? – спрашивает он.

– Вот именно, – киваю я.

– Но они все равно редко сбываются. Даже если никому ничего не рассказывать. – Интересная тактика: подыграть моему цинизму. Да он неглуп.

– Наверное, ты прав, – соглашаюсь я. Он смотрит на меня и, видимо, решает, какой следующий шаг сделать, чтобы завоевать меня, победить меня.