Война Евы (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

- Я не буду её останавливать, - четко произносит Глеб.

- Останови машину, тупой кусок мускулов! - вырывается из меня - в то время, как сердце колотится, как бешенное.

Кажется, тот человек замечает моё состояние, и автомобиль плавно съезжает к обочине.

Открываю дверь трясущимися руками, кое-как выбираюсь из машины, подхожу к ограждению на мосту, дышу. Точнее, пытаюсь восстановить дыхание.

Я сама себя завела. Могла бы не обращать внимания. Могла бы игнорировать, как всегда. Но от них не уйдёшь. Они повсюду. Я не смогу найти место, где бы их не было.

- Ева… с вами всё в порядке? - в голосе того человека звучит отзвук волнения. Или мне бы хотелось, чтобы в его голосе звучало волнение.

Чтобы хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь за меня волновался.

- Отойдите от меня, - прошу, не оборачиваясь.

- Я… прошу прощения, если перегнул палку. Я не знал, что у вас есть… - он замолкает, не зная, стоит ли произносить это вслух.

Выдыхаю, возвращая пульс в норму...

- Поехали, - прохожу мимо застывшего Глеба и забираюсь на заднее сиденье машины.

Находиться с ним в замкнутом пространстве будет физически трудно, поэтому тут же открываю окно.

Когда мужчина садится на водительское кресло - и вовсе отворачиваюсь; вдыхаю свежий воздух с улицы.

Мы вновь трогаемся с места - но на этот раз едем мягче. И словно осторожнее.

Доезжаем до места за пятнадцать минут... и первое, что делает Глеб, - это выходит из машины и идёт в сторону моей двери. Но я его не дожидаюсь.

Лучше бы нам держаться друг от друга на расстоянии.

...не смотрю на его лицо, когда обхожу его по кругу, направляюсь ко входу в заведение...

- Вы не изменяете себе, - протягивает тот.

- Не понимаю, о чём вы, - первой входя в ресторан, отзываюсь.

- О ваших брюках, - бросает мне мужчина.

А, только заметил...

Иду к гардеробу, не дожидаясь его.

- Слушайте, я не знаю, что у вас было в прошлом, и что это за психологическая травма - но это никак не относится к данному мероприятию: вас же попросили одеться… - Глеб замолкает, когда я развязываю палантин и снимаю пальто.

Передаю вещи гардеробщице, бросив один единственный взгляд на своего «спутника», и поднимаюсь наверх, вновь его не дожидаясь.

Этот вечер мы спокойно можем провести порознь. И никакое начальство не заставит меня притворяться, что в компании Глеба Волжина мне радостно и комфортно.

Прохожу мимо огромного зеркала и поправляю темные локоны - чтоб были видны массивные серьги из белого золота с бриллиантами. Единственный подарок от матери, который я приняла на своё совершеннолетие. Широкие черные брюки из летящего материала с завышенной талией идеально сочетались с белым топом, стилизованным под бюстье и поднявшим мою грудь вверх. Модный широкий однотонный ремень с объемной бляшкой завершал образ, а тонкая цепочка на шее, ниткой уходящая в декольте, делала его более женственным и утонченным.

Мне не пятнадцать лет, и я в курсе, что такое «дресскод».

Моё пристрастие к свободным вещам и стилю oversize никак не помешает мне одеться подобающим образом для важного мероприятия.

- О, Ева, отлично выглядишь, - замечает редактор известного в городе журнала, с которым наше издательство поддерживает хорошие отношения.

Буквально месяц назад они посвятили Стефании целый разворот.

- Благодарю, - киваю, принимая комплимент; здороваюсь со спутницей мужчины.

Краем глаза замечаю Глеба, следящего за нашим разговором со стороны.

- У вас новый исполнительный директор? - спрашивает редактор.

- Да, - улыбаюсь губами, начиная не спеша двигаться к банкетному залу.

- Стоит ждать каких-то перемен? - на всякий случай уточняет мой собеседник.

- Спросите его сами, - останавливаюсь и разворачиваюсь к начальнику лицом.

- Он здесь? - удивляется редактор.

- Да. Глеб Самойлович, - встречаюсь глазами с мужчиной, - позвольте вам представить…

Когда пара от нас отходит, спустя несколько минут, ловлю на себе внимательный взгляд Волжина.

- Что? - больше не глядя на него, спрашиваю.

- Вы-таки подпустили меня к себе, - замечает тот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Лишь потому, что вести разговоры о вас было бы неприлично - вы же стояли рядом, - отвечаю ровно.

- То есть, не будь меня рядом, и вы бы спокойно обмывали мне кости? - уточняет Глеб без эмоций.

- Я не выношу сор из избы. Проблемы издательства… - поднимаю на него взгляд, - остаются в издательстве.

- Мне стоит уважать вас за ваши принципы? - Глеб поднимает бровь.

- Мне глубоко безразлично ваше ко мне отношение, - говорю честно и иду вперёд.

- Пожалуй, всё-таки буду, - звучит ответ мне в спину.

Никак не комментирую, проходя к своему месту.

Вступительную речь основателя фонда поддержки молодых дарований слушаю вполуха, прокручивая бокал шампанского вокруг своей оси. Речи всех спонсоров вообще пропускаю, сосредоточившись на восстановлении внутреннего спокойствия. Когда микрофон переходит в руки ведущих редакторов известных изданий, потихоньку прихожу в себя и начинаю смотреть по сторонам - и первое, что замечаю, это взгляд Глеба.

Отворачиваюсь, не заостряя внимания и не желая контактировать.

- У вас очень интересно проходит работа над собой, - негромко произносит исполнительный директор.

И как я должна на это реагировать?

Проще проигнорировать.

- Хочу когда-нибудь услышать вашу историю, - продолжает Глеб, не отрывая от меня внимательных глаз.

- Зачем это вам? - ровным голосом спрашиваю, отпивая глоток из бокала.

- Не знаю. Вдруг стало любопытно.

Достойный ответ. У меня сразу же появилось желание делиться подробностями.

- Не пьёте? - сделав вид, что не слышала его предыдущих слов, спрашиваю.

- Нет, - Глеб опускает взгляд на свой бокал.

- Что так?

- Есть причина, - отзывается исполнительный директор, а черты его лица на мгновение смягчаются от едва заметной улыбки, появившейся на губах… словно он что-то вспомнил… что-то очень забавное…

Но эта улыбка быстро сползает с его губ, а выражение лица становится холодным и надменным, как обычно.

- Эта причина явно женского пола, - протягиваю, обводя взглядом зал.

- Как и за вашими паническими атаками… - ровно произносит Глеб, - за моей историей стоит человек. Но я бы не хотел сейчас вспоминать о нём.

- Я рада, что мы сошлись во мнении, - намекая на то, что у меня нет желания знать подробности, отзываюсь.

Затем встаю из-за стола и подхожу к группе знакомых лиц; официальная часть закончена, все речи произнесены, все аплодисменты получены - сейчас начнётся фуршет.

- О, Ева! Мои поздравления! Последний тираж Стефании впечатляет, - коллеги по цеху тут же вовлекают меня в разговор, и на некоторое время я погружаюсь в мир цифр, букв, перспектив и планов на будущее.

Краем глаза слежу за исполнительным директором, окруженным мужчинами в деловых костюмах. Это креативные директора и владельцы различных агентств. Отлично. Пусть общаются. Возможно, нашему замечательному начальнику предложат более доходное место или престижную должность в крупной сети издательств.

Тогда он оставит нас, и мы вновь получим возможность работать в прежних условиях - которые всех устраивали.

- Кстати, Ева, я не видел тебя в фотозоне, - замечает известный в творческих кругах, фотограф, подошедший к нашей компании несколько минут назад, - ты - украшение этого вечера. Так, почему игнорируешь объективы камер?

Роман Николаевич не погладит меня по головке, если я откажусь запечатлеть себя для светской хроники…

- Я… - хочу сказать, что ещё не успела дойти до туда, как меня перебивают:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Идём, - фотограф забирает у меня из руки бокал и ведёт за собой, - там сейчас никого нет.

- Пахнет романом, - доносится до нас со спины.

Вот, за что не люблю светские тусовки.

- Не обращай внимания, я давно хотел тебя сфотографировать, - мужчина оборачивается и смотрит мне в глаза.