О смелых и умелых - Николай Богданов

Наши с ним соглашались и говорили:

- Это верно: храбрее русского солдата нигде не сыщешь. Держись к нам ближе - сам будешь лучше!

ЧеРНЫЙ КОТ

В одном санитарном батальоне жил черный кот Васька, удивительный лакомка и к тому же франт. Даже на фронте он только и делал, что умывался, прихорашивался, разглаживая усы лапой. Его черная шерсть сверкала, а усы загибались кверху,

Врачи и медицинские сестры любили Ваську и так его набаловали, что кот стал есть самую некошачью пищу. Любил варенье, шоколад, конфеты. Любопытный был. Бывало, дадут ему конфету в бумажке, так он с полчаса трудится, а все-таки бумажку развернет и конфету попробует.

Однажды, ради смеха, дали ему ломтик лимона. Кот поморщился, но съел. А потом долго сердито вертел хвостом и поглядывал на всех обидчиво, словно хотел сказать: "Нашли чем угостить... Ки-исло!"

Но и после этого по-прежнему всем интересовался. А войны совсем не боялся. Под гром пушек спал спокойно, и когда особенно, громко где-нибудь ахнет, он спросонья встрепенется, поведет прищуренными глазами: "Кто это спать мешает?", зевнет - и снова на боковую.

И вот неожиданно во время наступления пригодилась забавная привычка Васьки все пробовать.

Однажды является в санбат солдат в обнимку с бочонком сметаны и рапортует:

- Товарищ доктор, принес вам трофей! Из горящего дома вытащил. Чего добру в огне пропадать, раненым пригодится.

Доктор улыбнулся: в хозяйстве как раз не было сметаны. Взяли бочонок. Но тут же доктор подумал: "А вдруг эта сметана отравленная?" Коварные враги, отступая, отравляют даже воду в колодцах. Может, и в бочонок яду подсыпали. Как тут быть? Исследовать? Но в санбате не было химической лаборатории. Попробовать? Но кто же решится?

И есть опасно, и выбрасывать жалко... Вдруг кто-то вспомнил про черного кота:

- Пускай Василий опробует. Кошки - они в сметане хорошо разбираются. Плохую нипочем есть не станут.

Вот налили полное блюдечко и говорят:

- А ну, Вася, сослужи службу, определи качество.

Кот подошел к сметане, отведал, облизнулся, расправил усы лапой и зажмурился: "Хороша! Давно не ел сметаны в походной жизни!"

С удовольствием вылизал блюдечко.

Все смотрят на кота - что с ним теперь будет? А Васька мурлыкнул, калачиком свернулся да и заснул. Кот спит, а люди вокруг волнуются.

- Отравился наш Васька, - говорит медсестра. - Смотрите, у него коготки уже вытягиваются... Умирает, бедняжка!

- Да нет, это он мышей во сне видит, - говорит санитар. - Вот когтищи-то на них и настраивает!

А пока спорили, Васька проснулся, потянулся - да снова к сметане! Ну, тут ему дали еще. И пошла сметана в борщ и в галушки: трофей пригодился,

В другой раз подъезжает к палаткам батальона грузовик, а из него осторожно высаживаются легко раненные солдаты, и у каждого в одной руке винтовка, а под мышкой банка с вареньем.

- Товарищ доктор, принимайте для раненых подарок. В помещичьем доме нашли. Сластена был фашистский помещик. Семи сортов варенье. Вот малина - хороша от простуды; вот клюква с орехами - жажду утоляет... Извините, одну банку разбили!

Доктор варенье принимает - и опять к черному коту:

- А ну, Василий, проверь!

А любопытный кот уже сам в банки заглядывает. Все по очереди исследовал. Не понравилась ему только клюква, но и ее отведал.

Пьют бойцы чай с вареньем и похваливают черного кота:

- Ай да кот у нас, ай да Васька, ученый химик!

- Герой, жизнью своей рискует!

- Правильный нам кот попался!

Васька среди них расхаживает, спину выгибает, словно доволен, что на войне пригодился, и в ответ мурлыкает:

"Прр-равильный, прр-равильный..."

Все сходило ему благополучно.

Но однажды в санбат принесли самого обыкновенного молока. В захваченном нами городе все фашисты пожгли, а магазин с молочными продуктами оставили. В нем полно молока, сыров, масла. Большая работа для Васьки!

Налили ему молока. Стал кот пробовать. Вдруг как отскочит от блюдца, усы отирает, лапки отряхивает и на всех смотрит. Что-то не то! И сразу заболел у него живот.

Встревожился весь санбат: черный кот отравился!

Раненые волнуются, сестры чуть не плачут. Врач кота лекарствами поит. Насилу отходили Ваську. Но после этого случая кот забастовал: не хочет ничего пробовать, и кончено.

Его уговаривать начали. Стыдили даже:

- Что же это ты, Васька, струсил?

Кот ни в какую! Не ест ни колбасы, ни сала. Сам себе диету назначил. Похудел, шерсть у него потускнела. Ходит мрачный, даже не мурлычет.

Стали думать да гадать: как быть, что делать?

А тут наступила весна, и война окончилась нашей победой.

К лету из санбата выписались все раненые, и Васька окончательно поправился. Он отыскивал в траве какие-то лекарственные растения, жевал их и сам себя вылечил. Принял свой прежний франтоватый вид - снова шерсть заблестела, усы поднялись кверху - и опять привалился к лакомствам.

Иногда главный врач его спрашивает:

- Ну, Василий, если война случится, ты с нами опять поедешь?

Васька изогнется, проведет ему по сапогам своим черным боком и промурлычет:

"Хор-рошо, пр-роедемся..."

- Я знаю, ты у нас кот храбрый.,

"Хр-рабрый, - отвечает Васька, - хр-рабрый..."

Вот и вся история про черного кота.

НОВИЧОК

И на войне любят над новичками посмеяться. Попадет в роту необстрелянный солдат, так обязательно найдутся шутники, чтобы над ним потешиться. Вот и с Бобровым так, - донимал его бойкий, смешливый старожил роты, боец Васюткин. Смекалистый, ловкий парень, бывший до войны парикмахером. Юркий такой, верткий. С начала войны ни разу не был ранен, а на груди уже медаль "За отвагу".

А Бобров пришел из степного колхоза, медлительный сибиряк, увалистый, спокойный. И, несмотря на такой сибирский характер, попав на передовую, вначале пугался. Правда, с опозданием, когда пуля просвистит, он голову наклонит; мина разорвется и осколки мимо пролетят, он присядет.

Васюткин стукнет ему штыком по каске, он к земле припадет. И все смеются:

- Что, не пробила? Поищи, поищи ее, на ней твои инициалы! Специально тебе отливали! Ха-ха-ха!

Бобров не сразу разбирался, что это шутка, и просил без обиды:

- Други, вы меня не шибко пугайте, а то я с испугу злой бываю, беду могу сделать.

Все еще пуще смеялись.

Послали их как-то в секрет - Васюткина часовым, а Боброва подчаском.

По дороге Васюткин все беспокоился:

- Бобров, а ты, в случае чего, не сдрейфишь? А? Ведь секрет - это дело рисковое... Будем совсем одни, впереди наших позиций. На ничьей земле... Гляди в оба!

- Ладно.

- Да не складно, тут может быть как раз не ладно! Мы за ними смотрим, а они, глядишь, нас высмотрели... Не успеешь оглянуться...