Атлантарктида - Василий Головачев

– Первый раз держу в руках подобный гаджет. Интересно, кто-нибудь его уже применял?

– Командир нашей подводной лодки во время стрельб по Сирии, – сказал Карбидов. – В две тысячи пятнадцатом году. Ну и ещё пара ребят в разные годы и в разных уголках планеты. Все сделали своё дело на «отлично».

– Сделаю всё от меня зависящее! Но… товарищ контр-адмирал…

– Не переживай, капитан, мы все в одной посудине. – Синицын собрал морщины на лбу, осознав родившийся каламбур: иносказательное «в одной посудине» соответствовало реальному событию. – Есть негласный приказ главкома – давать по сопатке американцам везде, где они попытаются нагло качать свои права.

– Понял, – расправил плечи Брайдер. – Разрешите вопрос?

– Валяй.

– «Краб» не уместится на борту…

– Оставишь гидроакустическую антенну в доке, – сказал Шманкевич. – «Краб» как раз и займёт её место. Эксперты всё сейчас промеряют и вынесут свой вердикт.

– Ещё кофе? – предложил Брайдер после паузы.

По лицам гостей пробежали улыбки: они оценили сдержанность капитана «Грозного».

В Мурманский аэропорт Мурмаши прилетели ночью, в начале четвёртого.

Вербов хотел сразу отправиться к родителям, жившим на северно‑западной окраине города, на берегу Кольского залива, но спутница, которой он предложил сомнительное удовольствие познакомиться с городом, отговорила его от поездки.

– Зачем будить людей в такую рань? Посидим в аэропорту до утра и поедем к вашим родичам часов в семь. Заодно покажете город, а то ночью мы ничего не увидим.

– Ну, сейчас и днём мало что увидишь, – хмыкнул Вербов, имея в виду время года: в декабре в Мурманске и окрестностях царила полярная ночь, и солнце даже днём практически не показывалось из‑за горизонта.

– Всё равно не стоит будить ваших рано.

Возражать Вербов не стал, хотя подумал, что отец с мамой будут рады появлению сына в любое время суток.

– Посидим в кафешке?

– Здесь есть бизнес‑зал, – сообщила Вершинина, одетая в брючный костюм и меховую курточку для длительного путешествия. – Там тише.

– Нас не пустят.

– Ещё как пустят, мы летели самолётом «Норд Авиа», да ещё бизнес‑классом, так что отдых в вип – зале нам обеспечен.

Действительно в бизнес‑зону их пропустили без вопросов, стоило спутнице показать корешок своего билета.

Зал был просторен и почти пуст. В центре его за столиком расположилась в жёлтых прямоугольных креслах компания пожилых женщин. Столики у окон, выходящих на лётное поле, окружённые кожаными креслами и диванчиками вишнёвого цвета, пустовали.

Сели у окна, напротив друг друга.

– Листретто, – заказала Вершинина подошедшей официантке, полной блондинке в коричневом фартучке.

– Капучино, – добавил Вербов.

– Что‑нибудь ещё? – уточнила официантка. – Есть свежие круассаны, только что привезли.

Вербов вопросительно посмотрел на спутницу.

– Давайте, – согласилась она. – Гулять так гулять.

– Бутерброды?

– Нет, спасибо.

Блондинка отошла, бросив на Вербова оценивающий взгляд.

– Можно вопрос? – вежливо поинтересовался он.

Инга поморщилась.

– Не будьте политкорректны больше, чем европейцы, майор. Я не девица из благородного пансиона.

Вербов внимательно всмотрелся в красивое лицо девушки с волевой складкой резных губ. Он сам предпочитал работать в одиночку, не любил компании, выбирая собеседников по изяществу их общения, и опирался только на свои силы, будучи абсолютно уверенным в правоте своих оценок и выводов. Но сотрудница особого подразделения ФСБ, похоже, превосходила его по части требовательности к окружающим.

– Прошу прощения, учту.

Официантка принесла заказ. Вершинина захрустела круассанами, снова поморщилась.

– Может быть, их и привезли только что, но они уже успели высохнуть.

Вербову показалось, что круассаны свежие, но возражать он не стал.

– Как кофе?

– Как сказал бы мой отец – средней паршивости, – усмехнулась Вершинина. – Я бывала в Гватемале, вот там кофе вкусный, натуральный, без обмана, хорошо прожаренный.

– По какой надобности посещали Африку?

– По служебной, – коротко ответила девушка, не изъявляя желания вдаваться в детали. – А вы что делали в независимой Латвии?

– Отдыхал, – с улыбкой ответил Вербов.

Собеседница понимающе кивнула.

– Один?

– Я одиночка по натуре, привык быть один.

– Надо же, как мы близки по характеру. Не женаты?

– Был. А вы?

– Аналогично.

– А выглядите вы совсем…

– Девочкой, – рассмеялась Вершинина. – Не верьте ясному взору, я злая и нервная стерва. Муж так и сказал, когда уходил.

– Это он в запальчивости.

– Может быть. Мы с вами одногодки, кстати.

Вербов хотел спросить, откуда она знает его возраст, потом подумал, что сотруднице ФСБ было нетрудно найти на него досье.

– Никогда бы не подумал.

– Ёрничаете? – прищурилась она.

– Никогда! – возразил он. – Не в моём характере.

– А что в вашем? Что вы любите, чем занимаетесь в свободное время?

Вербов отложил круассан.

– Смеяться не будете?

– Обещаю.

– Я люблю кулинарить.

– Прекрасное занятие, – серьёзно сказала Инга. – Уважаю мужчин, умеющих готовить. А я вот, к сожалению, тепличное растение, не приучена, всю жизнь тороплюсь и дома бываю редко. У меня и мама, доктор экономических наук, не очень уважала это дело, в доме всё папа делал и кухней занимался.

– В принципе, я умею всё, но больше всего люблю грибные блюда и овощные. Хотя и рыбу готовлю неплохо по маминым рецептам, и мясо. Уверен, она непременно угостит нас чем‑нибудь вкусненьким.

– Кем она работает? Или на пенсии уже?

– Нет, преподает математику в школе, да и отец тоже учитель, по химии.

– Местные жители или приехали?

– Нет, местные, родились в Мурманске, я тоже.

В зале начали появляться пассажиры. По одному, по двое, мужчины и реже женщины. Вошли трое – приземистый здоровяк с бритым черепом и мощными покатыми плечами и двое крупногабаритных парней в чёрных костюмах. По их поведению можно было судить, что они телохранители бритоголового, одетого в тёмно‑сиреневый костюм и красную рубашку. Лицо у него было тяжёлое, складчатое, с брюзгливым вывертом толстых губ, взгляд из‑под тяжёлых век не предвещал ничего хорошего.

Села компания за соседний столик, и бритоголовый, мотнув головой парню слева (тот сразу поспешил к бару), достал сигару.

Вербов и Вершинина переглянулись.

– Большая шишка, наверно, – сказал Денис, понизив голос. – Ведёт себя как хозяин.

– Сенатор от Мурманской области, – сказала Инга.

– Вы его знаете?

– Видела однажды в столице. Бывший губернатор, бизнесмен.

– Здесь же нельзя курить.

– А ему плевать, он же сенатор.

– Можно подсказать.

– Не связывайтесь, у таких наглецов большие связи.

Бритоголовый пустил струю дыма.

К нему быстро подошёл молодой парнишка‑официант.

– Извините, у нас не курят.

– Мне можно, – отмахнулся бритоголовый.

– Курить в залах аэропорта запрещено…

– Уговори таможню, – лениво глянул на второго телохранителя‑блондина бритоголовый.

Парень встал, взял официанта под локоть, повёл от столика, выговаривая на ходу:

– Начальство надо знать в лицо, пацан, это Максимилиан Самойлович, сенатор, уважать надо. Ну, покурит минутку, ничего плохого не случится.

Бритоголовый затянулся, почувствовал на себя взгляды сидевшей неподалёку пары, выпустил в их сторону длинную струю дыма.

– Извини, – сказал Вербов, поднимаясь. – Терпеть ненавижу хамов!

Бритоголовый удивлённо глянул на него.

– Тебе чего?

– Вежливости не учили? – кротко сказал Вербов. – Сенатор?

Блондин оттолкнул официанта, шагнул к столику.

– Тебе чего?

– Вы прямо братья по разуму, – усмехнулся Вербов. – Вернее, по его отсутствию. Закон одинаков для всех, здесь курить нельзя. Что неясно?

Сенатор лениво затянулся ещё раз, выпустил струю вонючего дыма в лицо майора.

– Сядь на место, быдло.

В следующее мгновение сигара выскользнула из пальцев бритоголового и вонзилась ему в рот горящим концом.

Блондин кинулся на Вербова и начал оседать на пол, получив нечитаемый взглядом выпад пальцем в сонную артерию.

Бритоголовый выпучил глаза, побагровел, закашлялся, выплюнул сигару на стол.

– Ты ох…л, тварь?!

Подскочил второй телохранитель, брюнет, судорожно лапая под полой пиджака кобуру с пистолетом.

Вербов достал удостоверение полковника МВД, которым пользовался всегда на территории России в перерывах между командировками, раскрыл перед носом брюнета.