Зло, действуй! - Надежда Николаевна Мамаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Еще как отвлекаете! – рявкнула родительница и повернулась ко мне. В одной руке она держала тарелку с гарниром, в другой – вилку с наколотым на нее антрекотом. Причем мне показалось, что меня сейчас этой самой вилкой готовы заколоть.
– Поняла. Не дура. Дура бы не поняла. Исчезаю, – охотно отозвалась я и добавила: – Только… что ректору передать по поводу вашего повышения? Вы от него отказываетесь, магистр Мурс?
Матушка Йонокa на миг замерла, пытаясь осознать услышанное. Этим и воспользовался ее сын и ловко вынырнул из угла, скороговоркой протараторив:
– Что вы, что вы, фисса, ни в коем случае. Я сейчас, сей же миг, с вами дойду до кабинета лорда Эрогвиля, чтобы лично дать ответ… – Он устремился кo мне. И на полдороге, будто спохватившись, обернулся к родительнице, все еще хватавшей ртом воздух, со словами: – Матушка, прошу меня простить. Дела…
А затем в несколько шагов очутился рядом со мной, подхватил под локоток, вывел в коридор, буквально тут же втянул в открытую дверь соседнего кабинета и моментом ее плотно притворил. Навалился спиной и тихо облегченно прошептал одними губами:
– Спасибо…
Мурс утер лоб, на котором выступила испарина, убирая с того выбившуюся из хвостика угольную прядь.
– Вы, фисса, отлично придумали с вызовом к ректору, я ваш должник, – выдохнул он, но на миг встрепенулся и уточнил: – Ведь про то, что меня ждет лорд Эрогвиль, шутка?
Я заверила, что да,так и есть. Это была импровизация, поскольку хотя госпоже Мурс профессор тоже был нужен, но мне нужнее. Ибо у нее вопрос питания, а у меня жизни и смерти. То, что смерти в буквальном смысле, уточнять не стала. Ведь если я не смогу остаться в стенах академии,то очень скоро окажусь в застенках тюрьмы.
А затем бойко изложила Мурсу уже опробованную на Солнышке историю девушки из глубинки. К слову, профессор точно так же мне не поверил. Но, видимо, в благодарность за спасение не стал выказывать сомнения в услышанном, а деликатно сообщил, что в академию берут лишь самых одаренных. И если мои способности именно таковы,то он, в свою очередь, попробует сделать все возможное…
Магистр говорил обтекаемо, но стало понятно: от него мало что зависит. И даже если он вывешивает списки прошедших первичный отбор,тo решают, чьи имена в оном будут стоять, совершенно другие преподаватели.
– Дайте ваше правое запястье, – с этими словами Мурс достал из кармана артефакт.
«Для замера силы дара», – шепотом пояснил мне дух, пришипившийся в шали. Я заметила, что с тех пор, как мы оказались в академии, полтергейст вел себя тише травы, ниже радаров. И я догадывалась о причинах маскировки, но уточнить все было некогда.
В общем, когда мне на правое запястье положили штуковину, которая напоминала чем-то своеобразный компас с бегавшей по кругу стрелкой,то случился очередной конфуз. Едва артефакт прикоснулся к моей коже, как начал… таять. В прямом смысле этого слова! Плавиться и сливаться с моей рукой.
Первым опомнился профессор. Он схватил эту штуковину, чей циферблат напоминал почти круговую шкалу от одного до ста, и буквально содрал ее с меня. Что примечательно, на моей коже не осталoсь и следа, а вот измеритель магического потенциала того… Скончался.
– Поразительно, - прошептал Мурс, задумчиво переводя взгляд с меня на оплавившийся амулет и обратно. А затем добавил: – Думаю, нам все же стоит заглянуть к ректору. У вас, фисса, весьма интересный случай.
– Вы о том, что я девушка и я – антимаг? - памятуя о реакции Мрака, уточнила я.
– И это тоже, но главное – ваш уровень! Артефакт Парата способен… – начал было профессор, но потом, похоже, вспомнил, что я – девушка из глубинки и объяснение выйдет долгим, потому махнул рукой и перебил сам себя вопросом: – Как сильно вы, фисса, желаете учиться здесь?
– Фсей душой! – ничуть не покривила я оной. Зато один из орешков в моем рту перекатился и едва не выпал.
Профессор посмотрел на меня недоуменно, и мне пришлось как-то объяснять, почему я держу за щеками лещину:
– Мне маг посоветовал, – я ткнула пальцем в оттопыренную щеку, – всегда во рту держать и говорить так. Чтобы, значица, арти-фу-лфция, - я нарочно исказила сложное слово, - лучше была.
Мурс на это покачал головой и вынес вердикт:
– Может, в целом артикуляции они и помогают, но конкретно сейчас будут сильнo мешать. Не хотите их убрать? - это был не вопрос, а настойчивое предложение, от которого я не могла в моем положении отказаться.
Потому пришлось поднести ладонь ко рту. Когда в руке оказались мои маскирующие орешки, я поспешила спрятать их в рукаве. Еще пригодятся!
Похоже, вид при этом у меня был весьма огорченный, потому что магистр решил подбодрить фразой:
– К слову, без них вы намного симпатичнее, - заверил он.
Чем удручил только больше. Ведь чем я страшнее,тем меньше вероятность узнать во мне рину Файрвинд.
Мурс же удовлетворенно кивнул и, больше не говоря ни слова, взял меня за руку. А затем осторожно приоткрыл дверь, выглянул из-за створки и, убедившись, что путь чист, устремился в коридор. А я следом за магистром.
Мы миновали второй этаж, спустились по лестнице, пересекли холл и вышли в осенний день, что бушевал пестротой красок на улице: рябины, одетые в алые бусы поспевших ягод, золотые кроны кленов, шелестевшие на ветру, багрянец барбариса и неизвестных мне кустoв, синеющие полуобнаженные стволы… Над нами разлилась кристально безмятежная лазурь неба. А вокруг, на земле, царили суета и нервическое напряжение готовившихся к экзамену чародеев. И магия, пропитавшая воздух. Много магии…
Я бежала следом за Мурсом, практически не обращая на это все внимания. Мы с профессором пересекли двор академии, а затем маг прямой наводкой устремился к центральному корпусу. Туда, где было особенно много народа.
Мне оставалось лишь держаться за провожатого и не отставать. Но вот
