Пират. Безумный мир - 3 - Владислав Андреевич Бобков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как вам моя работа? — с удовольствием спросил Сшиватель. — Должен признать, за последнее время это одна из моих лучших работ. Да-да, согласен, форма сферы довольно примитивна и в ней отсутствует изящество. С другой стороны я впервые за долгое время использовал в своем творении аж целых двадцать четырех разумных и пару случайно попавшихся собак.
— Мерзость, — полный отвращения голос Оливии заставил Сшивателя пренебрежительно махнуть рукой и презрительно её оглядеть.
— Мнение дилетанта меня совершенно не интересует. Как может понять полет мысли художника тот, кто лишён воображения и самого главного, самой силы плода? Ты, словно слепая замарашка, пытающаяся оценить видение того, чего не можешь даже толком увидеть. Нет, меня интересует лишь мнение тех, кто на самом деле способен увидеть истинную картину. Не так ли, собрат плодовик? Что ты думаешь насчет моей работы?
— Я думаю, что это впечатляющее проявление силы плода. — ответ Князева заставил Оливию возмущенно повернуться к своему капитану. В её взгляде можно было без труда различить предательство. Зато Кастер наоборот лишь приосанился.
— Я знал, что плебеи неспособны оценить красоту искусства и моя вера в собрата плодовика полностью оправдалась! Я редко такое говорю, но в твоем лице, Джек Блэк, я вижу не слугу, а, скорее, единомышленника. Можно сказать, соратника. К чему нам враждовать, если мы можем идти вместе, развивая свои силы плодов?
— Я ещё не закончил, — безразлично продолжил Джек, заставив Кастер растерянно нахмуриться.
— Хоть сила плода и впечатляюща, но здесь я вижу лишь пример того, как ограниченное человеческое сознание способно испортить даже самую идеальную силу в мире. — мир, казалось, замер, так стало вокруг тихо. Молча слушавший слова Блэка Сшиватель начал медленно краснеть от гнева.
Андрей прекрасно знал такой тип людей. Они в высшей мере самодовольны и обожают как хвалить сами себя, так и слушать похвальбу от других. Если оскорбить работу такого человека, то он будет в ярости.
Но всегда есть риск, что он попросту отбросит вашу критику, посчитав вас слишком жалким для его высокого внимания. Он не станет задумываться над словами, от чего удар пройдет мимо.
Для того, чтобы этого не произошло, следует вначале похвалить такого человека, чтобы он немного расслабился и впустил вас поближе, чтобы выслушать ещё больше хвалы в его честь.
Именно в эту секунду и стоит бить, выплеснув на него всё, что вы думаете о нём и его «работе».
И судя по состоянию Кастера это работало.
— … Да, ваш плод одна из самых удивительных вещей, что мне доводилось видеть. Но что стоит эта мощь, когда она сконцентрирована в руках бездарности? Судьба дала вам в руки виноград, но вместо того, чтобы приготовить из него вино, или, в крайнем случае, съесть его, вы начали засовывать виноградины себе в задницу. По правде говоря…
— Не смей. — тихо проскрежетал Кастер.
— Плоду действительно с вами не повезло. Даже самый занюханный крестьянин и тот лучше бы справился с этой силой, а не ограничил себя всякими… Примитивами.
— А-а-а-а! — бешено взревел Сшиватель и чувство опасности Князева буквально взорвались, когда он рывком отбросил себя с того места, где он стоял секунду назад. Готовая ко всему Оливия тоже успела вовремя отпрыгнуть.
Из под деревянной мостовой в то же мгновение вырвалось сразу несколько тяжелых игл, которые пронзили толстое дерево с такой ужасающей лёгкостью, будто оно было сделано из воздуха.
Взмах саблей и вылетевший из неё разрез разом отсек сразу две нити из трёх, контролирующие мечи-иглы, от чего клинки бессильно рухнули вниз. Впрочем, Князев не обольщался, видя вновь появляющиеся нити на том же самом месте.
А вот что и впрямь стоило внимания, так это то, что не только Кастер готовил для своих противников ловушку.
Прямо за спиной Сшивателя из-за крыш домов с готовностью вылетели две фигуры, одна из которых сияла от потоков пламени, а вторая наоборот, расплывалась на фоне чистого неба.
Вытянув руки, фигура Сайбер разом высвободила почти половину всей своей энергии, выпустив вперёд расширяющуюся во все стороны волну бурлящего пламени.
Но это ещё было не все.
Ждавшая именно этого Найф выпустила уже свои силы, которые подхватили огонь сабли и заставили его ещё громче реветь от восторга.
Огня было так много, что, казалось, на фигуру Сшивателя рухнуло само небо, если бы оно когда-то стало бы пламенным.
Но, к несчастью, Кастер тоже был не так прост.
Вспышка и скрытые до сего момента нити осветили всё пространство вокруг, показывая, что все улицы были давным-давно оплетены его силой.
Вероятно, это была специально приготовленная ловушка, но Сшивателю пришлось использовать её не по назначению.
Повинуясь его жесту, по нитям прошла волна, после чего они резко сжались, отрывая от ближайших зданий и мостовой целые секции, которые были брошены наперерез волне огня.
Бум!
Взрывы гремели не прекращаясь, когда импровизированные снаряды Кастера сталкивались с атакой Сайбер и Найф, порождая гулкие детонации, разбрасывающие вокруг горящие обломки.
Вот только даже так у Сшивателя было достаточно сил, чтобы не только не стоять на месте, но и атаковать.
— Значит вам не понравилось моё искусство? Так оцените его по достоинству! — стонущий шар плоти резко задрожал и неожиданно быстро для своих габаритов метнулся прямо на Оливию. Из его плоти в десятках мест вылезли скрытые до поры до времени клинки, от чего девушке пришлось постараться, чтобы не быть пронзенной в десятке мест.
Сам же Князев решительно бросился вперёд, стремясь преодолеть разделяющее их расстояние и связать Сшивателя ближним боем.
И, как оказалось, это было намного труднее сделать, чем могло показаться поначалу.
Несмотря на то, что Кастера без перерыва атаковали летающие над ним Найф и Сайбер, а часть его внимания уходила на контроль того чудовища из плоти, дерева и металла, но даже оставшегося хватало, чтобы превратить поле боя в настоящий лабиринт смерти.
Не будь у Андрей воли восприятия он был бы мертв уже спустя несколько секунд.
Созданные силой Сшивателя нити не были такими уж прочными, но зато их было много и они готовы были связать движения Блэка в любую секунду, облегчив задачу для снующих тут и там мечей-игл.
Последние же представляли собой по-настоящему большую проблему.
Возникало ощущение, что они даже не чувствовали сопротивления воздуха. Лишь инерция их немного замедляла, но иногда иглы плевали и на такие «условности», почти мгновенно меняя своё направление.
Кроме этого, благодаря силе плода, они без всякого сопротивления пробивали любые препятствия у себя на пути, ныряя в них словно в воду, чтобы, развернувшись, тут же атаковать Князева с самых неожиданных углов.
Мужчине приходилось
