Вооруженное восстание животных - Александр Тюрин

Потом еще прошел слух о крысах и воронах, которые резко поумнели и стали воровать драгоценности из квартир. Здесь уж не сдержался один академик. Я его говорящую голову видел и слышал по телеку. Он сказал, что в результате дрейфа генов, заметно усилившегося в последнее время, у крыс и ворон случаются разнообразные мутации. В том числе и такие, что резко увеличивают кортекс головного мозга, то есть умственные способности. Однако воровство драгоценностей — это явление культурное, а крысам и воронам до культуры ой как далеко.

В конце концов мне вся эта лабуда остохерела. Она как будто намеренно распространялось, чтобы сокрыть правду-истину!

Я поклялся поймать натурального червягу, чтобы ткнуть его в лицо дурной общественности. Денег своих не пожалел, купил несколько мышеловок, пару капканов, крысиный яд, приманки аппетитные замешал. И едва смена моя началась, кинулся ловушки и западни устраивать в разных интересных местах технопарка — в коридорах, в буфете, в одной лаборатории сигнализацию отключил и там тоже сделал. Естественно, что не забыл мышеловки зарядить.

Потом в своей будке уселся, созерцая последних убегающих уборщиц.

Часика через три что-то мне шепнуло: поди проверь. А идти жутко — если мне запаяет мокрица из темного угла своим стержнем, даже охнуть не успею, как те трое ученых.

Но все-таки волю в кулак сгреб, двинулся. Иду по коридору левого крыла; лампочки горят, а все равно мне кажется, что света мало. Вот первая моя мышеловка: отравленная колбаса исчезла, а устройство не сработало! И никакого сдохшего червяги поблизости.

На следующем этаже я сам едва не угодил в свой капкан. А на третьем этаже сыр опять-таки из мышеловки исчез. Кстати, эта ловушка сработала — хотя никого не схватила.

У меня стала потеть спина. У этих тварей просто бешеная реакция и скорость невероятная. Они же могут тебе яйца отхватить, а ты даже не заметишь.

Мне захотелось срочно вернуться в свою будку и забиться в нее до утра. Но я через силу двинулся по коридору к той ловушке, которую оставил в лаборатории систем кодированной связи.

Добрался я шелестящими ногами до лаборатории, заглянул под стеллажный шкаф. Моей мышеловки там не было — ну ведь точно же под шкафом ее оставлял! Я ведь не маразматик еще… хотя кто его знает.

Я несколько растерянно оглянулся, услышав легкое шипение.

На ближайшем столе работал компьютер. Если точнее, работал компьютерный сканирующий приемник, который мог шарить по всем диапазонам и расшифровывать все попадающиеся под руку радиосигналы, начиная от межзвездных и кончая милицейскими.

Я щелкнул кнопку настройки, затем озвучивания и услышал:

«Эй, милиция, милиция, вызывает восьмой объект, полковник Шацкий. Срочно приезжайте, мать вашу, срочно, я сказал!»

В ответ раздалось не слишком уверенное.

«Восьмой?.. Чего там у вас стряслось?»

«Тут такое творится, ебена вошь».

«Да что такое?»

«Нападение, эти гады повсюду… повсюду. Бляяя!»

После такого душераздирающего выкрика вызывающий с восьмого объекта стих.

На этом диапазоне больше я ничего не услышал. Но как завороженный, стал давить на кнопку тюнера. И где-то через пятнадцать минут услышал кое-что в продолжение темы.

«Байкал, Байкал, это Селигер. Мы на восьмом объекте. Как слышите? Прием».

«Слышим тебя нормально, Селигер. Ну, что там за катавасия?»

«Сейчас узнаем, Байкал. Это бывшее бомбоубежище, что ли. Четырех парней оставил у входов, идем внутрь… Около двери тело».

«Труп, что ли?»

«Да вроде дышит, морда красная. Пьяный. Или без сознания. Похоже, пытался выбежать, да и схлопотал по кумполу».

«Может, этот полковник? Ну, который звонил?»

«Может, он полковник, да только на сторожа больше похож. Сторож из отставников, сапоги полковничьи. Скорую вызывайте… Входим в помещение какое-то большое, похоже, что бомбоубежище под склад приватизировали. Много ящиков —  жратва, но говно, химикалии сплошные; короче, импорт… Черт, освещение погасло. Байкал, свет в районе никто не отключал?»

«Да нет, Селигер».

«Ладно, у нас тут два фонарика… Ну и ну, Байкал, тут на потолке какие-то твари сидят».

«Какие еще твари, Селигер?»

«Ну, словно насекомые, жужелицы, мокрицы. Только очень большие. Ой, мать твою. Они чем-то вонючим брызгаются! Вот черт, прыгают на нас!»

Я услышал грохот автоматных очередей, мат, вопли. Потом наступило молчание… Нет, не молчание. Я слышал шуршание, шипение, какое-то чмоканье на одном конце канала, и взывания Байкала к Селигеру на другом конце.

«Селигер, Селигер, прием. Что случилось?»

И вдруг снова гулко загавкали автоматы. А по радио ответил другой голос, задыхающийся, звенящий.

«Байкал, это сержант Николаев. Мы потеряли пятерых».

«Как это потеряли, сержант?»

«Эти твари убили Никифорова, Салимова, Лапицкого и младшего лейтенанта Савченко».

«Чем убили, чем!?»

«Не знаю, чем. Челюстями, хоботками какими-то, слюнями. Когда мы подоспели, эти твари уже трупы распотрошили. От их панцирей пули отскакивают. Если даже пробивают, брызгает зеленая жидкость и все».

«Где эти твари сейчас, Николаев? Вы поймали хоть одну из них?»

«Они все скрылись, Байкал. Побрызгали какой-то дрянью, из-за которой глаза слезятся, и утекли в щели на потолке… Или нет. Они возвращаются, конец связи!..».

Больше я ничего не услышал, как ни напрягал тюнер.

Я перестал гонять настройщик, когда раздалось резкое щелканье — под этим самым столом. У меня внутри все подпрыгнуло и оказалось не там где надо, печенка на месте сердца и так далее.

А потом, страшно мучаясь из-за своей неловкой позы, из-за медлительности движений, я вытащил револьвер и наклонился.

Под столом была моя мышеловка, схватившая мышку своими стальными челюстями…

Может, конечно, я на самом деле под столом ее установил. Так ведь бывает: то, что было не с тобой помнишь, а с тобой — забываешь… Только эта мышка выглядела, мягко говоря, несвежей… да она сдохла минимум неделю назад…

Тварь в эту ночь я так и не поймал. Если точнее, остаток смены я просидел, забившись в свою будку. Единственное, что предпринял разумное, это переписал на дискетку все, услышанное мной по компьютерному приемнику.

На следующий день в вечерних новостях было про гибель девятерых омоновцев при невыясненных обстоятельствах.

Я эти обстоятельства хотел было прояснить, собрался записи свои размножить и послать в пару-тройку газет. Но не судьба.

Дискету-то меня сперли — наверное из кармана пиджака, когда я еще домой возвращался после дежурства… Я ж ехал как обычно — на электричке, на метро.