Вечный. Точка сингулярности - Сергей Будеев

– Да, вроде смысл моих рассуждений передан верно…

– По этой причине при прибытии в точку – время назначения – «Сфере», так же как и нашему обычному кораблю, требуется торможение, по аналогии, или синхронизация с текущим потоком времени в нашем измерении?

– Да, только стоит отметить, что если торможение – это исключительно снижение относительной скорости, то темпоральная синхронизация может иметь как положительное, так и отрицательное ускорение.

– Спасибо за дополнение. Давайте рассмотрим практический пример возможных флуктуаций, построенных на этой теории. Два корабля, один наш, другой «Сфера», одновременно, но каждый своим способом движутся из точки «А» пространства в точку «Б» его же. Наш корабль совершает классический разгон и ныряет в подпространство, «Сфера» начинает разгон во времени, дальше мы можем только предполагать, что есть такое «подвремя». Выходя из подпространства, наш корабль начинает торможение в пространстве, а «Сфера» начинает синхронизироваться во времени. Так?

– Вы, молодой человек, постоянно упускаете из виду очень иногда важные детали: обычный корабль в процессе разгона и торможения, в соответствии с теорией вашего же авторитета господина Эйнштейна, движется во времени с отличной от инерционного наблюдателя скоростью, это ведь он первым упомянул об эффекте различной скорости старения близнецов. Так вот, в зависимости от свойств современного, я полагаю, военного корабля, его индивидуальное время будет отличаться от общепринятого как минимум на двадцать-тридцать часов. А «Сфера» прибудет в точку «Б» строго в заданное при постановке задачи перед ее стартом время.

– А если при старте координаты вообще не были установлены?

– Тогда и старта никакого не будет.

– А если «Сфера» выходит из подпространства в качестве груза?

Профессор сауо опустил маленькие ушки вниз (по-нашему «развесил уши») и крякнул. То есть сделал это в самом прямом смысле из всех возможных, издав кратковременный сдавленный гортанный звук.

– Думаю, что его создателям даже в голову, или что там у них было вместо нее, не могло прийти, что этот корабль будут использовать в качестве груза. Да он в нашем понимании и не весит-то ничего…

– Профессор…

– Ладно, ладно… Скорее всего, с точки зрения нашей трехкоординатной метрики, «Сфера» останется в месте выхода из подпространства, но будет синхронизирована в последнюю стабильную, то есть ту же скорость течения времени, что и до момента старта кораблей. А это значит, что…

– Что?..

– …что «груз» отстанет по времени от «буксира» как раз на релятивистскую временную поправку, а капитан буксира будет очень удивлен, прибыв в точку назначения пустым…

Все когда-то бывает в нашей жизни в первый раз. И вот теперь Хоаххин первый раз в жизни услышал от святого отца такую неприемлемую для его сана тираду на чисто русском диалекте, что даже не сразу понял, что так «разволновало» батюшку.

– Мать вашу, ядреный корень, охренели они все…

Только благодаря тому факту, что курьер из прыжка не вышел, а скорее выпрыгнул, как чистокровный арабский жеребец, выпущенные ему наперехват пять самонаводящихся плутониевых торпед, рассчитанных, впрочем, на более тяжелые и медленные боевые цели, сдетонировали друг о друга всего-то милях в двухстах за кормой корабля, изрядно подпалив ему хвостовую радарную решетку. Каплея так вдавило в компенсатор, что он готов был потом поклясться, что видел собственный позвоночник с плотно размазанными по нему внутренностями. Курьер менял вектора, словно пуля со смещенным центром тяжести, попавшая в силиконовый манекен. Батюшка, продолжая материться, был похож на бульдозер, машущий перед мерцающим от перегрузок голографическим пультом корабля огромным ковшом своего кулака, продолжая задавать траекторию выхода из-под перекрестного огня трех- и четырехлучевых орудий, бивших почти в упор.

– Что это за сволочи такие, в рот им компот…

– Справа четыре «Скорпиона» плюс один факел от него же, слева пятнадцать легких корветов и четыре факела, похоже, у них уже было время провести переговоры и принять единственно верное решение.

– Какое?..

– Хреначить друг по другу из всего, что есть у них в ассортименте… И они идут друг на друга атакующими ордерами… И мы, блин, между ними… Ты куда, жопа клыкастая, рулишь…

– Как раз рулю отсюда, все равно куда…

Мерцающий то тут, то там, словно шустрая навозная муха, курьер, к вящей радости его экипажа, был-таки, видимо, переведен БИУСами атакующих друг друга кораблей во второстепенные цели. Произошло это то ли по причине малого веса, то ли по причине того, что он был не вооружен и не произвел до сих пор еще ни одного выстрела, то ли по причине исключительно пораженческого курса в сторону от этой свалки. Еще четыре корвета и один «Скорпион» отвалили, разваливаясь на части и дымя в окружающую пустоту.

– Это доны. Корветы у них совсем новенькие, что для них странно, но это их стиль. Смотри, идут клиньями, прикрывая десантные корабли. Постоянно перестраиваются, выдвигая вперед наименее поврежденные единицы. Сейчас самое интересное начнется.

– Рубилово сейчас начнется…

– Точно, доны хоть и бодяжники, но все лучше краснорожих, выходи с ними на связь, будем помогать.

– У нас вроде другая задача была, не помнишь?

– Задача вещь хорошая, когда ты жив, поэтому сейчас лучше донам помочь, ну?

– Давай, разворачивайся.

Большой экспедиционный экран ожил, и одуряющая красота точеной алой фигуры, прикрытой, словно длиннополым плащом, слегка подрагивающими изящными крыльями, заполнила половину рубки крохотного экспресса:

– Господа, я полагаю, передо мной не вооруженный скоростной катер, принадлежащий флоту Российской империи?

«Проститутки, – подумал Штирлиц…» Хоаххин аж поперхнулся от такого очевидного вывода Могущественного Алого Князя.

– У нас нет претензий к Империи или к ее Великому Императору, мы приносим свои извинения в связи с неспровоцированной атакой на ваш корабль с нашей стороны и приветствуем решение вашего капитана покинуть этот сектор пространства ради безопасности вашего экипажа.

Вторая сторона экрана засветилась бледно-голубым свечением, Хоаххин перевел систему внешней связи в режим телеконференции, и второй входящий сигнал тут же отобразился на его освещенной поверхности…

– Ну точно! Доны!

Пантелеймон тихо хрюкнул и заткнулся. На второй половине экрана нарисовалась растрепанная голова, не то вся покрытая пеплом от какой-то сгоревшей субстанции, не то порошком противопожарной системы, голова имела так же растопыренную и частично опаленную бороду. Между волосами на голове и бородой высовывался мощный с горбинкой нос и два горящих ненавистью глаза. Голова что-то кричала в пространство экрана, но звук появился только через пару секунд.

– …суки краснорожие, хрен вам чего обломится! Двоих сожгли и остальных поджарим… одна вам дорога, жопой на кол!..

Это был Черный Кот Том. И все бы ничего, но за его орущей рожей, на втором плане, чуть в глубине помещения передающего сигнал корабля, Хоаххин уверенно разглядел лицо «погибшего» на днях «электрика», лицо, которое он хорошо запомнил, разглядывая личное дело последнего сотрудника лаборатории, с которым ему так и не случилось пообщаться. Только теперь он был в тяжелом боевом десантном скафандре без опознавательных знаков и, судя по постоянной жестикуляции, непрерывно отдавал приказы… В этот момент что-то нехорошее прилетело прямо в рубку флагманского корвета, экран затуманился, и под лязгающий грохот и чей-то обезумевший рев связь прервалась…

– Эвон как повернулось. Боюсь, с донами у нас не срастется. Что-то они не настроены на конструктивный диалог.

Взять под контроль одну из сторон и помочь ей в борьбе против… против кого, против чего? Не вариант.

Десятиметровая «Черная Сфера» не без проблем проходила через силовую решетку грузового пандуса «Скорпиона», да и то только после его частичного демонтажа, а единственным возможным местом ее хранения могла быть вторая грузовая палуба. Поэтому, имея неплохой опыт управления стандартным кораблем Могущественных, Хоаххин прекрасно понимал, где искать свою «потерю». Понимая также, что времени на «поиски» остается всего ничего, каплей, предоставив Пантелеймону уворачиваться от шальных залпов, пытался использовать его с максимально возможной пользой, рассматривая поле боя и внутренности «Скорпионов» глазами его экипажа. Мелькание клинков, отрубленные конечности, развороченные шлюзы внутренних коридоров, чавкающее чьей-то кровью рыло подыхающего казгарота и вот, наконец, вторая палуба, он не ошибся. Алый не стал рисковать и пилотировать «Сферу» отдельно от своей эскадры, возможно, он просто не умел этого делать, но что будет, если он умеет и по какой-то причине передумает?