Джокер в колоде - Джеймс Чейз

– И я получу письмо?

– Конечно, вы его получите.

Хельга перевела дыхание. Теперь он попался. Если ей и придется лишиться денег Германа, по крайней мере, эта гадина попадет в тюрьму.

– Хорошо. Деньги будут у портье завтра к двенадцати часам. – Она встала.

– Значит, договорились? – спросил Джексон, улыбаясь.

– Договорились.

Хельга потянулась за сумочкой, но он опередил ее. Его большая рука накрыла сумочку, в то время как он продолжал непринужденно улыбаться.

– Нет, миссис Рольф, не все так просто, – процедил он. – Тягаться со мной вам не по силам. В отеле поднялась настоящая суматоха, когда вы потребовали чувствительный магнитофон. Парень позвонил мне.

Он достал магнитофон из сумочки, вытащил ленту, положил магнитофон обратно, а пленку сунул в карман. Потом подался вперед, и его мужественное лицо вдруг превратилось в оскаленную злобную маску, при виде которой Хельгу пробрала дрожь.

– Ты имеешь дело с профессионалом, безмозглая сука! – прошипел он. – Не вздумай водить меня за нос! Десять тысяч завтра, не то плохи твои дела. – Поднявшись из-за стола, он вдруг снова приветливо улыбнулся: – Спокойной ночи, детка, спи одна. – И вышел.

Когда Хельга появилась в отеле, старший портье вышел из-за стола. Видя, что он хочет что-то сказать, она остановилась.

– Срочный вызов от мистера Винборна, миссис Рольф. Он ночует в отеле «Божественный берег» в Майами. Просил позвонить ему.

– Спасибо, – ответила она и направилась к лифту. Поднявшись к себе, она прошла на террасу и села, едва замечая плывущую по небу большую луну, ее отражение в воде и пронзительные крики ночных купальщиков.

Десять тысяч долларов не представляют проблемы, но пятьсот тысяч! Неужели она поддастся на шантаж?

Хельга закурила. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. Она с горечью подумала, что всегда одна. Блестящий ум отдалил ее, единственного ребенка в семье, от других детей. Отца интересовал только бизнес, мать интересовалась только церковью, проводя жизнь на кухне. Вечное одиночество плюс вечный сексуальный голод, постоянно ее мучивший, заставляли пускаться в рискованные предприятия.

«Посмотри правде в глаза, – сказала она себе. – Что случилось, того не вернешь. Ты совсем одна, и тебе никто не придет на помощь. Ты влипла в паршивую историю, так что же ты намерена предпринять?»

Подумав, Хельга пришла к выводу, что, даже если Герман и умрет этой ночью, Джексон и метис будут висеть на шее всю ее жизнь. Они отдадут ей оригинал письма, но сохранят фотокопии. В дальнейшем, если ответить отказом на их новые требования денег, они отошлют Винборну фотокопию письма, и машина закрутится. Будучи юристом и из вредности, он начнет судебное преследование, в особенности если управляющий подтвердит, что она взяла письмо. Винборн мог закрыть ей дорогу к шестидесяти миллионам…

Погруженная в раздумья, Хельга сидела неподвижно, стараясь обрести новые силы и веру в себя.

Сражение будет упорным. Она сказала Джексону: «Даже талантливым генералам случается проигрывать сражения», – но теперь она твердо решила, что эту битву она не проиграет.

Хельга вернулась в гостиную и попросила телефонистку соединить с Винборном. Пришлось ждать. Она курила и смотрела на освещенный луной вечно живой океан. «В случае проигрыша я все теряю, – думала она. – Значит, любой риск оправдан. Если я все же проиграю, то постараюсь, чтобы никто не выиграл».

Когда Винборн подошел к телефону, она назвалась:

– Это миссис Рольф.

– Извините за беспокойство, миссис Рольф. – Холодный голос отчетливо звучал в трубке. Она представила его серо-стальные глаза и отчужденное неприязненное лицо. – Можно вас попросить сделать для меня одну вещь?

Удивившись, она ответила:

– Разумеется.

– Во время полета в Майами я все время размышлял, что же пытается сказать ваш муж. Это странные слова: «вынул весло, тащит». Я повторял их много раз, и мне пришло в голову, что он хочет сказать: «Винборн, письмо, ящик».

«Умная сволочь!» – подумала Хельга. Стараясь говорить непринужденно, она сказала:

– Я бы до этого никогда не додумалась.

– Я позвонил медсестре Терли. Та спросила мистера Рольфа, не эти ли слова он хотел сказать. Судя по его реакции, я был прав. Медсестра уверена в том, что в одном из ящиков стола лежит для меня письмо. – Пауза. – Я могу попросить проверить это?

«Не так уж ты и умен, – подумала Хельга. – Тебе бы следовало вернуться и проверить все самому».

– Мы вместе с вами осмотрели все ящики, мистер Винборн. В столе не было никакого письма.

– Оно могло быть. Мы искали контракт. – В голосе Винборна послышалась резкая нотка. – Не осмотрите ли вы еще раз, повнимательнее?

– Разумеется. Если найду письмо, перезвоню вам.

– Простите, что утруждаю вас, но медсестра говорит, что он все время повторяет эти слова про письмо.

– Если не позвоню в течение часа, значит, я не нашла его.

– Спасибо, миссис Рольф. Как он?

– Без изменений.

Она положила трубку и несколько секунд сидела неподвижно. Винборн не дурак, но непосредственная опасность угрожает ей с другой стороны. Она почувствовала в его голосе подозрения. Если у него появятся серьезные причины, то он может начать расспросы. В полном неведении управляющий скажет ему, что она взяла из стола красную папку.

Она съежилась. Несмотря на жаркий влажный воздух, ей стало холодно. Но сейчас не время думать о Винборне. Сначала нужно разделаться с Джексоном… но как?

Хельга вдруг почувствовала, что ее силы на исходе. Ей припомнилось, как отец говорил: если у тебя серьезная проблема, не принимай поспешных решений… обязательно подожди до утра.

Она встала с кресла и пошла в спальню. «Спи одна», – сказал Джексон с издевкой.

Ах, если бы здесь был мужчина, высокий и мужественный, чьи сильные и жаркие объятия и гибкое тело принесли бы ей облегчение, стерли воспоминания о самоуверенной улыбке Джексона, о полумертвом муже, об угрозе благополучию! Пройдя в ванную, она открыла шкафчик с лекарствами, достала пузырек со снотворным и вытряхнула на ладонь две таблетки. Потом решительно положила их в рот и проглотила. Раздевшись, она встала под душ, затем прошла в спальню и бросилась на кровать.

В открытые окна долетали веселые голоса. Слышался шум машин и слабые звуки оркестра, исполняющего шлягер «Сокровенные желания».

Сокровенные желания? Да, ее желания сокровенны, но до чего же она одинока. Хельга еле сдержала подступающие слезы. Она презирала жалеющих себя людей. Сердясь на себя, она потянулась к выключателю и погасила свет.

Несколько минут она лежала в тусклом свете луны, проникающем через щели в жалюзи, потом таблетки начали действовать, и она медленно погрузилась в тревожную дрему. Однако ей приснился сон, когда действие снотворного стало ослабевать. Ей приснился офис отца в Лозанне. Он сидел за письменным столом, высокий, худой, с суровым красивым лицом, а она стояла перед ним и рассказывала о Джексоне. Будучи блестящим юристом, отец тем не менее питал слабость к банальным изречениям и затасканным выражениям. В этом сне он разговаривал с ней, но слова не удержались в сознании. Она слышала лишь штампованные фразы: что посеешь, то и пожнешь; теряя на одном, выиграешь в другом. Потом, наклонившись вперед, он отчетливо произнес: лучше нападать, чем защищаться. Просыпаясь, Хельга все еще слышала его голос: всегда знай своего противника!

Вздрогнув, Хельга окончательно проснулась. Сон был настолько живым, что она огляделась по сторонам, не понимая, где находится. Потом вспомнила. Сквозь щели в жалюзи в спальню проникало солнце. Она посмотрела на часы, стоящие на ночном столике. Четверть девятого. Она лежала неподвижно и думала об отце. «Знай своего противника».

Сон восстановил ее жизненные силы, и голова стала ясной.

Хельга пролежала в постели до девяти, потом заказала кофе. Она уже заканчивала свой туалет в ванной, когда в дверь постучали. Надев халат, Хельга вошла в гостиную в тот момент, когда Хинкль вкатывал сервировочный столик.

– Доброе утро, Хинкль, – сказала она. – Какие новости?

– Мистер Рольф провел ночь спокойно, мадам, – ответил он, наливая кофе. – Доктор Беллами сегодня утром навестит его.

Хельга приняла от него кофейную чашку.

– Вы не могли бы узнать для меня две вещи, Хинкль?

– Конечно, мадам.

– Мне нужно знать фамилию гостиничного детектива и имя человека, который убирает у меня в номере.

Хинкль поднял брови, так он выражал свое изумление, однако невозмутимо ответил:

– Детектива зовут Том Хенеси, мадам. Уборщик – молодой метис, его зовут Дик.

– Вы настоящее хранилище информации, дорогой Хинкль.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Что-нибудь случилось, мадам?

– Нет, ничего. Я считаю, что надо знать людей, которые о тебе заботятся, – улыбнулась она.

– Да, мадам.

Хельга видела, что не убедила его, но ей было уже все равно.