Зовите его Моисеем - Джордж Мартин

Рей Лайтор уставилась на пламя.

– Хэвиланд Таф, как только вы улетите, Моисей нападет на нас снова, – крикнула она. – Покончите с ним окончательно! Нашлите на него и другие казни! – Огненный столб молчал. Немного позже он погас, но в воздухе еще некоторое время слышался треск; потом смолк и он.

Соблюдая все меры предосторожности, жители Города Надежды гуськом вышли из лагеря и снова завладели своим городом.

– Снова восстановлено энергообеспечение, – сообщил Крин две недели спустя. – Еще немного, и Архолог опять начнет функционировать так же безупречно, как и раньше. И он не доставит вам больше никаких хлопот. Моисей и его приверженцы в своих поселениях все еще сопротивляются. Кровавые лягушки из-за недостатка питания начали пожирать друг друга и почти все исчезли. На реке тоже появились первые признаки очищения. Когда же вы нашлете на них вшей? А мух? Они заслужили того, чтобы все время чесаться…

– Берегите «Гриф», – прервал Хэвиланд Таф поток его слов, – и доставьте ко мне Моисея.

– Зачем? Вашего злейшего врага? Ага, понимаю… Но если вы думаете, что теперь, обделав дело с нами, вы сможете заключить какой-то договор с ним и, возможно, снова продать нас в рабство, то…

– Советую держать ваши подозрения при себе, – ответил Хэвиланд Таф, нежно поглаживая Дакса. – Ну почему же, мое сокровище, люди думают о нас только самое плохое? Друг мой, я не хочу заключать с Моисеем никаких договоров. Итак, пожалуйста, сделайте то, о чем я вас прошу!

– Да как вы смеете мне приказывать? – сердито ответил Крин. – Я ведь уже не ваш должник, отметьте это! Если я и выполню ваше желание, то только такое, что послужило бы на благо Милосердию, и только тогда, когда вы объясните мне свои мотивы. В противном случае я отклоню ваше предложение. Почему бы вам не сделать этого самому?

– Друг мой, – важно ответил Хэвиланд Таф. – А вы отдаете себе отчет в том, сколько завтраков и сколько кружек пива вы употребили на борту Ковчега после того, как ваш счет был исчерпан? Вам ясно, сколько воздуха для дыхания потребовалось и сколько раз вы использовали устройство для отправления естественных потребностей? Что же касается меня, то я великолепно разбираюсь в этих вещах. Дальше: вы знаете о том, что цена за полет с К'теддиона сюда обычно составляет четыреста стандартов? И кроме всех этих предоставленных вам бесплатно льгот, мне кажется, я собирался дать вам еще значительную сумму. Однако, до сих пор – и вы должны с этим согласиться – я не обращал внимания на эти финансовые убытки, потому что получал выгоду от вашего присутствия здесь – правда, выгоду относительно небольшую. Боюсь, вы вынудите меня прийти к выводу, что мое снисхождение к вам следует рассматривать как ошибку и сделать в моей бухгалтерии поправку, чтобы возместить все убытки.

– Можете не трудиться! Ваш блеф больше не пройдет! – злобно возразил Крин. – Мы квиты окончательно! И, к слову сказать, тюрьма К'теддиона отсюда далеко. И потому каждое ваше требование ко мне на абсурдных для Милосердия условиях – абсолютный нуль!

– Законы К'теддиона мне совершенно безразличны, кроме тех случаев, когда они служат моим интересам, – спокойно ответил Хэвиланд Таф. – У меня свой закон, Джайм Крин, и если я решу до конца ваших дней оставить вас своим рабом и слугой, мне в этом не помешают ни Рей Лайтор, ни Моисей, ни ваше собственное решение. – Как всегда, он произносил эти слова спокойным, хладнокровным и мертвенным голосом, без малейшего проявления каких-либо чувств, словно делал доклад.

Однако Джайм Крин внезапно почувствовал, как по его телу пробежал холодок, и он сделал то, что ему поручил Таф.

Моисей был высоким, могуче сложенным мужчиной, тщательно заботившимся о своем теле. Но Таф рассказал Крину о его ежевечерних прогулках, так что тому нетрудно было однажды вечером, вместе с тремя другими мужчинами, подстеречь его, спрятавшись в кустарнике на холме позади поселения, и схватить. Один из товарищей Крина предложил прикончить предводителя Альтруистов прямо на месте, но Крин воспротивился этому. Они втащили потерявшего сознание Моисея в «Гриф», потом Крин всех отпустил.

Он сразу же доставил Моисея на Ковчег, после чего повернулся и хотел уйти.

– Останьтесь, – сказал ему Хэвиланд Таф. В помещении, где они сейчас находились, Крин еще никогда не был – гулкий зал неопределенных размеров, безупречно белые стены и потолок которого высоко вверху сливались в куполообразный свод. Сам Таф сидел в центре открытой стороны выгнутого подковой пульта с приборами, расположенного в центре помещения, а на коленях у него сидел Дакс, длинношерстный кот с широко открытыми глазами и напрягшимся телом.

Моисей полуочнувшись, спросил:

– Где я?

– Вы находитесь на борту замечательного корабля Ковчег, последнем исправном корабле, предназначенном для ведения экологических войн и принадлежавшем бывшему флоту Общества Экологической Генетики, но находящемся сейчас под моим, Хэвиланда Тафа, командованием…

– Этот голос…? – задумался Моисей.

– Я Господь, твой Бог… – произнес Таф.

– Верно, теперь я его узнал! – в бешенстве воскликнул Моисей и с трудом поднялся на ноги. Стоящий позади него Крин положил ему на плечи руки и грубым движением снова усадил его в кресло. Моисей возмущенно запротестовал, но подняться больше не пытался. – Вы тот самый дьявол, что развязал казни, тот голос из огненного столба, преступно выдававший себя за Бога!

– Да, это так, – ответил Хэвиланд Таф. – Но если кто и является преступником, то это вы, Моисей. Это вы выдавали себя за пророка и симулировали сверхъестественные силы, которыми на самом деле не обладали! При помощи ваших дешевых трюков вам удалось успешно провести примитивную форму экологического похода. По сравнению с этим я никакой не мошенник, я – Господь Бог!

Моисей сплюнул.

– Вы человек с космического корабля с множеством механизмов. Вы великолепно разыграли казни, но сделать две казни – это еще не значит быть БОГОМ!

– Вы сомневаетесь в том, что я могу реализовать остальные казни? – спросил Хэвиланд Таф. Его огромные руки скользнули по переключателям на пульте, в помещении внезапно потемнело и одновременно растаяли стены и потолок. Возникло своеобразное ощущение, будто они свободно парят снаружи, в открытом космосе, и смотрят оттуда на Милосердие. – Присмотритесь хорошенько, – сказал Таф. – Это вымышленная ситуация, созданная компьютером. Я твердо убежден, что вы найдете это весьма поучительным. – Хэвиланд Таф передвинул несколько рычажков, и голографическое изображение, создававшее у присутствующих эффект непосредственного участия во всем происходящем, изменило перспективу. Они опускались вниз, пока не пронизали облака и поле зрения не очистилось совсем, и повисли на большой высоте над поверхностью планеты. Они скользнули над находящимися прямо под ними поселениями Альтруистов в одно из них. Они прогуливались среди людей с унылыми лицами, которые раздраженно свозили разлагающиеся останки погибших лягушек, которых было более чем достаточно, к ямам с горевшими в них кострами. Они заглядывали в примитивные хижины, откуда на них лихорадочно блестевшими глазами смотрели ослабевшие больные. – Это произойдет сразу же после второй казни, – объяснил Хэвиланд Таф, – и так это может происходить на Милосердии в настоящее время. – Его руки снова начали манипулировать какими-то рычажками и кнопками. – А теперь перейдем ко вшам, – сказал он.