Путь Эскалибура - Дэвид Вебер

Появившаяся на его лице улыбка медленно угасла, когда он вновь обратил взгляд на МакНили и жеребца. Нельзя было сказать в точности, сколько времени они провели на борту корабля, поскольку тут не было ни луны, ни солнца, ни дней, ни ночей. В коридорах и переходах той части корабля, где их поселили, никогда не становилось по-настоящему темно, хотя свет регулярно тускнел, что, по-видимому, означало наступление условной ночи. Компьютер, похоже, не видел смысла информировать людей о проведенном на корабле времени, а без календаря они не могли знать, насколько здешние «дни» соответствуют настоящим. Они не знали, когда наступит Рождество или Пасха, когда будет суббота и воскресенье!

Отец Тимоти, будучи единственным рукоположенным священником на корабле, уже поделился с сэром Джорджем своим беспокойством по этому поводу. К счастью, у него хватило ума заговорить с ним об этом наедине, чтобы принять какое-то решение и подготовить ответ прежде, чем кто-нибудь из солдат обратится к ним с этим же вопросом. Разговор кончился тем, что Тимоти возложил на себя еще и обязанность вести отсчет дням, проведенным ими на борту чудесного корабля.

– Мы можем сделать только то, что в силах смертных, – сказал сэр Джордж. – Господь, конечно же, понимает те трудности, с которыми мы столкнулись, и, несомненно, сделает нам послабление. Когда нет ни заката, ни рассвета, мы можем только приблизительно рассчитывать время и отмечать воскресенья и постные дни, когда они наступят в соответствии с нашими подсчетам.

– Не могу сказать, что мне это по нраву, милорд, – отозвался отец Тимоти, – но другого пути я не вижу. И, как и вы, верю, что Господь в бесконечном милосердии своем простит нас, если мы ошибемся.

– Несомненно, – подтвердила участвовавшая в разговоре Матильда. – Боюсь, однако, некоторым из наших людей может не понравиться это решение. Кое-кто из них до сих пор не понял, что бородавочники и драконолюди смертны подобно людям. Они продолжают считать их демонами, невзирая ни на какие доводы.

– Именно поэтому мы должны твердо отстаивать принятое решение, – сказал сэр Джордж. – Надо поговорить с сэром Ричардом, сэром Энтони и другими командирами, убедить их поддержать нас, если в этом возникнет необходимость.

– Это касается не только солдат, – задумчиво промолвила Матильда. – Поговорю-ка я сначала с леди Маргарет. Супруга сэра Брайана – очень уравновешенная дама, и многие женщины обращаются к ней за советом и помощью так же часто, как и ко мне.

– Хорошая мысль, миледи, – одобрил отец Тимоти, – а я для начала займусь Томом Уэстменом.

Сэр Джордж кивнул. Уэстмен был их старшим кузнецом, умелым ремесленником, которого весьма почитали простолюдины.

– Может быть, следует напомнить, что даты, установленные для святых дней нашей матерью церковью, порой менялись, чтобы легче было вычислять время их наступления? – предложила после краткого молчания Матильда. – У нас нет епископа, чтобы дать добрый совет, но Господь укажет верный путь, раз уж нам приходится самим устанавливать даты.

– Никто прежде не мог упрекнуть меня в том, что я замахиваюсь на власть Папы Римского! – с нервным хохотком отозвался отец Тимоти.

– Никто вас в этом и не обвинит, отец Тимоти, – заверил его сэр Джордж. – И все же следует признать, что из всех нас вы единственный можете претендовать на звание епископа или даже архиепископа.

– Я не могу взять на себя такую ответственность, милорд!

– Как бы вы себя ни величали, ответственность ваша от этого меньше не станет, – спокойно ответил сэр Джордж. – Вы наш духовный пастырь, и все мы, рыцари и простолюдины, нуждаемся в ваших напутствиях и наставлениях. – Он почти сочувственно улыбнулся своему старому другу и положил руку на широкое плечо священника. Тот беспокойно глянул на него. – Ну же, Тимоти! Разве не вы рассказывали глупому мальчишке, что никто не может отринуть призыв Господа? Бог всегда с нами и через вас поможет нам выстоять в трудном положении, не потеряв веру и все присущие истинным христианам добродетели. Мое положение куда более затруднительно, поскольку я не могу обратиться за помощью к королю или Совету пэров.

– Ваше положение и впрямь хуже, – улыбнулся отец Тимоти.

Если он и продолжал терзаться по поводу ответственности, легшей на его плечи, то ничем более этого не выказывал. Таким образом, вопрос о календаре был решен, и, хотя кое-кому такое решение пришлось не по душе, одной заботой у сэра Джорджа стало меньше. Отец Тимоти установил регулярный цикл воскресных служб, и барона не слишком беспокоило, насколько точно они совпадали со службами, проводимыми в покинутой ими Англии. Теперь у них было свое воскресенье, и люди охотно посещали в положенные дни службы, проводимые их духовным отцом.

К счастью, объяснить демоническому шуту, зачем им нужно отдельное помещение для церкви, оказалось куда менее сложным, чем ожидал сэр Джордж. Чужак удовлетворил их просьбу, не скрывая своего презрения к «примитивным предрассудкам». Этого следовало ожидать, но разговор с ним навел сэра Джорджа на мысль: есть ли у двоеротого и остальных чужаков души, о спасении которых следовало заботиться?

Впрочем, барон не долго ломал голову над этим вопросом, предоставив размышлять на эту тему отцу Тимоти. У него же хватало иных забот, в том числе и та, ради которой он навестил нынче Скиннета.

– Я знаю, вы любите норовистых коней, милорд, – обратился к нему седой ветеран, – и лучшего наездника я не видел. А наездников не хуже, – добавил он, лукаво сверкнув глазами, – повидал немало. И многие из них попадали в беду из-за норова коней.

– К чему это ты клонишь? – поинтересовался сэр Джордж.

– Шеймас думает, что это очень своевольный конь, – сообщил Скиннет, указывая подбородком на лысого объездчика, внимательно наблюдавшего за шагом коня.

Шеймас МакНили, ирландец, который много лет был старшим конюшим сэра Джорджа, работал с лошадью крайне осмотрительно, и, глядя на недовольное выражение его лица, барон сдержал улыбку. Шеймас стал младшим конюхом, когда ему исполнилось шесть лет. Это случилось более сорока лет назад, и не было, кажется, лошади, не обученной им в результате всем трюкам, которые полагалось проделывать боевому коню. Он превосходно разбирался в лошадиных повадках, и его мнению вполне можно было доверять. И раз уж он говорит, что вороной отличается своеволием, стало быть, так оно и есть…

– Простите за смелость, милорд, – продолжал Скиннет с упрямством старого слуги, – но лучше вам держаться от этого коня подальше. Или охолостить.

– Нет, – твердо сказал сэр Джордж.

– Если вы не хотите его холостить, то используйте как племенного жеребца. Не всегда верно, что только дурак ездит на нехолощеном жеребце, но в данном случае… – ветеран покачал седой головой и мрачно предрек: – Кого-нибудь он обязательно угробит, попомните мое слово, милорд.

– Если угробит кого надо, я возражать не буду, – мягко сказал сэр Джордж. – И лучше, чтобы подо мной был норовистый конь, когда придется ставить на карту жизнь.

– Тут я с вами спорить не стану, – согласился Скиннет, – но у него дурной нрав. Этот жеребец такой злющий, словно в нем сам черт сидит.

– Посмотрим, что Шеймас скажет через пару дней.

– При всем моем уважении, милорд, Шеймас МакНили скажет, что солнце встает на западе, если вы ему прикажете, – коротко хохотнул ветеран и покачал головой. – А впрочем, зря я клепаю на старика Шеймаса. Он не скажет, что оно встает на западе, он просто сделает так, чтобы оно там встало.

– Вот именно. Если я ему прикажу, – ответил с усмешкой сэр Джордж, и Скиннет рассмеялся. Смеялся он, правда, недолго, а затем снова стал серьезен.

– Отлично, милорд, отлично. Поживем – увидим. Но помните, что никого из нас не порадует, если этот дьявол поможет вам сломать шею. Это не порадовало бы нас и во Франции, а уж здесь…

– Я учту твое мнение, Уолтер, – после непродолжительного раздумья ответил сэр Джордж. – Однако, если мне придется вести людей в бой, я хочу, чтобы в битве подо мной был сам сатана!

– Да? Ну, если вы хотите сатану, милорд, то его-то вы и получите.

– Как продвигается обучение ваших лошадей?

Сэр Джордж стоял перед демоническим шутом у того же самого хрустального стола. Со времени последнего его визита этот зал изменился. Стены стали темно-зеленого цвета, а за спиной двоеротого виднелась настоящая лесная поляна. Деревья и роскошные низкорослые кусты с алыми и золотыми бутонами не были похожи ни на что, ранее виданное сэром Джорджем. Листья деревьев были звездчатые, длинные и нежные, а стволы покрывала кора, похожая на мягкий кошачий мех. У кустов были ножевидные листья, почти черные, с красными прожилками, и пока он рассматривал их, какое-то диковинное существо подползло к ним слишком близко. Весь куст сжался и содрогнулся, словно под внезапным порывом ветра, и тут его ветви «прыгнули». Сэру Джорджу пришло в голову именно это слово. Ветки метнулись к неосторожной твари, ножевидные листья, повернувшись, как зажатый в руке кинжал вонзились в нее, и она испустила высокий, пронзительный крик боли. Куст дрожал и дергался еще несколько мгновений, а затем замер, высасывая, надобно думать, кровь из своей жертвы.