В чем фишка? Почему одни люди умеют зарабатывать деньги, а другие нет - Уильям Лейт

Где же Деннис?

Идя, я вспомнил, как пару лет назад поднимался по ступеням кирпичного офисного здания в пригороде Лондона в поисках другого финансового магната, Алана Шугера. Шугер заработал 700 миллионов фунтов стерлингов на продаже оборудования hi-fi и персональных компьютеров. Он умел сделать из дешевой вещи конфетку, чтобы эта вещь выглядела как дорогие аналоги.

В здании никого не оказалось, несмотря на то что было утро понедельника. Бежевый Mercedes Шугера стоял на парковке, а сам Шугер, как мне сказали, должен быть на месте. Внезапно у меня из носа пошла кровь, поэтому я заскочил в уборную для персонала, свернул из туалетной бумаги тампон и заткнул им кровоточащую ноздрю, после чего вымыл раковину и тщательно изучил свое отражение в зеркале. От паров алкоголя, не выветрившихся со вчерашнего вечера, зеркало сразу запотело.

Однажды, в начале 1960-х годов, когда Шугер гостил у своей тещи, он взглянул на прозрачную крышку пластиковой масленки и его осенила идея стоимостью в миллионы долларов или фунтов стерлингов. Крышка была миниатюрной версией защитного экрана систем hi-fi, но значительно дешевле имеющихся на рынке аналогов. В итоге компания Шугера стала стремительно расти и расширяться, приобретая все новые здания, включая и то, в котором находился я.

Я отскреб с подбородка запекшуюся кровь и вспомнил еще один день, когда шел по последнему этажу одной из башен отеля Westin в Сиэтле в поисках очередного финансового магната, Говарда Шульца. По договоренности он должен был ожидать меня в президентском люксе. Окна отеля выходили на Пьюджет-Саунд, где Курт Кобейн сказал режиссеру, снимавшему о нем документальный фильм, что деньги однозначно не делают вас счастливыми. Он страдал от того, что я называю «синдромом Курта Кобейна», – особой формы депрессии, которая случается у очень успешных людей.

Как бы то ни было, Шульц заработал, наверное, миллиард долларов на создании сети кофеен Starbucks. Я наблюдал за тем, как он выступал перед стадионом сотрудников Starbucks; под каждым пластиковым стулом – и под моим тоже – была прикреплена долларовая купюра.

Выступление Шульца было очень похоже на выступление мотивационного оратора Тони Роббинса, которое я посещал ранее. Шульц даже чем-то похож на Роббинса. Так вот, он сказал, что усвоил очень важный урок. Этот урок – «Лови момент!». Насколько я помню, он тут же попросил всех присутствующих заглянуть под свои стулья, что все и сделали.

Грандиозная идея насчет кофеен посетила Шульца во время поездки в Италию, когда он сидел в кафе. Правда, она заключалась не только и не столько в распитии кофе, сколько в привлечении жителей городов в комфортные заведения, где бы они, жители, тратили свои деньги, то есть в максимально продуктивном использовании городской недвижимости. Шульц сказал, что эта идея была чем-то вроде озарения, а потом он воплотил ее в реальность. Воспользовался моментом.

Я находился в вестибюле последнего этажа отеля Westin – в серебристо-бронзово-белом кубе, и в моей голове проносились образы других финансовых магнатов, в некотором смысле преследуемых мной, например Стива Винна, заработавшего сотни миллионов долларов на игорном бизнесе. Я думал также об Ингваре Кампраде, основателе IKEA, и о Соле Керцнере, южноафриканском владельце сети казино и пятизвездочных курортов, и о Флавио Бриаторе, управляющем Benetton. Я думал о коллекции «старых мастеров» Винна в Лас-Вегасе, о принадлежащих ему работах Гогена и Ван Гога, Поллока и Пикассо; я думал о желтом гостевом доме Кампрада на берегу озера, принадлежащего Кампраду, в шведском лесу Кампрада; о владениях Бриатора, напоминающих студенческий кампус; об острове Керцнера на Багамах. В то время мне еще только предстояло посетить остров Гилмора. На самом деле у Гилмора остров получше, чем у Керцнера. У Керцнера тоже красивый остров, но не слишком живописный, как и большинство тропических островов.

Многие из богатых людей хотят иметь острова.

Возможно, мы все хотим иметь метафорический остров. Но эти парни хотят настоящий остров, или кампус, или поместье, или корпорацию, или культ. Когда их желания сбываются и они становятся королями острова, или культа, или чего бы то ни было, с ними что-то происходит. Как произошло с Генрихом VII, когда он в 1485 году заполучил английский трон. До этого он, должно быть, думал: «Погоди-погоди, вот я стану королем!» А став королем, испытал горечь и разочарование. По сути, это все тот же синдром Курта Кобейна.

Я постучал в дверь президентского люкса. Шульц ответил, и я вошел. Открывая дверь, я ощутил приступ меланхолии, которой страдал в последнее время. В Сиэтле я был с девушкой, но наши отношения разладились, и я начал слишком много выпивать. Прошло уже одиннадцать лет со дня казни серийного убийцы Теда Банди, но я почему-то думал, что десять. Я упустил целый год. Я прошел мимо пары мест, где он зверски расправлялся с людьми, и в душу закрался невольный страх.

Банди вырос в бедности. В колледже он увлекся красивой богатой девушкой по имени Стефани Брукс, но ее семья считала, что молодой человек не вписывается в их окружение (не дотягивает до их уровня), и Стефани отвергла его. После этого Банди годы работал над собой, пытаясь стать лучше. Он получил работу в сфере общественных коммуникаций и место в юридическом вузе и снова позвонил Стефани. На этот раз она его приняла. Потом что-то произошло, и они расстались во второй раз. По одной из версий, Банди бросил Стефани в отместку за то, что она его отвергла, когда он был бедным. Думаю, причина лежит глубже. Возможно, он чувствовал, что все равно не дотягивает до уровня своей избранницы. Банди понял, что, даже став успешным адвокатом, заработав много денег и получив благосклонность родных Стефани, он все равно будет чувствовать себя неполноценным – и низкая самооценка разъедала его изнутри.

Они расстались. Именно тогда у Банди появилась одержимость похищать и убивать красивых женщин. Красивые женщины вызывали у него ненависть – к самому себе. Он убил их не менее тридцати пяти.

За день до смертной казни Банди объявил себя жертвой глянцевых журналов, пестреющих сексуальными фотографиями женщин – объектов вожделения. Он якобы ничего не мог с собой поделать. Опасность, мол, исходит от «стеллажей с журналами».

Когда вы смотрите на фотографии женщин в этих журналах, как он сказал, в вашей психике происходит надлом. Банди смог лишь констатировать факт, что в его психике произошел надлом, но не сказал, в чем этот надлом заключается.

Копаться во всем этом слишком болезненно.

Говард Шульц, как и Банди, тоже вышел из бедной семьи. Он вырос в Бруклине, в районе Канарси, в жилом комплексе Бэйвью. В своей автобиографической книге «Как чашка за чашкой строилась Starbucks» Шульц рассказывает историю о том, как девушка,