Заложница. Испытание - Вера Чиркова

– Начинай без меня, я не голоден, – тотчас подтолкнул ее к столу герцог, не очень понимая, как должны себя чувствовать люди после того, как становятся магами. Зато он отлично помнил предупреждение вампира. – И будь осторожна, у тебя пробудилась способность к магии.

Харну хотелось сразу же сказать ей и про остальные предложения вампира, но говорить об этом при Ганти герцог не желал. Интуитивно понимая, как легко может выдать мастеру-тени затопившую душу горечь, и не желая обнаружить в его глазах превосходство или торжество.

Он старался умываться как можно дольше, давая им время поговорить, ведь ясно, к кому пришел в гости Ганти. Не к нему, это уж точно. Однако, выйдя из умывальни, обнаружил, насколько недооценил обиду своей напарницы. Таэльмина сидела в спальне, нарочито неспешно разбирая кучку своего оружия, а дверь в гостиную была плотно прикрыта.

– Объяснишь мне про магию? – строго уставились на Харна серые глаза тени, едва он вошел в комнату.

– Алдер сказал, во время проверки в тебе проснулись способности, и ты теперь сможешь управлять магической энергией. Но пока еще ничего не умеешь, нужно быть осторожной и сначала учиться у магов. – Герцогу удалось достаточно доброжелательно произнести заученные с вечера почти наизусть слова, а после небрежно улыбнуться напарнице. – И поэтому он предложил мне отправиться выполнять задание одному. Но я решил подождать, пока ты проснешься.

Больше он ничего говорить не собирался, тень достаточно умна, чтобы понять все недосказанное и сделать верные выводы. И пусть сначала выскажет свое мнение, а уж потом Харн примет окончательное решение и объявит его ей.

– Это ты правильно сделал, – выдохнула тень и задумчиво добавила: – Нужно будет проверить его слова. А у меня Ганти попросил прощения и предложил поговорить, но я отказалась разговаривать в одиночку, предложила разбудить тебя.

– Алдер приходил вчера, – сразу понял невысказанный упрек герцог, – когда ты вдруг… уснула. Он и перевел нас сюда. Совет признал нас достойными зваться жителями Сиандолла и выдал этот дом, а я пригласил в услужение Тука и его братьев. Но с ними все непросто… Давай позавтракаем, потом я тебе объясню все подробно.

– Жду, – деловито кивнула тень и направилась к двери, но Хатгерн просто не мог отпустить ее так сразу.

Сначала придержал за рукав, мягко притянул к себе и несколько секунд ласково смотрел в любимые глаза, надеясь найти в них хоть каплю той жаркой нежности, которая согревала его собственное сердце. Но ничего подобного так и не разглядел и, подавив вздох, отпустил Таэльмину, напоследок коснувшись ее губ легким, почти дружеским поцелуем.

– Идем к Ганти. Если хочет разговаривать – пусть говорит при мне.

Мастер-тень по-прежнему сидел за столом и неторопливо завтракал, но тень и на миг не поверила его безмятежно спокойному лицу. Да и тому, что Ганти не вставал со стула, пока их не было, тоже не поверила, отлично знала, как быстро и бесшумно он умеет двигаться. Однако выдавать своих догадок не стала, хотя и не забыла проверить придирчивым взглядом все укромные местечки, пока шла к столу.

Сели напарники по возникшему в последние дни правилу возле угла стола, но по разные его стороны. Так, чтобы быть близко друг от друга, но не рядом, и помочь можно при необходимости, и взглядами перекинуться. Ловкий Тук немедленно подсунул им поближе чашки с горячим чаем и разнообразные закуски, и герцог мимолетно подумал, что необходимо выяснить, откуда берется эта еда, но отложил этот вопрос на потом. Сейчас у них было намного более важное дело.

– Спасибо, Тук, – поблагодарил он маленького слугу и намекнул: – Можешь отдыхать, теперь мы и сами справимся.

Понятливый домовой мигом исчез за дверью, и некоторое время лишь деликатное позвякивание вилок и похрустывание румяных булочек нарушало тишину гостиной. Тень все это время что-то сосредоточенно обдумывала, а допив последний глоток чая и отставив чашку, кротко взглянула на напарника.

– Так что там сказал Алдер?

– Во время проверки на глазе судьбы у тебя проснулась способность к управлению магической силой. – Герцог старался рассказывать обо всем увиденном, прочувствованном и понятом им самим и обо всех последующих событиях как можно подробнее, предоставляя тени самой сделать выводы и принять решение.

А он постарается его принять, каким бы оно ни оказалось.

– Придется поговорить с Ительсом начистоту, – постановила тень, дослушав рассказ до конца, – пусть объяснит, на что обиделся. Нам вообще нужно многое выяснить, прежде чем отправляться на поиски Спящего леса, не имею никакого желания пересчитывать собственным темечком все падающие тут на новичков шишки.

– Никто ничего вам сейчас объяснять не станет, – неожиданно вступил в разговор Ганти, и Хатгерн тотчас заподозрил, что именно этого напарница и добивалась.

– Почему? – ощетинилась тень.

– Как рассказать маленькому ребенку, что такое боль, чем отличается ожог морозом от ожога огнем и как страшна темная вода омута, если он хоть краешком души или кончиком пальца не прикоснется к ним и не испытает на себе? – горько вздохнул в ответ мастер-тень.

– Но мы ведь давно не малые дети, – холодно прищурился герцог, – и вовсе не дураки, сумеем понять, если нам подробно объяснят!

– Понять – не значит поверить, – упрямо мотнул головой Ганти, – а за такое дело без истинного желания браться не стоит. Ничего не получится, испытано уже не раз. Я надеялся на ту веру, какая когда-то была у Мин. Думал, все объясню, и мы сразу отправимся в путь. Но когда понял, как сильно она меня ненавидит, поневоле отступился, и теперь эта дорога закрыта. Придется пройти все ступени и получить все те самые шишки, и дело вовсе не в том, что в победу должны поверить вы. Нет, это вам нужно завоевать полное доверие всех семи рас, и если согласие совета Сиандолла почти получено, то к остальным нужно идти и все будут устраивать проверки.

Он смолк и уткнулся в свою тарелку, так тщательно выбирая из булочки изюм, словно это были жучки-древоточцы.

– Ты знаешь, Харн, как учат юных теней? Нет? Сейчас расскажу, – вдруг невесело усмехнулась Таэльмина, делая вид, будто не замечает, каким сверлящим взглядом уставился на нее бывший наставник, вмиг забывший про еду. – Так вот, тебе устраивают испытание и наблюдают, как ты с ним справишься. Секретов гильдии открывать я не буду, скажу лишь главное – иногда задачка так трудна и опасна, что никакого готового решения просто не существует и невозможно заранее придумать хоть какой-нибудь план. Но ты идешь и делаешь, так как твердо веришь: в самую последнюю минуту, когда кажется, будто спасения уже нет, придет он, твой ловкий и умный наставник и вытащит тебя из любой передряги. Это такая бездонная вера, которая сама по себе способна творить чудеса. И когда в один черный день оказывается, что человек, который был для тебя почти полубогом, вдруг спокойно передал тебя другому – как вещь, как котенка, то умирает не просто вера в него. Нет, вокруг со скрежетом и стоном рушится весь твой мир, и ты остаешься в нем совершенно одна, ведь старая вера рассыпалась пеплом, а новая еще даже не родилась. И как ни старайся, никогда она не станет настолько безграничной, как прежняя, это начинаешь понимать довольно быстро. Я так никогда до конца и не поверила своему новому наставнику, и потому мое существование превратилось в бесконечное суровое испытание на ловкость и сообразительность, непрекращающийся бой за свою жизнь и свободу. Покоя не было ни днем, ни ночью, ни дома, ни в гостях, ни в саду… Новый наставник оказался очень изобретателен и очень ловок, жестокая ловушка могла ожидать в любом месте, таиться в любой фразе и любом предмете. Помнишь розу, которую он принес в тот день? Это тоже была обманка, и брать ее в руки было опасно. Так вот, разумом я понимала, насколько ценна для гильдии, чтобы он позволил себе угробить меня окончательно, но той святой веры, какую я носила в душе к первому учителю, больше так и не возникло. Слишком поздно этот наставник каждый раз приходил мне на помощь, выносил из огня лишь после того, как я уже успевала наглотаться дыма и опалить брови и ресницы, давал противоядие, когда я уже корчилась на полу в предсмертных судорогах.

– Таэль… – не выдержал Хатгерн, сгреб ее в охапку и крепко притиснул к груди, прикрывая полой распахнутой куртки, словно мог спрятать от всех изуверств прошлого. Зашептал нежно и успокаивающе: – Забудь, теперь я рядом. И никогда тебя не отпущу и не брошу и не отдам никакой гильдии. А его убью…

– Это чистая правда, – отведя от них взгляд, горько проговорил Ганти и залпом проглотил остатки чая, – и все же это только одна ее грань. Тренировка самостоятельности – это самая важная часть обучения тени, хотя и самая неприглядная. Но никто из старших теней, решивших взять ученика, не вправе ею пренебрегать. Теперь, когда прошло больше пяти лет, могу признаться честно: именно потому гильдия и решила заменить меня на другого наставника. Я не сумел вовремя оторвать тебя от своего рукава. При мне ты никогда не раскрывала своих способностей до конца и не проявляла в полной мере свойственной тебе сообразительности и смелости. В надежде на мою помощь всегда тянула до последнего, упуская время и выгодные пути решения задач. И тем самым все время увеличивала шанс собственной неудачи, если не гибели. И это нужно было срочно исправлять, ведь во время выполнения настоящей работы тени надеяться не на кого и помощи ждать неоткуда. Потому и нужно вырабатывать стойкую привычку загодя предугадывать опасные ситуации и опережать действия противников. Вот в последней сделке ты сработала на отлично, успев опередить убийц Крисдано всего на несколько минут.