Тайный брак - Виктория Холт

— Только не к ней! — закричал Луи.

— Но так надо… В Париже восстание. Она хочет позаботиться о вас.

— Я никуда не поеду! — упрямо повторил Луи.

— Дорогой, — тихо уговаривала Одетта, — вы пугаете ваших младших братьев и сестер. Все будет хорошо. В чем видите вы угрозу? Разве не естественно, что мать намерена перевести вас всех в более спокойное место?

— Это не так, — возразил Луи.

— Все будет хорошо, — повторила Одетта. — Пожалуйста… Луи, помните о маленьком Шарле, присматривайте за ним и за другим братом.

— Я буду и здесь о них заботиться, — сказал Луи. — Но я хочу остаться с тобой, Одетта.

— Знаю, мой милый. Скоро вы вернетесь сюда снова, уверена в этом… Ну, пожалуйста, идите. Прошу вас. Будьте послушным и разумным… Ведь если вы не согласитесь добровольно, они могут…

На это Луи ничего не ответил.

Мальчиков забрали от нас. Всех троих.

Позднее мне стало известно, что в тот же вечер они вместе с матерью отправились в Мелун…

Братьев увели, Мишель вплотную подошла ко мне и взяла за руку. Мари молилась, ее лицо выражало полную покорность.

Вскоре после отъезда мальчиков наступила пора и для девочек. Нам придавалось намного меньше значения, чем братьям, но все же мы являлись королевскими дочерьми и могли принести хоть какую-то пользу стране: нельзя допустить, чтобы с нами что-то произошло — чтобы нас увезли, к примеру, в Бургундию.

Одетта открыла нам глаза на нашу участь.

— Вас отправят в монастырь, — сказала она. — Там сочтут за честь ваше присутствие. И там вас будут учить по-настоящему. Вы станете очень умными и счастливыми. — А вы поедете с нами? — спросила я.

Она покачала головой.

— Мое место здесь. Но вы трое будете вместе.

— А Гиймот тоже не поедет?

— Нет. Придется вам самим заботиться друг о друге. Но там никто вас не обидит. И не будет гулять по комнатам такой ледяной ветер, как здесь, — добавила она с легкой улыбкой. — Уж это я вам обещаю.

Мы крепко обняли ее, нам не хотелось расставаться с нашей доброй милой Одеттой. Простились мы и с Гиймот, которая с трудом сдерживала слезы, и заверили ее в своей любви. Она тоже утешала нас и уверяла, что в монастыре мы станем настоящими принцессами.

Так окончились наши дни в «Отеле де Сен-Поль». Впереди нас ждал женский монастырь Пуасси.

Глава 3

ПУАССИ

Наступила совсем другая жизнь в Пуасси — более спокойная и упорядоченная. Монахини были строги, но добры. Нас вполне прилично кормили и одевали, и нашему образованию уделяли гораздо больше внимания.

Самой счастливой из нас оказалась Мари. Сбылось ее желание, ее мечта — она стала ближе к Богу. Вскоре она призналась нам, что решила стать монахиней и будет готовиться к посвящению себя Господу. Мишель была помолвлена со старшим сыном герцога Бургундского, для меня еще не подобрали супруга.

Согласно монастырскому распорядку дня мы вставали около пяти утра. Каждый час и каждую минуту до наступления темноты всем следовало заниматься каким-либо полезным делом. Для нас, детей, это в основном уроки. Мы учили латынь, английский, играли на музыкальных инструментах. Нас обучали искусству беседы, светским манерам, умению есть, вести себя за столом.

Мать-настоятельницу здесь боготворили. Милосердная и ласковая, она держалась несколько отчужденно, и потому ее любили и побаивались. Мы часто гуляли по саду, где изучали цветы и травы и способы их применения, нам разрешали самим сажать разные растения, и в эти часы и минуты удавалось всласть поговорить друг с другом.

Все здесь отличалось от жизни в «Отеле де Сен-Поль». Ни одна весточка, не говоря уже о пересудах и сплетнях, не доходила сюда, за высокие стены монастыря. Мы ничего не знали о происходящем снаружи и уже сомневались, а есть ли там вообще жизнь. К неопределенности нашего существования там, в «Отеле де Сен-Поль», добавлялось постоянное беспокойное ожидание. Мы никогда не знали, как будет себя чувствовать отец в этот или на следующий день и как это повлияет на наши судьбы. Мы тревожились о нем, волновались, не зная, как долго продлится очередной приступ.

Здесь, в монастыре, все шло по раз и навсегда заведенному порядку, каждый знал на несколько дней вперед, что будет делать сам и окружающие его.

Посетителей иногда допускали в Пуасси, и как-то нас навестила наша уже замужняя сестра Изабелла.

Ее муж, юный кузен Шарль, после убийства отца стал герцогом Орлеанским. Вглядываясь в оживленное прелестное личико сестры, я поняла, что она счастлива.

— У Шарля добрый мягкий характер, — рассказывала Изабелла. — Правда, он моложе меня… Его тоже принудили вступить в этот брак, но он любит меня, и разве это не прекрасно?.. Он пишет стихи, очень хорошие — так считаю не только я. Наверное, мне повезло в жизни: оба моих мужа такие чудесные люди, и благодаря им я знаю, что такое любовь…

Она продолжала вспоминать о Ричарде, но я понимала, что любовь в новом браке рассеяла печаль воспоминаний, как восходящее солнце растапливает легкий утренний туман.

Мишель тоже заметила перемену в Изабелле и согласилась с моими радужными предсказаниями.

Но обе мы, увы, ошиблись…

Тогда от Изабеллы я узнала о событиях за стенами нашего монастыря.

Она рассказала, что герцог Бургундский оставался все время в Париже; исполнилась его заветная цель — он прибрал к рукам власть над городом. Однако недавно ему пришлось покинуть столицу, в Льеже разразился бунт.

— Сначала он послал туда солдат, — говорила Изабелла, — но они не могли подавить восстание, и тогда отправился сам. Наша мать тут же вернулась в Париж, и Луи вместе с ней. Бедняга Луи! Он так сильно переживает за каждый свой шаг. Постоянно боится сказать что-нибудь не то или сделать что-нибудь не так. Не каждому под силу родиться в семействе королей. Не по его характеру быть дофином. Катрин, насколько счастливее стали бы мы, родись в простой семье. Сами бы решали свою судьбу. Но что толку говорить об этом?.. Так вот, наша мать вернулась с Луи и в сопровождении герцогов Берри и Бурбона. Они тоже против герцога Бургундского… А что, как ты думаешь, решил тем временем наш отец? Он пришел немного в себя и заявил, что не может больше находиться в постоянном ожидании нового приступа да еще править государством. И потому наилучший выход видит в передаче руководства страной королеве. Нашей матери, представляешь?! Какое возмущение это вызовет! Как будто мало того, что уже происходит?

Я слушала Изабеллу и убеждалась в одном: сестра почти оправилась от своего горя — она стала интересоваться делами государства. Решив не отставать от нее, я изрекла: