Лгунья - Ольга Пашнина

Герберт поднял руку и указательным пальцем провел по моей нижней губе.

— Хочешь позвать стекольщика? Мне кажется, я справлюсь сам.

Он наклонился и прижался губами к моим. Я не успела сделать вдох, как тут же весь воздух отобрали, оставив жалкий клочок, которым и дышать не получалось. Поцелуй поднял все воспоминания прошлого, снова сделал меня почти ребенком, и все выстроенные за пять лет стены рухнули.

Напористо, почти больно. Я не отвечала, но Герберту и не нужен был мой ответ, он хотел поцелуй, и ничто не могло помешать. Мое сопротивление он просто сломил без особого труда, прижав мои запястья к стене. Я почувствовала, как камень царапает кожу на тыльной стороне ладони.

Губы горели, а контраст прохлады воздуха и тепла мужского тела сводил с ума. Я просто потерялась в лавине не новых, но таких забытых эмоций. В один момент просто перестала сопротивляться и послушно поддалась рукам Герберта, позволяя делать все, что ему захочется. Не знаю, куда завел бы меня этот поцелуй, если бы не звон стекла и резкий толчок, а следом за ним ворвавшиеся капли дождя.

Я застонала — ушибла колено и поднялась. Герберт уже был на ногах и осматривал камень, запущенный кем-то ловким в окно. Второй этаж… и наш дом нельзя было назвать обычным городским домиком. Моя комната располагалась очень высоко, поди докинь.

— Там стекольщик еще не ушел? — мрачно поинтересовалась я.

Ох, какая же злость накатила из-за этого демонского поцелуя…

Временно мне пришлось переехать в гостевую спальню, самую дальнюю по коридору. Крохотная комнатушка с одной кроватью и тумбочкой служила комнатой нашей няни, когда мы еще в ней нуждались. С тех пор как Ким исполнилось тринадцать, комната всегда пустовала. Можно было переехать в мраморную спальню, как ее называла Кайла за необычный узор на стенах, но с этой комнатой у меня было связано много воспоминаний. Небольших пространств я не боялась, в колледже на первом курсе жила в самой маленькой комнатушке общежития.

Вернулась Ким. Сестра без особого энтузиазма поужинала — на этот раз готовила я, Нину мы отпустили, пока в доме не установится нормальная температура. Окно на чердаке поставили, а в моей спальне не успели. Сколько все же в старом доме щелей, и как легко устроить тут пробирающий до костей сквозняк.

Ким явно было веселее с Диналией, и я подумала о том, чтобы оставить сестру там. Но самой ехать к Герберту не хотелось, а оставаться с ним наедине в Кордеро-холле… нет, пока что это не для меня.

— Кортни, ты уверена? — спросила Ким, осматривая комнату. — Можешь взять мою, а я…

— Ким, брось, это всего лишь постель, — фыркнула я. — Главное, что здесь маленькое окно и в него сложно чем-то попасть. Держись, пожалуйста, от окон подальше. Я попробую найти того, кто бросил этот камень. Ты, кстати, не замечала никого, кто ошивается возле нашего сада или осматривает дом?

Ким как-то странно замялась и покраснела. Мне бы почуять неладное, но эмоциональная усталость достигла своего предела, и я даже не обратила на это внимания, вплоть до тихого «Это я».

— Что ты? — не поняла я.

— Я кинула камень, — призналась Ким и поморщилась. — Не убивай меня!

— Зачем?! — От шока я села на постель, забыв, что намеревалась готовиться ко сну.

— Я просто шла домой и увидела вас в окне, как вы спорили, а потом Герберт, ну… тебя поцеловал. — Ким сделалась совсем пунцовой. — А потом я вспомнила, о чем ты говорила. Ну, что убежала из-за Герберта. Тогда я решила, что он может тебя обижать, взяла камень и бросила. Думала, он отвлечется и от тебя отстанет.

— Ким, ты с ума сошла? Ты же могла нас убить! Мы просто поспорили, зачем было разбивать стекло?

— Слушай, я не хотела разбивать стекло! Я думала, ударю камушком, вы услышите стук и увидите меня. А оно разбилось, я и убежала.

Даже не знаю, стоило смеяться или ругать Ким, которая в свои семнадцать была все еще немного инфантильной. Но какое же облегчение накатило от ее признания! Осознавать, что меня никто не пытался убить и что в мое окно не начнут лететь камни, было просто невероятно.

— Ладно, не переживай ты так, — наконец вздохнула я, потому что Ким едва не плакала. — Но не спасай меня больше. Мы с Гербертом не ладим, и у нас было прошлое, но он один из немногих, кто может нас защитить. И я его не уволю, даже несмотря на то, что постоянно грожусь.

— Расскажи, что между вами было, — попросила Ким. — Я никому не скажу! Даже Кайле!

Сказать? Наверное, надо, за недоверие к сестре обычно платят очень дорого. Но если все рассказать Ким… в первую очередь хуже станет мне. Некоторые вещи стоит хранить в секрете просто потому, что они слишком личные, чтобы ими делиться. Поэтому я тщательно подбирала слова.

— Когда умирал папа, я была не в себе. Перестала учиться, ничего не хотела, убегала из дома. У нас с Гербертом в это время закрутился роман.

— Ты была влюблена в Герберта? — пораженно переспросила Ким.

— Я не могу сказать, что была влюблена. Так, легкое очарование взрослым мужчиной, не более.

— Тебе было семнадцать.

— Ну, извини, — фыркнула я, — я как-то не думала о том, что мне всего семнадцать.

— А Герберт?

Мне даже стало смешно, насколько наивной и неиспорченной выросла Ким. Кристалл плотно занималась ее воспитанием. Сестра отличалась от нас не только внешне, но и по характеру. Не могу сказать, что мне никогда не хотелось быть такой милой, как Кимберли.

— А что Герберт? Ему-то какая разница, постель — все, что от меня требовалось. Мы проводили время месяца три, а потом я сбежала, едва умер отец.

— Где вы встречались?

— В мраморной спальне.

Ким замерла с открытым ртом.

— Я предупреждала.

— Если бы Кристалл узнала, она убила бы вас обоих! — пораженно покачала головой сестра. — Герберт… не ожидала от него такого.

— А от меня, значит, ожидала? — притворно возмутилась я, но тут же посерьезнела.

Часы в гостиной били десять вечера.

— Ладно, Ким, иди отдыхай. Пойду скажу нашему поверенному, что вызывать стражу по факту разбитого окна не стоит, и завалюсь спать. Завтра, чувствую, денек будет еще напряженнее.

Сама не знаю, чем я думала, когда шла на ночь глядя к Герберту. Я, конечно, убеждала себя, что лишь предупрежу о Ким, но… но, похоже, во мне еще не улеглась та буря эмоций после утреннего инцидента.

Герберт сидел в кресле, читал. Немного непривычно было видеть его в очках, пять лет назад он их не носил. Интересно, давно начал? Спрашивать я не стала, но заметила кое-что. Его взгляд изменился, как и поведение в отношении меня. Он словно сломал стену, которую я выстроила за пять лет, и теперь шел в атаку. Ну, ничего, помимо стены у меня в арсенале есть и другое оружие.