Родственнички (СИ) - Шитова Наталья

Сергей, несомненно, нуждался в помощи. Ноги его совсем не держали. Артём помог Сергею натянуть на плечи пиджак, наскоро подобрал с пола и опустил в его карман упавшие вещи, сунул туда же галстук.

– Серёжа, ты как? Может, мне с тобой поехать?

– Да брось… Надюша коня на скаку остановит, а меня до койки дотащить – это ей раз плюнуть и два взвизгнуть… – промычал Сергей, но вдруг спохватился: – Слушай, здесь ведь такой свинорой остаётся… Ты ночевать где собирался?

– У родителей, естественно.

Сергей почесал подбородок:

– Слушай, Артём, не в службу, а в дружбу… Заночуй тут. Девочки обещали основную грязь подобрать. А ты завтра утречком посуду потихоньку перемоешь, мебель на места расставишь…

– Конечно, о чем разговор? – вздохнул Артём. Идея остаться за ночного сторожа и посудомойку ему не очень нравилась. Но сейчас это было, пожалуй, единственное, чем он мог помочь Сергею.

Глава 11

Сквозь сон Артёму показалось, что совсем рядом он слышит чьи-то шаги. Проснувшись, он приподнялся на локте, прислушался. Но паркет больше не скрипел, и Артём со вздохом откинулся обратно на подушку. После такой ночки ещё не то почудится…

С отвращением Артём вспомнил, как помогал вчера выпроваживать восвояси гостей. Он всегда считал, что напиваться на поминках до непотребного состояния – это совершенно непростительное хамство. Впрочем, многие из вчерашних гостей были особями простейшими, как амёбы, иного от них и ждать было нечего. Артём помог хлопцам Сергея перекидать тёпленьких аудиторов в автобус и вернулся в квартиру, где царил удручающий разгром.

Только заполночь, когда Артём выкинул в мусоропровод последнюю грязь, растащил по местам столы и составил штабелем табуретки, взятые напрокат у соседей, квартира приняла более-менее знакомый вид. На сотню разнокалиберных тарелок сил Артёма уже не хватило. Подготовив себе фронт работ на утро, он, не раздеваясь, завалился на широкую кровать в спальне и уснул.

Спалось ему не то чтобы плохо, но несколько раз за ночь Артём просыпался неизвестно от чего, ворочался и снова засыпал с тяжёлым сердцем. Пробуждение тоже не доставило ему радости, хотя в окно шестого этажа вовсю светило солнце.

С тех пор, когда Артём бывал здесь частым гостем, прошло немало лет, и комната изменилась до неузнаваемости. Когда-то эта была детская. Вдоль стен стояли узкие подростковые кровати, а для Артёма, когда ему случалось ночевать здесь, из кладовки вынималась раскладушка. Артём обожал и тётю, и двоюродных братьев, и даже раскладушку. Эта квартира всегда была для него вторым домом, хотя он всегда понимал, что родители относились к его визитам сюда с явным неудовольствием. Похоже, они опасались, что общение с родней испортит их мальчика.

Савелий Васильевич Николаев, отец Артёма, был большим человеком. И считал свою сестру Зою женщиной несчастной, никчёмной и беспутной. Замуж она вышла очень рано. Её мужа, Павла Панина, Артём не помнил. Тот разбился на своём самосвале, когда Артём был совсем маленьким, а Сергею исполнилось шесть. После этой трагедии личная жизнь тёти Зои никак не хотела налаживаться. Но она не оставляла надежды на счастье, и как живое доказательство такой надежды на свет появился сначала Володя, а под занавес бабьего лета – Гошка. Оба младших Панина отцов своих не знали, хотя отцы эти наверняка происходили с той самой автобазы, где тётя Зоя всю жизнь отработала диспетчером.

Словом, сестра ужасно раздражала Савелия Васильевича своей непутевостью, своей неразборчивостью и особенно своей плодовитостью. Если к старшему племяннику Савелий Васильевич относился нормально и даже принимал живое участие в его судьбе, то Володе от дядюшки благ перепадало куда меньше. Ну а при виде Гошки Савелий Васильевич до сих пор скрипел зубами.

Артём был единственным ребёнком в семье, поэтому общение с двоюродными братьями было ему отрадой. Он любил попадать в их шумную компанию, где даже несмотря на постоянные ссоры и взаимные тумаки было весело. Здесь можно было и поиграть с мечтательным выдумщиком Вовкой и обсудить с деловитым и практичным Сергеем разные разности. Знали бы родители, на какие животрепещущие темы беседовал с Сергеем их ненаглядный Артёму, какие практические советы получал он в тёткином доме, путь в эту квартиру был бы Артёму заказан навсегда… Но к счастью, родители ничего лишнего не знали, и детство Артёма прошло в компании с братьями Паниными почти безмятежно.

Воспоминания совсем расстроили Артёма. Он лежал и смотрел вверх, на полосы солнечного света, лежащие на потолке, и пытался поразмышлять о том, что за кошмарные дела происходят на этом свете.

Володя никогда больше не придёт домой.

В это верилось с трудом.

Импульсивный, иногда излишне раздражительный Володя в последнее время редко встречался с Артёмом. Он с некоторых пор виделся с родней от случая к случаю, хотя практически никогда ни с кем не ссорился. Он прекрасно жил сам по себе, и Артём не был в числе тех, к кому бы Володя обратился за помощью в первую очередь.

На его памяти Володя вообще редко просил кого-нибудь о помощи. У него мало что получалось с первого раза, но он был редким упрямцем и все норовил осилить сам. Поэтому если бы с ним приключилась скверная история, он скорее всего испробовал бы прежде все возможные способы решить проблему без посторонних. Ну а если бы ничего не вышло, он обратился бы в первую очередь к Сергею.

Однако раз до этого ещё не дошло, стало быть, Володя не видел в своей проблеме ничего страшного или неразрешимого. Если вообще такая проблема существовала. В самом деле, что за грандиозный криминал может быть в сфере аудиторских услуг? Есть, конечно, вариант, что Володя добыл у кого-то из клиентов бумаги, содержащие серьёзный компромат, и пытался воспользоваться этим для поправки своего материального положения… Теоретически возможно, но Володя не годился на роль коварного шантажиста.

Артём не видел ничего подозрительного в том, что случайный, наверняка наколовшийся или нанюхавшийся грабитель прибил первого встречного и унес все, что увидел, а до денег не добрался только потому, что не вовремя открылась дверь какой-то квартиры. Так оно, скорее всего, и было. Хотя, конечно, для пущей ясности не мешало бы разузнать хорошенько о последних событиях у Володи на работе.

Артём готов был заняться этим не столько ради Владимира, которому теперь было уже все равно, сколько ради Сергея.

Сергей был старше Владимира на двенадцать лет. А учитывая, что отца своего Володя никогда не видел, все мужское воспитание было им получено от старшего брата. Сергей был мужик суровый, грубый, с младшими не нежничал и особенно не церемонился, но никогда не выпускал их из-под своего надзора. К Гошке Сергей относился, как к недоразумению, которого, увы, не избежать и от которого, к сожалению, не избавиться. Но с Володей Сергей всегда возился с явным удовольствием, потому что любил, когда его старания имеют успех.

Володя был одним из успехов Сергея. Именно Сергей заставил Володю поступить в институт. Он склонил братишку выбрать экономический факультет. Приглядывал, все ли ладно. Брал на себя все денежные вопросы, пока тот учился. Наконец, Сергей купил для матери дом в деревне недалеко от Алексашина и уговорил её переселиться туда с Гошкой. Квартира осталась в распоряжении повзрослевшего Владимира. Словом, Володя всегда был для Сергея скорее старшим сыном, чем младшим братом. Горе Сергея, его нетерпение и отчаяние можно было понять.

Артём покосился на часы. Если он не хотел застрять в Володиной квартире до вечера, следовало подняться, позавтракать остатками закуски из холодильника и вымыть посуду.

Он не спеша принял вертикальное положение, спустил ноги с кровати, надел ботинки и принялся за шнурки, как вдруг с кухни послышался звон бьющейся посуды.

Артём замер, прислушиваясь. Крыса? Никогда в этой квартире они не водились.

Торопливо разобравшись со шнурками, Артём вскочил на ноги, подошёл к двери и приоткрыл её.