Небеса подождут - Элмор Леонард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В том-то и соль. Знаете, за что старик выгнал его из дома? Он много чего натворил, а под конец взорвал одну из папашиных цистерн с нефтью. Парень хотел уйти громко, так сказать, с треском.
– Как вы на него выйдете?
– Я вам уже говорил. Буду наблюдать за Карлом Уэбстером.
На другом конце линии помолчали. Потом нью-йоркский редактор спросил:
– Знаете, кто сейчас герой дня? Красавчик Флойд.
Есть! Попал!
Тони тем же спокойным тоном предложил:
– Хотите портрет его подружки, Лули Браун? По-моему, та еще штучка.
– Да? Так вы ее знаете?!
– На следующей неделе встречаюсь с ней в отеле "Мэйо", – ответил Тони. – Она даст мне интервью.
Снова пауза.
– Что вы намерены дать первым номером?
– В некотором роде, – ответил Тони, – они все связаны друг с другом. Угадайте, кто оказался на месте происшествия, когда Лули Браун застрелила одного из шайки Красавчика? – Тони выждал секунду и сказал: – Карл Уэбстер.
5
В 1918 году, когда Лули Браун исполнилось шесть лет, ее отец, скотник из Талсы, записался в морскую пехоту. Его убили в сражении при Буа-де-Белло. Сильвия, мать Лули, всхлипывала, перечитывая письмо от командира взвода, в котором служил ее муж. Она сообщила дочке, что Буа-де-Белло – это лес где-то во Франции.
В 1920 году Сильвия вышла замуж за убежденного баптиста по имени Эд Хагенлокер, и они переехали жить к нему на хлопковую ферму возле Саллисо, городишка в окрестностях Талсы, на южной оконечности гор Куксон-Хиллз. К тому времени, как Лули исполнилось двенадцать, у Сильвии родилось двое сыновей от мистера Хагенлокера. Отчим отправил Лули в поле собирать хлопок. Он был единственным человеком в мире, называвшим ее Луизой. Она ненавидела сборку хлопка, но Сильвия и слова не сказала бы поперек мужа. Лули всегда думала об отчиме: "Мистер Хагенлокер", а о матери: "Сильвия". Мать отдалилась от дочки. А мистер Хагенлокер полагал: если человек достаточно вырос, чтобы работать, пусть работает. Поэтому, окончив шестой класс, Лули бросила школу.
Летом 1924 года Лули исполнилось двенадцать. В тот год их семья ездила в Саллисо на свадьбу двоюродной сестры Руби. Руби было семнадцать лет, а Чарли Флойду, ее жениху, – двадцать. Руби была смуглой, но хорошенькой; со стороны матери в ней текла кровь индейцев чероки. Руби на свадьбе почти не разговаривала с Лули, а Чарли называл ее малышкой, часто гладил по голове и ерошил ее стриженые волосы – рыжеватые, как у матери. Он сказал Лули, что у нее самые большие карие глаза из всех девочек, которых он знает.
А на следующий год она стала читать про Чарльза Артура Флойда в газете. Он с двумя приятелями уехал в Сент-Луис и ограбил продуктовый склад Крогера на одиннадцать с половиной тысяч долларов. Грабителей схватили в Саллисо; парни катались в новехоньком "студебеккере", купленном в Форт-Смит, в штате Арканзас. Хозяин продуктового склада опознал Чарли, назвав его "тем самым красавчиком с румяными щеками". Постепенно все газетчики вслед за хозяином склада стали называть Чарли Флойда Красавчиком.
Лули помнила его по свадьбе; ей все время мерещилась его немного пугающая улыбка. Невозможно было понять, о чем Чарльз думает, когда улыбается. Она почти наверняка знала: Чарли терпеть не может свою кличку Красавчик. Разглядывая его фотографию, вырезанную из газеты, Лули поняла, что по уши влюбилась в знаменитого преступника.
В 1929 году, когда Флойд еще отбывал срок в Джефф-Сити, в тюрьме штата Миссури, Руби развелась с ним по причине невыполнения им супружеских обязанностей и вышла за одного типа из Канзаса. Лули решила, что кузина поступила подло. Руби предала Чарльза.
– Руби считает, что он уже не исправится, – вздохнула Сильвия. – Ей нужен такой же муж, как и мне, муж, способный облегчить тяготы жизни и стать настоящим отцом для ее сынишки Демпси, которого назвали так в честь боксера Джека Демпси, чемпиона мира в тяжелом весе.
Лули узнала о разводе и решила написать Чарли утешительное письмо, только она не знала, как его называть. Она слышала, что дружки называют его Чок – за пристрастие к пиву "Чокто", любимый напиток Флойда с ранней юности, когда он бродил по Оклахоме и Канзасу и нанимался убирать урожай на фермах.
Лули обратилась к нему: "Дорогой Чарли!" – а дальше написала: какой стыд, что Руби развелась с ним, когда он сидит в тюрьме! Не хватило терпения подождать, пока муж освободится. Потом она задала вопрос, который волновал ее больше всего: "Ты помнишь меня? Я была на твоей свадьбе". Лули вложила в конверт свою фотографию. Она снялась в купальнике, повернувшись боком, и через плечо смотрела в камеру. Так, в профиль, была лучше видна ее грудь – вполне зрелая для шестнадцати лет.
Чарли ответил: да, он помнит "девочку с большими карими глазами". Он написал: "Я выхожу в марте и еду в Канзас-Сити посмотреть, как там дела. Я дал твой адрес одному моему сокамернику, его зовут Джо Янг по прозвищу Танцор. Он очень веселый. Родом он из Окмалджи. Сидеть ему еще год. Ему очень хочется переписываться с такой хорошенькой подружкой, как ты".
Чушь какая! Потом Джо Янг написал ей письмо и вложил в него свое фото. Джо оказался симпатичным, чуть лопоухим рыжеватым блондином. Он уверял, что повесил ее снимок в купальнике на стенку рядом со своей койкой, смотрит на нее перед тем, как лечь спать, и всю ночь она ему снится.
Они начали переписываться. Лули призналась, что ненавидит собирать хлопок и весь день на жаре, в пыли, таскать на спине тяжелые мешки. Руки ее загрубели от срывания хлопковых коробочек, даже перчатки не помогают. Джо ответил: "Ты что, рабыня-негритянка? Если не хочешь собирать хлопок, бросай все и беги. Я поступил именно так".
Позже он написал: "Следующим летом я выхожу из тюрьмы. Давай встретимся и прикинем, как жить дальше". Лули ответила, что ей до смерти хочется посмотреть Канзас-Сити и Сент-Луис. На самом деле ей очень хотелось снова увидеть Чарли Флойда. Она спросила Джо, за что его посадили, и он ответил: "Детка, я граблю банки, как и Чок".
Каждую неделю в газетах сообщалось о том, что Чарли взял очередной банк. Печатали и его фотографии. Следить за его передвижениями было увлекательно. У Лули мурашки бегали по коже. Надо же – весь мир считает его знаменитым преступником, а ему нравятся ее большие карие глаза, и он ерошил ей волосы, когда она была ребенком.
Джо Янг написал: "Я выхожу в конце августа. Скоро сообщу, где мы с тобой встретимся".
Зимой Лули работала в бакалейной лавке Харкрайдера в Саллисо за шесть долларов в неделю. Пять долларов она должна была отдавать отчиму, мистеру Хагенлокеру. Отчим ни разу не поблагодарил ее. Доллар Лули откладывала на побег. Она работала в лавке с осени до весны, ей удалось отложить не много, но она твердо решила сбежать. Пусть личико у нее скромное, как у Сильвии, и такие же рыжеватые волосы, но характером и решимостью она пошла в отца, убитого во французском лесу, когда он грудью бросился на немецкий пулемет.
В конце октября в лавку заявился сам Джо Янг. Лули узнала его, хотя на нем был костюм. Он тоже узнал ее и, широко улыбаясь, подошел к прилавку. Рубашка на шее у него была расстегнута.
– Вот я и вышел, – сообщил Джо.
– Где же ты пропадал два месяца? – поинтересовалась Лули.
Он ответил:
– Грабил банки. Вместе с Чоком.
Лули показалось, что ей срочно нужно в ванную – внизу живота вдруг стало жарко, но потом отпустило. Постепенно она успокоилась и повела себя так, словно Чок для нее ничего не значил. Джо Янг ухмыльнулся, и ей показалось, что он глуп как осел. Наверное, письма за него писал кто-то другой.
– Так Чарли здесь, с тобой? – как бы между прочим спросила она.
– Он неподалеку, – уклончиво, будто опасаясь слежки, ответил Джо Янг. – Ну, пошли. Нам пора.
– Я еще не готова, – покачала головой Лули. – Я не захватила денег, которые скопила на побег.
– Сколько там у тебя?
– Тридцать восемь долларов.
– Господи, за два-то года?!
– Я ведь писала: мистер Хагенлокер отбирает почти все мое жалованье.
– Хочешь, я ему проломлю башку?
– Я бы не возражала. Но без своих денег я не поеду.
Джо Янг оглянулся на дверь и сунул руку в карман.
– Малышка, я за тебя заплачу. Тридцать восемь долларов тебе не понадобятся.
"Малышка"! Да она была почти на два дюйма выше Джо Янга, хотя на нем красовались ковбойские сапоги на высоких каблуках! Лули снова покачала головой:
– Мистер Хагенлокер купил на мои деньги родстер. Он выплачивал по двадцатке в месяц.
– Хочешь угнать машинку?
– Она ведь моя, так? Она куплена на мои деньги!
Лули была настроена решительно, а Джо Янгу не терпелось поскорее убраться из лавки. Скоро ей должны были выплатить зарплату, и они уговорились встретиться второго ноября около полудня в отеле "Джорджия" в Генриетте.
Накануне побега Лули сказала Сильвии, что заболела. Она не пошла на работу, уложила свои вещи и закрутила волосы щипцами. На следующий день, когда Сильвия развешивала выстиранное белье, двое мальчиков ушли в школу, а мистер Хагенлокер уехал на тракторе в поле, Лули выкатила из сарая двухместный спортивный "форд" с открытым верхом и поехала в Саллисо, купить в дорогу пачку "Лаки страйк". Курить она любила и всегда угощалась, когда бегала на свидания с мальчишками, самой покупать сигареты ей еще не приходилось. Когда ее приглашали прогуляться в кустики, она спрашивала:
