Крепость Тельцов - Андрей Силенгинский

— С чего ты взял, уважаемый, что я буду заинтересован в том, чтобы остановить Глаза? — перебил Фрам.

Рикатс медленно, натужно вздохнул.

— Солнце уже близко к зениту, а до Восточных гор никак не меньше дюжины часов езды — даже на моей повозке.

Фрам недоуменно посмотрел на Рикатса, силясь разобрать, стоит ли считать эту фразу ответом на вопрос, или глава сквамандской Стражи вдруг резко изменил линию разговора. Помолчал немного, ожидая продолжения, однако оного не последовало. Рикатс с видом знатока смаковал вино, вальяжно развалившись на скамье. По всему выходило, что теперь ход за Горелым. Что ж, правила этой странной игры пишет не он, поневоле приходится им следовать.

— Ты не сказал мне ничего нового, Рикатс, — осторожно проговорил Фрам. — Я знаю, где находятся Восточные горы и отдаю должное резвости лошадей в твоей повозке. И уж, само собой, я представляю, какое сейчас время суток. Но…

— Разве я буквально только что не говорил, как мало у меня времени? — Этот вопрос ответа вроде бы не требовал… в отличие от тона Рикатса.

— А разве ты не сэкономил бы немного этого самого времени, если бы не менял тему разговора? — вспылил Фрам. Впрочем, вспылил аккуратно, расчетливо. Нельзя давать Рикатсу совсем уж беззастенчиво верховодить, но и выводить его из душевного равновесия было бы слишком… неуютно.

По всей видимости, рассчитал Горелый правильно. Рикатс хмыкнул, покачал головой и сделал глоток побольше.

— Я меняю тему? Ничуть не бывало. Просто я считаю, что лучше один раз потратить пару минут, чтобы больше ты не убивал драгоценное время своими дурацкими вопросами.

— Дурацкими? — Фрам приподнял бровь.

— Разумеется! Ты думаешь, я бы рассчитывал на твою помощь, если бы не знал, что здесь наши интересы совпадают? Можно принудить к сотрудничеству, но мне нужно больше, намного больше. Мне нужно, чтобы ты, Горелый, вывернулся для меня наизнанку, и ты это сделаешь, потому что Глаз для тебя — как бельмо в глазу, прости мне Скорпион.

Фрам молчал. Он уже успел мысленно обругать себя за свой вопрос. Очевидно, Рикатс знал много, неожиданно много. Возможно, в своей осведомленности о положении дел на захваченной Глазом территории он не уступал самому Фраму. Это было очень неприятно осознавать, но это тоже само по себе являлось любопытной информацией. А информация бывает ценностью дороже золота и оружием опасней секиры.

На этот раз Рикатс не погнушался сделать второй ход подряд, нарушив затянувшуюся паузу.

— А все ведь очень просто, Горелый, если как следует подумать. У Глаза не было времени готовиться к войне, не было у него в запасе и щедрой казны. А война — штука дорогая. Огромную армию нужно не только кормить, у бойцов надо поддерживать боевой дух на достаточно высоком уровне. Его метод — это почти необходимость. Думаю, раньше никто из правителей не додумывался обложить пошлиной воров и разбойников.

— Правитель! — презрительное словечко вырвалось у Фрама сквозь сжатые зубы.

Рикатс посмотрел на него почти одобрительно.

— Конечно, ему сделать это было легче, чем кому бы то ни было. Он сам… да и весь его штаб… В общем, у каждого вора теперь есть только три пути. Первый — вступить в армию Глаза. Второй — отдавать ему треть всей своей добычи. И не дай боги слукавить! У Глаза полно глаз повсюду, такой вот каламбур… И, да — третий путь. Сдохнуть где-нибудь в темном переулке. Кстати, добропорядочным горожанам, не знающим, разумеется, о таком источнике доходов, все эти смерти преподносятся как эффективная борьба с лихими людьми. Многие довольны.

Рикатс криво усмехнулся, и непонятно, что было в этой усмешке, не то неприязнь к коварству Глаза, не то одобрение его находчивости.

Горелый отпил немного вина, чтобы собраться с мыслями. Он вполне обошелся бы без этой маленькой лекции, но, что делать, сам напросился. Пожалуй, теперь Рикатс находился в чуть более выгодном положении, чем в начале беседы.

Впрочем, Фрам не был бы Фрамом, если бы не умел извлекать выгоду из всего. Буквально из всего. Ему навязали сделку с самим начальником Стражи, что ж — он на нее пойдет. Но Горелый мог поклясться своей повязкой, внакладе он не останется.

— Теперь, наконец, ты можешь продолжить рассказ? — с несколько напускной сварливостью спросил Фрам.

— Теперь, наконец, я смогу начать рассказ! — в тон ему ответил Рикатс. — Надеюсь, у тебя хватит мудрости удержать на языке новые глупые вопросы.

Колкость Фрам стерпел стоически.

— Итак, Бурдюк, будучи, наверное, не самым бестолковым из воров, от самой большой глупости в своей жизни не уберегся. Зеркало богов ослепило его, если выражаться поэтическим языком. Он решил добраться до Зеркала, которое, как ты, наверное, знаешь, находилось в Проклятых Землях.

— Это, пожалуй, единственное, что я знаю из этой истории почти наверняка, — задумчиво проговорил Фрам. — Но чего я никогда не мог понять, почему оно там оказалось.

Рикатс смерил хозяина таверны долгим недовольным взглядом. Он хорошо умел владеть собой, но сейчас не смог скрыть того, что оказался в несколько затруднительном положении. Фрам понял, что рассказ возможно будет подробным, но вот полным он не будет наверняка.

— Слишком долго было бы объяснять, Горелый, — подтвердил его сомнения Рикатс. — Если я буду задерживаться на всех деталях, я просто не успею добраться до сути. Быть может, позже, в спокойной обстановке, я как-нибудь загляну к тебе таверну и удовлетворю твое любопытство. Просто по-дружески.

И Рикатс растянул губы в улыбке, от которой у Фрама по спине побежали мурашки. Упаси Скорпион от таких друзей!

— В общем, Бурдюк с Глазом отправились в Проклятые Земли, Непосвященного им пришлось взять с собой.

— Зачем? — удивился Фрам.

Снова заминка. Маленькая, едва уловимая, но Горелый мог поклясться, что она была. Совершенно очевидно, Рикатс старался обойти некоторые места в своем рассказе. С одной стороны, досадно, с другой… Эти места теперь словно отмечены пятнами яркой краски, что давало пищу для размышлений.

— Старик знал очень многое про дорогу в Проклятые Земли, — как можно небрежней сказал Рикатс и быстро продолжил, упреждая возможные новые вопросы. — Так получилось, что в дороге компания пополнилась еще парочкой Непосвященных.

— Трое варваров! — воскликнул Мекит.

— И не говори! — с веселой злостью согласился Бурдюк. — Так что путь продолжили уже впятером… да, впятером. Про старика я уже сказал, еще был здоровенный бугай, мускулы которого своими размерами лишь самую малость уступали его же тщеславию. И с ним молодой парнишка, что-то вроде оруженосца. Забавный юнец… Романтик, пожалуй, хотя и скрывал это под постоянной язвительностью.