Юг в огне - (Бирюк) Петров

Все поднялись и, чокаясь, закричали:

- Ура-а!

Виктор не принимал участия в выпивке. Никто его не приглашал. Не вспомнила о нем ни разу и Вера. Ей было не до него. За ней напропалую ухаживал красивый молодой сотник, и все ее внимание сейчас было уделено ему.

"Куда же все-таки делась Марина? - огорченно думал Виктор. - Где она?"

- Я думаю, господа, нас ждут еще большие события, участниками которых будем мы с вами, - жуя кусок колбасы, заговорил снова горбоносый есаул. Немало еще прольется крови...

- О какой ты крови говоришь, Чернецов? - спросил подъесаул с крысиным лицом. - Что ты под этим подразумеваешь?

- Тебе что, непонятно? Я имею в виду гражданскую войну.

- Допускать возникновения гражданской войны никак нельзя, - заявил молчавший доселе смуглолицый, с черной бородкой и в пенсне штабс-капитан. - Да это и неправдоподобно, чтобы она началась. Революция идет уже на убыль... Это можно неопровержимо доказать логическими выводами. Обычно принято революцию разделять на два этапа. Первый заключается в разрушении старого, отживающего, а второй этап - в создании нового образа жизни... Так вот, господа, первый этап затянулся слишком долго. Невероятно долго!.. Но, слава богу, он уже заканчивается. Мы теперь подошли ко второму этапу революции, и сейчас, господа, наша задача заключается в том, чтобы, засучив рукава, приступить к построению нового порядка жизни. Один великий революционер сказал: "Поспешим, друзья мои, закончить революцию. Кто делает революцию слишком медлительно, тот не пользуется ее плодами..."

- Вы, Чернышев, конечно, известный теоретик по части революционных дел, - захохотал есаул Чернецов. - Вам, как говорится, и карты в руки. А мы - люди маленькие, так сказать, вне всякой политики. Я вот, например, просто только казачий офицер. Но сердце у меня горячо бьется, сердце истинного русского патриота, и мне, конечно, далеко не безразлична судьба моей родины... И вот, уважаемый штабс-капитан, разрешите, как патриоту, спросить вас, человека осведомленного, принадлежащего к партии социалистов-революционеров, как вы мыслите создать этот, как вы выразились, "новый образ жизни?"

- Очень просто, - кратко ответил штабс-капитан Чернышев, - при помощи Учредительного собрания.

- А вы в него верите? - скептически усмехнулся есаул.

- А как же? - весь даже встрепенулся штабс-капитан.

- А я не верю, - отрезал есаул. - Да, не верю! Мы с вами, как манны небесной, ждем этого Учредительного собрания. Надеемся, что оно принесет России благоденствие, наведет порядок в стране, положит конец анархии и произволу, вызываемому темными силами революции. А эти темные силы не ждут Учредительного собрания. Они орудуют, науськивая солдат не подчиняться своим командирам, агитируют бросить фронт, подстрекают крестьян жечь помещичьи имения, натравливают рабочих устраивать саботаж и забастовки. Вот в чем все зло! Сначала надо разгромить эти темные силы революции, а потом уж устраивать Учредительное собрание...

- Кого вы имеете в виду под "темными силами революции?" - пристально посмотрел поверх пенсне штабс-капитан на есаула.

- Ну, конечно, не вас, господин штабс-капитан, и не ваших коллег по партии, - усмехнулся есаул. - Я имею в виду главным образом разных там анархистов, большевиков и тому подобных. По своей наивности, - простите, пожалуйста, я не хочу вас обидеть, - вы, быть может, думаете, что с ними можно мирно жить?.. Можно найти компромисс?.. Напрасная иллюзия... С большевиками и анархистами можно говорить только языком пуль. В общем, делаю резюме: сначала дать по морде зарывающимся диким фантазерам, а затем уж и созывать Учредительное собрание, чтобы его работе никто не мешал...

- Браво! - захлопал в ладоши уже захмелевший Константин. Изумительно правильно сказано. Дай я тебя, Чернецов, поцелую за эти золотые слова... Сначала пулю им в лоб, а потом и созывай Учредительное собрание... Ха-ха-ха... Какая ты умница, есаул... Пора кончать со всякими спорами и пререкательствами. Дела надо делать, господа, дела! Верусик, не увлекайся, милая, - мягко сказал он жене, заметив, что черноусый сотник, воспользовавшись горячим разговором офицеров и думая, что этого никто не увидит, с упоением поцеловал ее в розовую щеку.

Вера вспыхнула, а сотник совсем некстати вдруг что-то забормотал о погоде.

- Я глубоко убежден, - с жаром сказал Константин, - что если мы, офицеры, цвет русской армии, объединимся сплоченной железной стеной вокруг Корнилова и Каледина, то мы, уверяю вас, сможем спасти Россию от катастрофы. Ни Керенский, черт, сват и брат спасут страну от гибели. Спасут ее офицеры - лучшие ее сыны...

- И казаки, - мрачно подсказал подъесаул с крысиным лицом.

- Правильно, и казаки, - согласился Константин. - Хотя должен вам сказать, господа, казаки под влиянием агитации большевиков начинают колебаться...

- Вот-вот, - подхватил подъесаул с крысиным лицом. - Сейчас-то мы и должны поработать с казаками, чтобы не дать возможности им обольшевизироваться... Нам, казачьим офицерам, легче с ними найти общий язык. Мы с ними связаны и кровью и общими целями и интересами... Я убежден, что если мы умело поведем свою работу, то они нас скорее послушают, чем большевиков.

Есаул Чернецов торопливо, словно боясь, что ему не дадут, налил водки в свой стакан и, не поморщившись, выпил.

- Господа! - гаркнул он, привставая и окидывая взглядом сидевших за столом. - Послушайте меня. Есаул Ермаков, безусловно, прав. Нам, офицерам, передовой части армии, как уже я сказал, не безразлична судьба России, ее будущность. Мы, офицеры, должны быть едины в своих мыслях и стремлениях. Объединившись в крепкий кулак, мы прошибем все на свете... Мы, черт побрал, дадим по морде... извините, Вера Сергеевна... но добьемся, чтобы власть в России была бы не связана никакими группировками и организациями и свободна от разных политических влияний...

- Позвольте, господин Чернецов, - прервал его штабс-капитан Чернышев. - Как я понимаю, все ваши разговоры сводятся к тому, что как будто назрел вопрос об организации какой-то офицерской партии, что ли?

- К черту все партии! - взревел есаул Чернецов. - Презираю все партийные группировки!.. Я - человек, повторяю, вне всякой политики. Разговор идет не об организации какой-то офицерской партии, а вот офицерский союз нам нужен. В этом союзе мы объединимся крепко и будем представлять из себя могучий бронированный кулак, которым расшибем хоть самого сатану.

- Браво!.. Браво!.. - зааплодировали офицеры. - Верно сказано.

- Значит, организуем офицерский союз? - вопрошающим взглядом обвел Константин присутствующих.

- Организуем!.. Организуем! - поддержали голоса.

- Организуем, - отнимая губы от руки Веры, прокричал черноусый сотник, плохо соображая, о чем шла речь за столом.

- А вы как на это смотрите? - иронически глядя на штабс-капитана Чернышева, спросил Чернецов.

Чернышев глубокомысленно задумался.

- Создать офицерский союз? - блеснул он стеклышками пенсне, взглядывая на Чернецова.

- Да.

- Что же. Если это нужно для пользы дела... не возражаю.

Виктор незаметно вышел на улицу. Было часов пять дня.

Он шел бесцельно, не зная куда себя деть. В казарму идти было еще рано. День стоял солнечный, тихий, безветренный. Радуясь весенней теплыни, на бульварах весело играли дети. В этот предвечерний час на улицах было еще больше, чем днем, празднично разодетого шумливого народа.

Отовсюду так и плескалось людское веселье, шутки, дружеские восклицания, жизнерадостный смех молодежи. Лица у всех приветливые, смеющиеся. Все куда-то неторопливо идут парочками или группами. И только он, Виктор, одинок. На душе у него стало пасмурно, сиротливо.

"Пойду в казарму, - решил он опечаленно. - Лягу спать. Какого черта я буду бродить по городу, как бездомный?"

И он, ни на кого не смотря, направился к трамваю.

- Виктор! - окликнул его нежный девичий голос.

Он оглянулся.

- Марина! - просияв от счастья, сказал он.

- Куда вы так торопитесь? - спросила она, улыбаясь.

- Хотел было ехать к себе в роту.

- А у нас были?

- Конечно, - помрачнел Виктор. - Более двух часов высидел. Может быть, еще бы посидел, да неприятно мне стало, ушел.

- Наверно, опять офицеры? - догадалась Марина.

- Да.

- Пьют и о политике говорят? - засмеялась она.

- Если бы только о политике говорили, это было бы еще хорошо.

- Ну а что же они могут еще делать? - изумленно подняла она брови.

- Знаете, Марина, противно даже говорить, - ожесточенно махнул он рукой. - Ей-богу, противно!.. Посмотрите вокруг, у всех радостные, счастливые лица... Весь русский народ радуется революции. С надеждой ждет новой жизни... А они заговор устраивают против революции, против народа... И как не стыдно Константину связываться с этими пройдохами?..

Марина нахмурилась.

- Это, действительно, противно, - тихо сказала она. - Так, значит, они там пьют и разные гадости говорят? И Вера с ними?.. Тошно на все это смотреть... А я спешила домой обедать. У подруги задержалась... Знаете что, - внезапно схватила она за руку Виктора. - Я не пойду домой... Давайте погуляем...