#Zолушка в постель - Анна Веммер

Стася – королева шопинга и веселья. Это я понимаю уже спустя час нашего похода по магазинам. Она готова смеяться по любому поводу и способна превратить выбор одежды в развлечение.

Я, словно в трансе, перебираю платья, каждое из которых стоит как моя зарплата, а она носится по магазину и щебечет:

«Вау, смотри, какая сумка!.. Ой, нет, я «Диор» не люблю, а вот косметика у них ничего такая, тоже зайдем, у меня пудра закончилась».

«Ой, жуть какая, повесь обратно, это не платье, а чехол от него».

«Смотри, какое платье, как у Меган Маркл… у порноверсии Меган Маркл».

Но перед тем как мы отправляемся за одеждой, заезжаем в какой-то салон, где меня целых два часа мучает забавный лысый дядечка маленького роста. Он носит ярко-красные очки и все время суетится, а еще зачем-то предупреждает, едва ли не с порога:

– Отвечаю сразу, милочка, я – натурал. Поэтому я знаю, что нравится мужчинам, и не спорь со мной!

Стася тут же вылезла:

– Может, ее покрасить в блонд?

Дядечка закатывает глаза, лицо его приобретает выражение крайней муки.

– Станислава, деточка моя, то, что ты вылезла из инкубатора одинаковых девиц, не значит, что все остальные должны следовать твоему примеру. Сделай мне подарок, солнышко, сядь вон в то креслице, плесни себе в кофе коньячку и не мешай.

Я не сдерживаюсь и фыркаю, а Стаська, кажется, с видимым удовольствием подчиняется. Меня усаживают в кресло перед большим зеркалом и долго рассматривают.

– Хм-хм… да, пожалуй, это мы оставим. Здесь уберем. Ногти, да. Нюд. Матовый нюд и, возможно, сваровски, но по штучке на безымянный. Цвет шикарный, не вздумай красить волосы, мой сердечный приступ будет на твоей совести. Так, все, голову мыть, руки и ноги готовить.

Через два часа я смотрю на себя в зеркало, поражаясь, как маленькие изменения могут преобразить человека. Волосам придали форму, чуть подровняли и уложили их крупными волнами. При каждом движении они красиво ложатся на плечи. Каждый раз по-разному, но неизменно эффектно. Макияжа нет… с виду. То есть он есть, но я могу рассмотреть только тушь. Девчонки на работе красили ресницы, брови, губы, кто-то хорошо, кто-то неумело, но их макияж был виден, а я словно такой и проснулась. Чтобы рассмотреть невесомый и тонкий слой пудры, надо подойти вплотную и потереть мою щеку мокрым пальцем.

Ногти на ногах покрыты бесцветным лаком, а на руках красуется чуть розоватый матовый лак. На ногти безымянных пальцев наклеили по крошечному стразику.

В общем, теперь футболка, джинсы и кеды смотрятся на мне как-то… несуразно.

По окончании процедур меня поят вкусным чаем, дают наказ пить не меньше двух литров воды в сутки, хорошо спать, берут обещание каждые две недели приходить на обязательные процедуры типа маникюра, депиляции и чего-то там еще, выдают целый ворох уходовой косметики для всех частей тела и выпроваживают со словами «скоро первый клиент, девочки, вам пора».

– Так, это отдай Ване, – распоряжается Стася, – он все сложит в багажник и вечером выгрузит прямо тебе в комнату. Поехали закупаться шмотками. Игорь, скотина такая, испортил мне синее платье, так что придется купить новое.

Ваней оказывается амбал, который сидит за рулем. Я, к собственному стыду, не могу вспомнить, он привез меня в дом Крестовских или нет. Но сочувствую: вот работка у человека, возить малолетних наследниц по магазинам.

В конце концов я просто позволяю помощнице Крестовского рулить этим сумасшедшим утром. От меня все равно ничего не зависит, и даже если бы я захотела закупиться одеждой в каком-нибудь масс-маркете типа «Остина», никто этого не позволит. Рядом просто нет магазинов, в которые я обычно хожу. И все вокруг в огромном, но почему-то полупустом ТЦ сверкает роскошью. Тот самый тип торговых, где у обычного человека хватает денег только на футболку, и то – для собачки.

Не сказать чтобы это мне не нравится. Будет совсем лицемерно утверждать, что я бы с большим удовольствием померила платья на рынке и все эти роскошные наряды не вызывают во мне чисто девичий восторг. Просто ощущается это как внезапно свалившийся подарок. Как будто ты выиграла айфон за репост и кажется, что в самом этом факте кроется подвох. Мне предстоит потратить не свои деньги на вещи, в которых я ничего не понимаю. Это разбавляет искреннюю девичью радость.

Впрочем, у Стаси ее хватает на двоих.

Вот и сейчас, пока я стою и рассматриваю ценники (ничего не могу с собой поделать), Стаська прикладывает к себе платья и хмурится:

– Аньк, ну ты долго? Ты что, ничего не выбрала?! Слушай, мы тут уже час! Тебе ничего не нравится? Пойдем в другой магазин. Здесь есть «Шанель».

– Я чувствую себя странно, – признаюсь. – Может, не стоит сразу тратить целое состояние? Я не говорю о том, чтобы купить в Стоке, но… в «Заре»? Или… что там еще есть.

Помощница Крестовского закатывает глаза:

– Они сожрут тебя. Если ты не будешь соответствовать их кругу, то тебя сожрут.

Эти слова оставляют неприятную горечь.

– И что, я должна всю жизнь скакать на задних лапах, чтобы меня не сожрали?

– Ладно, объясняю по-другому. Ты можешь носить все, что хочется, и выглядеть так, как хочется. Ты от этого не поменяешься, но отношение многих мудаков вокруг – да. Когда ты приходишь в крупную фирму работать, ты одеваешься в костюмы и рубашки, когда ты едешь в Эмираты, ты не носишь бикини на улицах города, а когда ты идешь на утренник к ребенку, не надеваешь стрипы и прозрачное платье. Хотя Волочкова надевает. Но тебе до нее жрать и жрать. Так вот, можешь сейчас развернуться и пойти в свою «Зару», накупить там барахла и радостно его носить. И да, только ленивый не пройдется по твоему стилю. Если купишь то, что выбираю я, то просто избежишь неприятных моментов. Учитывая, сколько у тебя денег, я бы выбрала второй вариант.

Я долго молчу, перед глазами пляшут космические ценники. Но с тоской признаю, что Стася права. В мире людей, где моя месячная зарплата – это всего лишь балетки, я буду белой вороной. И как бы ни хотелось гордо показать всем характер, жить в постоянном прессинге сложно.

– Одежда – не самая страшная уступка, Ань, – неожиданно серьезно говорит Стася. – Тебе придется научиться себя подавать. Через пять лет у тебя будут миллионы. Ты думаешь, отец Игоря сдал тебя ему для того, чтобы дать тебе образование? Да еще и с непременным условием жизни в их семье? Он