Восход двойного солнца - Александр Ярославцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ни яростно строчили из своих пулеметов королевские стрелки, но тугие струи их смертоносных очередей так и не могли настичь бросивших им вызов «лавочкиных». Как бы ни были сильны и могучи их спаренные пулеметы, в юркого и проворного врага еще надо попасть. Нужно успеть сбить или хотя бы повредить его, прежде чем он стремительно пронесется над тобой и сделает свое ужасное «та-та-та».
«Та-та-та» раз, «та-та-та» два – и вот уже перебиты маслопроводы, дымятся моторы, горит фюзеляж. Проходит несколько невыносимо долгих минут, и блестящее творение британских мастеров, стоящее десятки тысяч полнокровных английских фунтов стерлингов, потеряв высоту, падает на землю. И вид его величественных обломков моментально рождает в умах зрителя легендарную латинскую фразу: «Сиг транзит глория мунди».
Фото руин и полное отсутствие наступательных действий со стороны русских несколько успокоило и обрадовало Александера и его штаб. Сразу же в войска было отправлено сообщение об успешном действии английской авиации, что сумела остановить наступление противника. Продолжая славное дело доктора Геббельса, англичане оценили нанесенный им ущерб десятками единиц бронированной техники врага, скромно установив планку потерь его между двадцатью и тридцатью танков.
Убаюканные собственной ложью, британские штабисты не придали серьезного значения сообщению воздушной разведки, что советские войска замечены вблизи небольшого городка Эмстек к западу от Бремена. После недолгого обсуждения было решено, что этими действиями русские пытаются прикрыть свои оголенные фланги от удара с севера, перед наступлением на столицу Нижней Саксонии.
Ведь что могли забыть танки дяди Джо в болотистых землях Тевтобургского леса, где в свое время сложил голову легендарный римский полководец Квинтилий Вар. Их главная цель – Ганновер, занятие которого создавало серьезную угрозу тылам приходящей в себя после разгрома 2-й британской армии.
Так полагали мыслители британской стратегии, но данные воздушной разведки, полученные к середине следующего дня, несколько озадачили их. Оказалось, что вопреки их мнению, Эмстек был занят танковыми соединениями противника, а не мотопехотными, как они ранее предполагали. Мало того, удачно проскочив горловину саксонских болот, русские танки продолжили свое движение на запад, заняли Клоппенбург и уже приблизились к переправам через реку Хазе.
Одновременно с этим пришло сообщение, что занявшие Мазен советские части предприняли попытку наступления на Нинбург. После короткой артподготовки в виде удара гвардейскими минометами, силами двух рот при поддержке танков, они атаковали передовые позиции англичан, но были остановлены. Была ли это разведка боем или плохо подготовленное наступление, сказать было трудно. Реактивная артиллерия русских нанесла серьезный урон противотанковым батареям, хорошо сработала разведка, но минные поля англичан, прикрывавшие подступы к Нинбургу, не позволили им развить этот успех. Повредив на минах две машины, русские танкисты отступили, а пехота без их поддержки не решилась идти на штурм.
Сразу, как только в штаб армии поступило сообщение о начале штурма Нинбурга, на помощь оборонявшей его бригаде были посланы две эскадрильи бомбардировщиков в сопровождении истребителей. Этот налет был весьма удачен для англичан. По утверждению летчиков, огнем с воздуха было уничтожено три танка противника и один гвардейский миномет. У них, видимо, были проблемы с двигателями, так как машины стояли посреди дороги, а вокруг них суетились люди.
Подобные действия противника сильно озадачили штабистов Александера. После недолгого, но очень бурного совещания было решено считать действия русских под Нинбургом отвлекающим маневром. Понеся серьезные потери от бомбежки Мазен, маршал Рокоссовский решил отказаться от наступления на Ганновер и перенес направление своего главного удара на Оснабрюке. Подобное решение существенно осложняло наступление советских дивизий, но имело свои серьезные плюсы в борьбе за Нижнюю Саксонию.
– Рокоссовский наверняка узнал, что мы ждем его под Ганновером, и теперь ударом на Оснабрюке хочет сначала окружить наши силы на Везере, а затем ударом с запада уничтожить ее, – докладывал Черчиллю фельдмаршал Александер после вечернего заседания штаба армии. – Ход довольно рискованный, но вполне здравый. Умело создав иллюзию продолжения наступления на Ганновер, он заставил нас стянуть сюда все наши силы и резервы. Из-за этого Оснабрюке остался без серьезного прикрытия, и Рокоссовский стремится воспользоваться этим.
– Если это так, то необходимо срочно усилить наши силы на этом направлении, – живо откликнулся на слова фельдмаршала премьер. – Маршал Рокоссовский один из лучших полководцев Сталина. Он большой мастер хитрых маневров, и давать ему какую-либо фору совершенно недопустимо.
– Не беспокойтесь, господин премьер-министр. Мною уже отданы необходимые распоряжения, и переброска войск к Оснабрюке началась, – успокоил Черчилля Александер.
– Меня очень волнует та скорость, с которой русские танки продвигаются по нашим тылам. Посмотрите, сначала Бремен, теперь это быстрое продвижение на Оснабрюке. Нет ли здесь для нас угрозы, что мы можем потерять нашу Саксонию так же быстро, как Сталин потерял Белоруссию в июне сорок первого года.
– Скорость продвижения русских танков также не доставляет мне радости, но этому есть свои объяснения, сэр. Против русских танков нет единого фронта, что позволяет им обходить наши очаги сопротивления, используя свое численное превосходство. Единственное противоядие от танковых клиньев Рокоссовского – это контрудары в их основание. А для этого необходимо время и нужное количество сил на направлении удара, чем мы, к сожалению, сейчас не располагаем.
– Благодарю за столь честный и лаконичный ответ, Гарольд, но он не уменьшает мою озабоченность в отношении Саксонии. Когда мы сможем остановить войска Рокоссовского?! Ведь судьба Оснабрюке и всей нашей армии под большой угрозой!
– Я полностью разделяю ваше опасение относительно угрозы Оснабрюке, сэр Уинстон, но смею заверить вас, что дела наши не так плохи. Да, Рокоссовский угрожает окружить нашу армию, но для этого ему так же, как и нам, нужно время и силы. С ходу взять Оснабрюке ему не удастся. Все шоссейные дороги, ведущие к городу, перекрыты нашими противотанковыми батареями, а болотистая местность полностью исключает возможность обхода. Русским придется атаковать наши позиции в лоб, а это для танкового авангарда не под силу. Придется ждать главные силы, а это потеря времени. Наши резервы будут в Оснабрюке уже завтра, и значит, войска Рокоссовского застрянут. Застрянут хорошо, потеряют еще время, а через двое суток мы нанесем свой контрудар под основание русского клина. Вот так. С севера со стороны Ольденбурга и с юга со стороны Нинбурга.
– Здесь? – спросил Черчилль, уставившись в висевшую на стене карту Саксонии. – А почему не со стороны Люнебурга и Зольдау? Ударом в этом направлении мы смогли бы
