Ангелы церкви - Сергей Ильичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда люди разошлись, то к нему подошел уже знакомый послушник.
– Спасибо тебе, что выручил меня сегодня… – сказал ему Георгий, протянув руку.
– А вы насчет контузии пошутили, да?
– Нет! Я действительно ничего не помню ни в службе, ни в церковной жизни…
– Кстати, я невольно услышал разговор Владыки. Вас хотят сделать настоятелем Заумчинского монастыря… Возьмите меня с собой, я вам еще пригожусь.
– Тебя не Коньком-горбунком случайно зовут? Из какой ты сказки?
– Вот и вы смеетесь…
– Это я любя. Книги читаешь?
– По-церковному?
– Да нет, я про сказки…
– Люди добрые в детстве рассказывали…
– Ну, тогда мы с тобой непременно подружимся…
И парень расцвел от счастья.
– Так, может быть, все-таки скажешь, как тебя зовут?
– Фома…
– Вот и познакомились. А теперь, Фома ты наш неверующий, показывай мне город. Нам нужно найти гостиницу, модельную парикмахерскую и магазин одежды, да такой, где одежда пофасонистей… И рот-то закрой… Но сначала в гостиницу.
Гостиница «Иртыш» была самой крупной и единственной на весь город работающей гостиницей, и жизнь в ней, несмотря на военное время, очевидно, бурлила, так как игумен Георгий и Фома успели заметить на столике портье традиционную табличку со словами: «Свободных мест нет».
Увидев попа в полном облачении, спокойно входящего в его владения, да еще и с юношей, старший администратор, нимало не удивившись и зная вкусы и привычки людей самых разных сословий, решил сам устроить уют дорогих гостей.
– Слушаю вас? – начал он, показывая вниманием и готовностью выполнить любое требование приезжих.
– Нам бы номер на несколько дней…
– Понимаю!… Желательно, конечно же, с ванной?
– А что в городе есть горячая вода?
– В городе нет, но у нас своя котельная, и каждый вечер вы можете…
– Пусть будет с ванной. Сколько стоит такой двухкомнатный номер?
– Вы хотели сказать двухместный? У нас достаточно широкие кровати, и вы вполне… – выдавил из себя администратор.
– Вы меня, наверное, не расслышали, – оборвал его Георгий. – Сей юноша мне не сын и не любовник, если вы это имели в виду. Мне нужна отдельная комната для уединения и молитв… Если у вас нет номера с двумя отдельными комнатами, то это могут быть два одноместных номера рядом.
– А вот этого и нет! – уже начиная понимать, что промахнулся с гостем, ответил он.
– Чего этого?
Тут администратор подвигает к нему табличку, поясняющую, что свободных номеров в гостинице вообще нет.
– Но ведь только что было…
– Я запамятовал об одном важном заказе.
– Не боитесь с огнем шутить? – уже чуть суровее спросил его Георгий.
– Грозитесь нас поджечь? Попробуйте!
– Нет, всего лишь хочу уберечь вас от возможных последствий.
– Что вы имеете в виду?
– Вам очень срочно нужна операция… Вы знаете такое слово – перитонит?
Администратор изменился в лице и мелко закивал головой.
– Как давно вы испытываете внезапно появляющуюся боль в нижней части живота? Внизу справа. Как от удара ножа…
– Уже два дня… Я сначала думал, что чем-то отравился…
– Срочно вызывайте скорую помощь… А сами пока что полежите на служебном диване.
Администратор послушно лег на диван, наказывая при этом появившемуся портье:
– Срочно звоните в скорую! У меня острый приступ аппендицита. И если диагноз подтвердится и меня увезут в больницу, человека в черном и юношу поселите в моем резервном номере на все время, что я буду находиться в больнице. Вы все поняли?
Тот кивнул головой.
– Ну, так звоните же! – сказал и закрыл глаза.
Уже через несколько минут старшего администратора на носилках вынесли из гостиницы, и умчавшаяся тут же машина скорой помощи своей сиреной повелительно требовала, чтобы ей срочно уступали дорогу…
А игумена Георгия и Фому ввели в огромный номер с двумя спальнями и ванной.
Они поставили вещи. И вздохнули с неким облегчением. По крайней мере, крыша над головой у них теперь есть. Но тут пришла очередь Фомы удивлять монаха.
– Посмотрите на меня, пожалуйста! – робко стал просить он Георгия.
– Я на тебя и так уже с самого утра только и гляжу.
– И ничего не замечаете?
– Что я должен заметить? Молодой, красивый, статный… Мне даже не совсем понятно, почему ты выбрал себе этот нелегкий, как я теперь понимаю, путь…
– А больше вы ничего не видите? Ну, болезни какой?
– Вот дурачок! А кстати сказать, мне показалось, что этот администратор тебя хорошо знает…
– Был грех!
– Может, расскажешь?
– Приезжал тут месяца два тому назад какой-то главный проверяющий из отдела по делам религий, наверное, из самой Москвы. В этой гостинице и останавливался, а меня к нему в помощь как бы направили. Принести что, в магазин сбегать…
– И что дальше?..
– Начал он меня вином поить и губами слюнявить. А как дело дошло до того, что к себе в кровать потащил, тут уж я со второго этажа в сугроб в одних трусах и сиганул…
– Чем и испортил всю свою последующую карьеру в данной епархии. Так? Потому-то ты и напросился ко мне в поводыри…
– Вы меня теперь тоже выгоните?
– За что же? Вот только не прыгать надо было тогда в окно, а врезать ему хорошенько… Лучше сразу по яйцам… тогда бы у него охота эта сразу бы и надолго пропала…
Ну а теперь в самый лучший магазин и в парикмахерскую… Пора приводить себя в порядок. Столько лет ходил в одной гимнастерке.
И уже к Фоме:
– Кстати, тебе лет-то сколько?
– Семнадцать месяц назад исполнилось.
Игумен строго посмотрел на него.
– А теперь, как на духу, девок уже щупал?
– Нет…
– Про питие не спрашиваю, сам сказал.
– Куришь?
– Только раз и попробовал, да все одно увидел один монах и выпорол сгоряча, но от всего сердца. А потом говорит:
– Ты хоть знаешь, что ты сам себе в рот-то засовываешь?
– Что? – спрашиваю уже я.
– Хер бесовский – лохматый, грязный и потный… Так и сказал. Вот тебе Бог! – и Фома даже перекрестился. – Меня сразу же чуть наизнанку не вывернуло…
– Образно сказал тот монах, лучше не скажешь… Жаль, что я ему в детстве на глаза не попал… Ну, пошли жизнь прожигать…
– Отче, а может быть, мне сегодня где-нибудь в другом месте переночевать. Вдруг я вам своим присутствием мешать буду… А может быть, вы захотите сюда девушку привести…
– Знаешь, Фома. Еще ничего не произошло, но ты уже столько соблазнов нарисовал, что вспомнился мне один рассказ о буддийском монахе, когда-то еще в Москве рассказанный. Он достаточно поучителен. Слушай. Шли по дороге два монаха. Один опытный и старый, а другой молодой. У берега реки стояла юная девушка, которая попросила их помочь перебраться ей на другую сторону. Молодой монах в ужасе от нее отшатнулся: разве можно монахам касаться женщины… А старик поднял ее и перенес на другую сторону и пошел себе дальше. Часа через три молодой монах, не вытерпев, спросил его: «Почему ты так поступил? – Как? – спросил его старик. – Ну, вы коснулись руками женщины» – воскликнул он в ужасе. А старый монах ему и отвечает: «Я ее перенес и уже давно забыл об этом. А ты все три часа пути с вожделением вспоминаешь о ней».
И тут пришла очередь улыбнуться уже Фоме.
После этого они скупили чуть не половину магазина и вернулись к вечеру в гостиничный номер.
Фома стал развязывать свертки и раскладывать покупки.
– Вы меня, батюшка игумен, извините, но я все же никак не могу понять, кто же вы на самом деле? Контузия… и вы ничего церковного вспомнить не можете, но в магазинах-то ориентируетесь так, что я только диву давался…
– Считай, что я разведчик на вражеской территории.
– Чей?
– Ну, не немецкой же, типун тебе на язык. Есть у нашей церкви тоже своя разведка…
– Хотите знать, как попы живут?
– Во время войны у всех животы ремнями подвязаны. Тут уж не до жиру, быть бы живу… Но помочь ты мне можешь. Работы у нас будет много. Нужно будет объездить все сохранившиеся храмы, узнать, в каком они состоянии, какая нужна помощь… Так что ты станешь моими глазами. Согласен?
– О чем разговор. А с чего начнем?
– С того, что ты для начала разденешься… Что застыл? Будем мерить обновки-то?
– Прямо сейчас?
– А то когда же, кто же нас в твоем ветхом облачении в ресторан пустит…
Фома быстро скинул с себя свой подрясник. Сложением юноша оказался крепким, фигурка была борцовская, мышцы налитые.
– На руках стойку сделать сможешь? – спросил его Георгий.
Парень кивнул.
– Давай!
Фома легко вошел в стойку, словно бы всю жизнь этим занимался.
– Молодец! – сказал Георгий. – А теперь смотри…
И игумен, сделав кувырок назад, уже сам мягко опустился на руки и так прошел часть комнаты, а затем снова с переворота встал на ноги…
Раскрасневшийся Фома от удивления раскрыл глаза.
Тут игумен взял три яблока, что лежали в вазе на столе, и начал ими ловко жонглировать, постепенно съедая один из них…
