Дело о бархатных коготках - Эрл Гарднер

– Да, кажется, слышала. Дождь так шумел… Вы знаете, ветки стучат в стекла и вообще… Но, кажется, я слышала машину.

– Возьмите себя в руки, – сказал Мейсон. – Вы понервничали и перевозбуждены, но если вы начнете так рассказывать полиции, то ваше дело плохо. У вас на выбор два варианта: или сделать вид, что не выдержали нервы, и вызвать врача, который запретит вам вообще отвечать полиции, или вы должны знать точно, что вы говорите. Или вы слышали машину, или не слышали. Так как, слышали или нет?

– Да, – ответила она задиристо, – слышала.

– Теперь лучше. Сколько человек находилось в доме?

– О чем вы говорите?

– Ну, прислуга, домочадцы… Кто вообще там живет? Я имею в виду всех, кто живет в доме.

– Есть лакей. Дильи.

– Да, знаю. Его я знаю. Кто еще? Кто занимается кухней?

– Экономка, миссис Вейт. У нее как раз сейчас дочка приехала погостить на пару дней.

– А мужчины? – спросил Мейсон. – Сколько мужчин живет в доме? Только один Дильи?

– Нет. Есть еще Карл Гриффин.

– Хм, Гриффин…

Она отвела взгляд:

– Да, Гриффин.

– Это объясняет, откуда вы взяли фамилию, когда впервые пришли ко мне.

– Нет, не объясняет. Я воспользовалась первой фамилией, которая пришла мне в голову. Не ловите меня на слове.

Он усмехнулся:

– Я не ловлю вас на словах. Это вы рассказываете мне сказочки для маленьких детей.

Она стала поспешно объяснять:

– Карл Гриффин – племянник моего мужа. Он редко сидит вечерами дома. Он ведет праздную жизнь, у него репутация завзятого гуляки. Говорят, что он возвращается большей частью пьяным. Не знаю, сколько в этом правды, но знаю, что он в близких отношениях с моим мужем. Джордж питает к нему слабость, если у него вообще есть слабости. Нужно вам сказать, что мой муж довольно странный человек. Он, собственно, никого не любит. Он желает только иметь и распоряжаться, тиранить и давить. Он не умеет любить. У него нет друзей.

– Знаю, – ответил Мейсон. – Но меня не интересует в эту минуту характер вашего мужа. Расскажите мне немного побольше о Карле Гриффине. Он был вечером дома?

– Нет, он ушел из дома рано. Кажется, его вообще не было на обеде. Насколько мне известно, он отправился в клуб, играть в гольф. Во сколько начался дождь?

– Около шести. А что?

– Тогда он, наверное, действительно играл в гольф. Днем была хорошая погода. Он говорил, что пообедает в клубе и вернется поздно.

– Вы уверены, что он не вернулся? – спросил Мейсон.

– Да, уверена.

– Вы уверены, что это не его голос вы слышали наверху, в кабинете мужа?

Ева Белтер колебалась несколько мгновений.

– Нет, – наконец ответила она. – Это были вы.

Мейсон буркнул что-то под нос, давая выход накопившемуся раздражению.

– Я хотела сказать, – поспешно добавила она, – что тот голос звучал совсем как ваш. Этот мужчина говорил совсем так же, как вы. У него была такая же манера спокойно разговаривать. Даже если он повышал голос, то казался спокойным и владеющим собой. Но я никогда не скажу этого никому, верьте мне. Я не упомяну вашего имени, мистер Мейсон, даже если меня будут пытать.

Она с усилием расширила свои голубые глаза и заглянула ему в лицо заученным взглядом детской невинности. Мейсон смотрел на нее минуту, потом пожал плечами и сказал:

– Ладно, обсудим это позже. Вначале вы должны немного прийти в себя. В этой ссоре речь шла о вас?

– Откуда мне знать? Не знаю. Разве вы не можете понять, что я не знаю, о чем они говорили? Я знаю только, что мы как можно быстрее должны вернуться туда. Что случится, если кто-нибудь найдет труп, а меня не будет дома?

– Вы правы, – согласился он. – Но вы ждали здесь уже так долго, что минута или две не представляют большой разницы. Одно я должен знать, прежде чем мы туда поедем. – Он протянул руку и, взяв ее за подбородок, повернул так, чтобы свет верхней лампочки падал на миссис Белтер. – Это Гаррисон Бурк был наверху, когда раздался выстрел? – спросил он с нажимом.

– Боже мой, нет! – с ужасом воскликнула она.

– Он был вечером у вас?

– Нет.

– Следовательно, он звонил вечером или после обеда?

– Нет, я ничего не знаю о Гарри. Я не видела его. Я вообще не разговаривала с ним после того вечера в Бичвунд Инн. Я не хочу его больше видеть, у меня из-за него и так сплошные неприятности!

– Тогда откуда вы знаете, что я ему сказал о связях вашего мужа с «Пикантными известиями»? – спросил Мейсон тоном, не сулящим ничего хорошего.

Она опустила взгляд. Попыталась освободить лицо из его рук.

– Может быть, вы мне ответите? – неумолимо настаивал адвокат. – Он рассказал вам о моем визите, когда был сегодня вечером?

– Нет, – пробормотала она. – Он сказал мне днем, по телефону.

– Так, значит, он звонил вам днем?

– Да.

– Сразу же после моего визита, не так ли?

– Наверное, как только вы вышли.

– Прежде чем послал мне деньги?

– Да.

– Почему вы не сказали этого сразу? Зачем вы лгали?

– Я забыла. Я ведь говорила перед этим, что он звонил. Если бы я хотела лгать, то вообще не говорила бы, что с ним разговаривала.

– Вы все равно сказали бы. Вы не предвидели того, что я заподозрю, что он был у вашего мужа, когда раздался выстрел.

– Это неправда!

Мейсон медленно покачал головой.

– Вы жалкая, маленькая лгунья, – сказал он бесстрастно. – Вы просто не в состоянии говорить правду. Вы не можете быть честной по отношению к кому-либо, не исключая даже саму себя. Вы и сейчас откровенно лжете. Вы знаете, кто был наверху, в кабинете вашего мужа.

Она затрясла головой.

– Нет, нет! – крикнула она. – Вы не можете понять, что я ничего не знаю? Я думала, что это вы. Поэтому я не звонила вам из дома. Я побежала позвонить из лавки. Это почти миля от дома.

– Зачем вы это сделали?

– Потому что хотела оставить вам время на возвращение домой. Вы не понимаете? Я хотела сказать с чистой совестью, если бы меня кто-нибудь спросил, что я позвонила и застала вас дома. Было бы ужасно, если бы я позвонила потом, после того, как узнала ваш голос, и обнаружила бы, что вас нет дома.

– Вы не могли узнать моего голоса, – сказал он спокойно.

– Мне казалось, что я его узнала, – упиралась она.

– Совершенно невозможно, – сухо ответил Мейсон. – Я спал уже два или три часа до вашего звонка. К сожалению, у меня нет ни одного свидетеля, и если бы полиция пришла к выводу, что я находился на месте преступления, то мне было бы чудовищно трудно объясниться. Ловко вы все это рассчитали.

Она смотрела на него минуту, после чего обняла его голыми руками за шею.

– Ох, Перри, – незаметно перешла она на «ты», – умоляю, не смотри на меня таким взглядом. Я уже сказала тебе, что не выдам. Ты запутан в этом так же, как и я. Ты делаешь, что можешь, чтобы спасти меня. Мы в одной лодке и должны держаться вместе.

Он отодвинулся и взял ее за плечо так сильно, что она разжала объятия. Тогда он еще раз поднял ее лицо и заглянул в глаза.

– Мы ни во что не впутаны, миссис Белтер, – отчеканил он. – Вы моя клиентка, а я вас защищаю. Это все. Вы понимаете?

– Да, – ответила она.

– Чей на вас плащ?

– Карла. Он висел в холле. Я выбежала на дождь, а потом поняла, что промокну до нитки. В холле висел плащ, поэтому я его схватила.

– Хм, – глубокомысленно сказал Мейсон. И добавил: – Продумайте все еще раз, пока будем добираться до места. Не знаю, может быть, полиция уже там. Вы думаете, что никто другой не слышал выстрела?

– Наверное, нет.

– Ладно. Если нам удастся немного осмотреться до приезда полиции, то забудьте об этой истории с беготней к телефону. Вы звонили из дома, после чего выбежали мне навстречу и поэтому вся мокрая, ясно? Вы не могли сидеть дома, боялись.

– Хорошо, – согласилась она покорно.

Мейсон погасил верхний свет и нажал на педаль. Машина помчалась сквозь стену дождя. Ева Белтер придвинулась на сиденье и прижалась к адвокату, забросив левую руку ему на шею, а правую положив на колени.

– Я боюсь, – простонала она. – Я чувствую себя такой одинокой.

– Сидите спокойно и лучше продумайте все еще раз, – посоветовал Мейсон.

Яростно нажимая на газ, он поднялся на склон и свернул в Элмунд-драйв, затем включил вторую скорость, чтобы не пропустить большой дом, стоявший на холме. Мейсон остановил автомобиль у самого подъезда.

– Теперь прошу выслушать меня, – сказал он вполголоса, помогая ей выйти из машины. – В доме полная тишина. Очевидно, никто больше не слышал выстрела. Полиции еще нет. Подумайте в последний раз. Если вы меня обманули, то ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я не обманывала вас, мистер Мейсон. Я сказала святую правду, клянусь богом!

– Что ж, пройдем в дом, – сказал он, и они поднялись на крыльцо.

– Дверь не заперта, я ее не закрывала, – сказала она, пропуская спутника вперед. – Вы можете входить.

Мейсон толкнул дверь.

– Закрыта, – сказал он. – На замок. У вас есть ключ?

Она посмотрела на него безумным взглядом:

– Нет, ключ остался в сумочке.