Русская фантастика – 2016 (сборник) - Светлана Колесник

– Что в первых трех партиях? В первых партиях чего? – тут же поинтересовалась Ира.

– Тебя не касается, – отрезал декан. – Тебя что, здороваться не учили? – Потерев пальцами виски и смягчившись, он добавил: – Поставщики реактивов для первого курса напортачили. К вашей лаборатории это отношения не имеет.

Улыбался Терлецкий явно через силу. Его широкий лоб с залысинами прорезала глубокая вертикальная морщина, появлявшаяся обычно – Ира знала, – лишь когда неприятности ожидались по-настоящему крупные. Но также она понимала, что на декане и вправду висели проблемы далеко не только ее лабы.

– Валерий Степанович, я, может, не вовремя, но я только узнать, не перечислили ли ваши партнеры денег…

– Хм, а ведь ты права, – оживился он. – Сейчас проверим.

Проделав несколько манипуляций в Интернете, Терлецкий заметно повеселел и сообщил, что деньги и правда пришли – утром. И что не далее как сегодня вечером на Ирином счету, куда поступает ее стипендия, образуется приятная сумма в несколько десятков тысяч. Долларов.

– Ско-олько?!

Ира вышла из кабинета, совершенно ошарашенная. Даже в самых смелых мечтах она не представляла себе возможности разбогатеть, подвизаясь на научном поприще. Нобелевка – да, впрочем, какой физик не мечтает хотя бы в глубине души о Нобелевке, но куча денег, вполне реальных, прямо сейчас?.. Студентка четвертого курса Виноградова поежилась, вместо эйфории ощущая отчетливый дискомфорт. «Это все с непривычки», – пытаясь успокоиться, подумала она и поспешила домой – маму следовало обрадовать как можно скорее и лично.

Зима в этом году настала ранняя и довольно суровая, причем внезапно. Еще вчера лужи на проспекте отражали золотые листья, а сегодня превратились в сплошную ледяную корку. Ира, выскочившая из дома поутру, не глядя в окно или на градусник, в новеньких, меньше месяца назад купленных ботиночках на высоких каблучках, опасно покачнулась, ступив на очередную замерзшую лужу, но удержалась и успела вскочить на подножку уже собравшегося отъезжать троллейбуса. В последний миг выхватив минутницу, она резко вдавила кнопку сохранения – по такой погоде дорога до Политеха должна была занять не меньше часа – и чертыхнулась, заметив, что одновременно зацепила и новую большую кнопку «Поделиться».

«Что-то тут у нас… у него недоработано», – буркнула Ира, глянув в окно и поняв, что до института осталась всего пара кварталов. «Ну да, я же час закладывала», – подумала она и с легкой дрожью обнаружила, что ее минутница показывает абсолютный ноль. Ощущение дежавю усилилось, когда Ира поняла, что стоявший рядом парень – на вид еще школьник – пялится в собственную минутницу с тем же изумлением, какое Ира видела на лице Валерия Степаныча в тот памятный день.

«Так. Кажется, я поняла, что произошло. Только не поняла пока – как».

Парень выпрыгнул из троллейбуса на следующей остановке и вприпрыжку понесся куда-то в глубь квартала. Ира проводила печальным взглядом невольного похитителя всех сэкономленных ею долгих часов, которые вскоре собиралась потратить на заслуженный отдых где-нибудь на теплом море, раз уж финансы позволяли. Очевидно, отпуск придется отложить до каникул, но как же такое могло произойти снова?

С этим вопросом Ира, не застав на месте декана, и пришла в лабу – и вывалила тревожную новость Марте Петровне.

Этого просто не могло быть. Ира смотрела на свои расчеты воспаленными глазами и чувствовала, как холодок ужаса бежит по спине, рискуя превратиться в настоящую панику.

– Нет, я точно что-то напутала. Надо пересчитать еще раз, – пробормотала она, как будто забыв о том, что пересчитывала уже дважды. Результат не изменился бы, просиди она в лаборатории еще неделю.

Помотав головой и побрызгав в лицо холодной водой, чтобы отогнать сонную одурь, Ира наконец сообразила посмотреть на часы. Ха, неудивительно, что она такая сонная… и такая голодная. Она пропустила не только все учебные пары, но и тот счастливый момент, когда последние сотрудники института уходили домой. Стрелки показывали третий час ночи, а Ира сегодня утром даже толком не завтракала, боясь опоздать в институт. Хорошо еще, что Марта Петровна разрешила оставить в лабе купленную Ирой с первого же гонорара кофеварку. Без кофе она вряд ли выдержала бы этот математический марафон. Все-таки деньги иногда приятно облегчают жизнь.

Решив, что брызг недостаточно, Ира умылась ледяной водой, налила себе крепчайшего эспрессо – и вернулась к своим цифрам. И снова ее глазам предстал тот же пугающий результат.

Ира вспомнила, как однажды подслушала громкий спор отца с Валерием Степановичем, в ту пору еще не деканом, а просто сотрудником лаборатории Виноградова. Он пришел к ним домой обсудить какую-то рабочую проблему…

Ира мало что запомнила в тот вечер, но слова, что почти выкрикнул папа тогда, сейчас всплыли в ее голове, словно все это случилось вчера:

– Валера, невозможно сделать что-то из ничего! Закон сохранения не можем отменить даже мы, и вся наша текущая работа тому – прямое подтверждение! Как, объясни ты мне, неразумному, тебе вообще пришла в голову идея «умножения»? Ты не думал, что, умножая на ноль, в результате ноль и получаешь?

А деканом Терлецкий стал вскоре после папиной смерти. Заодно получив и руководство лабораторией… Интересно, если бы Николай Виноградов остался жив, не заморозил бы он вообще это направление исследований? Не зря же незадолго до смерти он уничтожил почти все наработки в лаборатории, так что Ире пришлось все потом восстанавливать по дневнику, что отец хранил дома, думая, что о нем никто не знает.

Вот почему Валерий Степанович не только не препятствовал ее торчанию в лаборатории, но даже поощрял…

«Так, стоп, – сказала себе Ира. – Еще немного, и эти отдающие детективом рассуждения бог знает куда меня заведут. Отец умер от естественных причин, а Валерию Степанычу с этим… просто повезло, похоже. Как ни горько это звучит. Хм, интересно, а Марта знала папино мнение? Утром проверим», – решила она и свернулась клубочком на старом лабораторном диване – надо было хоть немного поспать.

Стиснув кулаки, с замирающим сердцем Ира следила за тем, как Марта Петровна проверяет ее расчеты. Кажется, ни на одном экзамене ей не доводилось волноваться сильнее. Минуты текли, Ира ждала вердикта, и когда профессор подняла глаза от распечатки, Ира увидела на ее лице отражение собственного ужаса.

– Господи, Ирочка, что же мы наделали?.. – Голос всегда идеально владеющей собой Марты Петровны дрогнул, и Ира подавила неуместное изумление. До сих пор никто в Политехе не видел «железную Марту» взволнованной. Никто и никогда – до этого момента.

– Марта Петровна, почему «мы»? – тихо уточнила Ира. – Вы к этой истории точно не причастны…

– Под «мы» я подразумеваю весь институт, а не твою семью и Валерия Степановича. – В голос Марты Петровны вернулась обычная холодность – профессор уже взяла себя в руки. – Если о том, что возможный результат действия этих новых приборов был просчитан, станет известно – бог знает, чем это может закончиться для всех нас. А хуже всего то – я почти уверена, – что Терлецкий знал.

Ира не поверила своим ушам.

– Как знал? То есть это не ошибка, допущенная в первоначальном проекте?

– Может, и ошибка. Но минутницы «нового типа», – Марта Петровна язвительно выделила эти слова, – поступили в продажу прежде, чем были закончены все предварительные расчеты и испытания. Сколько, говоришь, исчезло у тебя в том троллейбусе?

– Неделя… плюс-минус пара часов, – Ире не удалось сдержать вздох. – И вы думаете…

– Я думаю, не только у тебя одной. Конечно, эмпирических доказательств у меня нет. Но, судя по этим цифрам, – профессор постучала карандашом по распечатке, – накопленных запасов там лишились все, кто находился в радиусе полуметра от того мальчика. И кнопка «поделиться», – Марта Петровна покачала головой, – тут ни при чем. Парень явно обзавелся новой моделью одним из первых, до того как в них начали ставить предохранители.

– Три партии! – осенило Иру. – Он говорил «первые три партии». Вы правы, – печально согласилась она, – Валерий Степанович знал. Только решил не поднимать шума, чтобы не потерять… уж не знаю что – кресло, доходы или репутацию. Интересно, а «три партии» – это сколько штук?

– Пойдем выясним, – Марта Петровна решительно поднялась, – все равно надо что-то решать и как-то исправлять ситуацию. Кто знает, сколько еще владельцев таких минутниц ходит сейчас по улицам.

– Три тысячи?

Ира вжалась в кресло и молча наблюдала. Если четверть часа назад ее поразила потерявшая на минуту самообладание Марта Петровна, то теперь глазам студентки предстала еще более шокирующая картина: декан и профессор передового, одного из самых уважаемых в стране вузов орали друг на друга хуже базарных торговок. О присутствии Иры в кабинете все словно позабыли, увлеченно бросаясь обвинениями. По истечении получаса Ира сделала два вывода. Во-первых, декан, как и ожидалось, не собирался принимать никаких решительных мер. Большая часть коварных устройств без предохранителей же была выявлена и обменена по-тихому на усовершенствованные. Удивляло лишь то, что до сих пор не поднялось шума из-за эффектов, порождаемых остававшимися в обращении. Видимо, дело было в небольшом радиусе действия, но все же… «Неужто люди не замечали исчезновения запасов? Ведь кто-то мог лишиться действительно критически важных минут…» – недоумевала Ира, пока не осознала, что «меньшая часть» – это буквально несколько штук. Валерий Степанович вовремя спохватился и подключил своих бизнес-партнеров к решению проблемы.