Панчо Вилья и мексиканская революция - Иосиф Ромуальдович Григулевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наверно, какой-нибудь сукин сын. Эй, амиго, – обращается Урбина к стоявшему рядом рабочему, – кто этот генерал с собачьей мордой, что на буланном, рядом с Мадеро?
– Викториано Уэрта, сеньор.
– Ты слышишь, Панчо, с кем дружит теперь твой тезка?
Вилья угрюмо молчит.
Что же будет дальше, компадре Панчо?
– Кто знает, компадре Томас… Поживем – увидим…
Глава третья
Предательство
В те дни президентом стать
враги помогли Уэрте,
и тут же Уэрта предал
Франсиско Мадеро смерти.
В злосчастный февральский день,
двадцать второго числа,
сердце дона Франсиско
холодная пуля нашла.
Уэрте он помогал,
но об этом забыл убийца.
«Зло не ценит добра», —
в народе не зря говорится…
Убили Франсиско Мадеро,
и песне моей конец.
Сложил эти грустные строки
Лосано, народный певец.
Панчо Вилья в единоборстве со смертью
Не успел Мадеро провести и одну ночь в Чапультепекском дворце, как ему сообщили, что Васкес Гомес объявляет его низложенным. С группой своих приближенных Васкес Гомес эмигрировал в США, откуда угрожал новому президенту. При этом он выступает за проведение аграрной реформы. Ходят слухи, что его поддерживает броско.
Мадеро, однако, не спешил с обещанными реформами. Он искал примирения с порфиристами, он даже послал телеграмму находившемуся в изгнании Диасу, в которой заверил, что гарантирует ему неприкосновенность в случае возвращения на родину. Поведение Мадеро отталкивало от него революционно настроенных крестьян, которые все с большей решимостью поддерживали своих собственных вождей, таких, как Эмилиано Сапата, продолжавших требовать уничтожения господства помещиков.
25 ноября сторонники Сапаты, не дождавшись от правительства раздела помещичьих земель, опубликовали свою программу – «План де Айала», – в которой объявляли Мадеро предателем и требовали проведения аграрной реформы.
Мадеро ответил военными действиями. Против Сапаты были брошены отборные части старой федеральной армии. Генералы, командовавшие этими частями, предавали огню и мечу земли Морелоса, расстреливали заподозренных в симпатиях к Сапате. Однако им не удалось разбить Сапату. Его поддерживало крестьянство. При приближении крупных частей противника воины Сапаты уходили в горы или же прятали оружие и превращались в мирных крестьян. Но стоило только федералам послать патруль или небольшой отряд в разведку, как их немедленно уничтожали.
Хотя Мадеро открыто выступил против революционного крестьянского движения, порфиристы считали его слишком мягким, либералом, неспособным справиться с революционным крестьянством.
13 декабря с территории США в Мексику вторгся во главе вооруженного отряда новый претендент на президентское кресло – генерал Бернардо Рейес, бывший в свое время одним из столпов диктатора Диаса. Рейес провозгласил себя новым президентом, обещал крестьянам землю, но поднятое им восстание потерпело поражение. Неделю спустя Рейес сдался правительственным войскам и был по приказу Мадеро заключен в военную тюрьму Сантьяго, неподалеку от Мехико.
Взялся за оружие и племянник дона Порфирио генерал Феликс Диас, которому удалось захватить порт Веракрус. Однако верные Мадеро войска быстро подавили и этот мятеж. Вскоре Феликс Диас присоединился к своему коллеге Бернардо Рейесу в военной тюрьме Сантьяго.
Всем бросалось в глаза, что власти, не щадившие жизни революционных крестьян, относились почти с благоговением к мятежным генералам. В тюрьме Сантьяго заговорщики жили, как в гостинице, принимали своих единомышленников, продолжая плести нити антиправительственного заговора. Но все это президента не тревожило.
Больше всего беспокоили Мадеро намерения Паскуаля Ороско. После вступления в должность президента Мадеро назначил его командующим северной военной зоной с центром в Чиуауа. Но Ороско был недоволен. Он надеялся получить пост военного министра; Мадеро же назначил на эту должность Венустиано Карраису. Тогда Ороско потребовал возместить ему и его родственникам «убытки», понесенные в результате революции, оценив их в 100 тысяч песо, но получил только 50 тысяч. Себе же Мадеро взял из казны 700 тысяч; правда, эти деньги пошли на уплату долгов американским нефтяным компаниям, которые в период борьбы за власть финансировали будущего президента.
Ороско считал себя обиженным, что сразу же заметили подлинные хозяева Чиуауа – помещики. Их доверенные люди стали обхаживать Ороско, советуя порвать с Мадеро. Васкес Гомес также предложил Ороско восстать против Мадеро и признать его, Васкеса Гомеса, президентом. Ороско слушал и мотал себе на ус.
В феврале 1912 года Мадеро по совету Абраама Гонсалеса, занимавшего пост министра внутренних дел, вызвал в столицу Панчо Вилью.
Почти год жил Вилья в Чиуауа, на окраине которой в старом глинобитном доме на 10‑й улице содержал вместе со своим кумом Томасом Урбиной мясную лавку. Его дом служил пристанищем для всех, кто был недоволен порядками в Чиуауа, где хозяйничал Ороско.
Панчо внимательно следил за событиями, но разобраться в них ему и его друзьям – неграмотным крестьянам – было не так легко.
Вилья понимал, что новое правительство не оправдало надежд народа, но он продолжал верить в самого Мадеро. Верил в него Вилья потому, что в правительство входил его друг и наставник Абраам Гонсалес, которого ненавидели помещики Чиуауа столь же люто, как и самого Панчо.
Вот почему, когда Мадеро принял Панчо в Чапультепекском дворце и спросил, останется ли он верен правительству в случае восстания Ороско, Вилья, не колеблясь, ответил утвердительно.
– Возвращайся, милый Панчо, в Чиуауа, – сказал ему на прощание Мадеро, – и внимательно следи за Ороско. Если он поднимет восстание, собирай своих друзей и наноси ему удары там, где сможешь, правительство окажет тебе помощь.
Доверие Мадеро растрогало Вилыо. Он искренне хотел помочь этому бородатому человечку с голубыми глазами, которого считал другом народа и которому, как видно, очень нелегко было жить во дворце, где все еще витала зловещая тень диктатора Диаса. И то, что Мадеро, президент республики, в трудную минуту вспомнил именно о нем, Панчо Вилье, неграмотном пеоне из Чиуауа, обязывало его откликнуться на зов Апостола.
Ороско понимал, что в лице Вильи он имел опасного врага. Поэтому, когда в марте 1912 года у него появилось намерение вновь взяться за оружие, он прежде всего позаботился о том, чтобы избавиться от Вильи.
Ороско устроил побег из местной тюрьмы известного бандита Рохаса и затем послал Вилье следующий приказ: «Амиго Вилья! Возьмите взвод солдат и отправляйтесь в погоню за Рохасом. Держитесь от него на расстоянии одного дня пути и не расходуйте ни одного патрона».
Стреляного воробья не легко было провести на такой мякине.
