Пылающая Башня (СИ) - Вайс Ден

— "Кто мог такое сделать с ребёнком?" — мрачное настроение, переданное вещанием сестры, вывело Охотника из задумчивости. — "Смертные сестра, носители скверны. Ожидая его, я слышал лай гончих Нечистого и их смрад. Мальчик сам пересёк границу леса и вышел к маяку. Пламя очистило раны от скверны. Я тому свидетель. В смертном что-то есть… Или кто-то… Хранитель."

Лунный Свет удивлённо посмотрела на брата. В этих краях духи хранители не были редкостью, но заслужить уважение и опеку в столь юном, даже по меркам смертных возрасте…

Закончив перевязку и махнув рукой своим мужчинам, потрошившим рыбу у воды, целительница омыла лицо ребёнка водой из фляги, и наполнив небольшой котелок обратилась к брату. — "Ты, когда его последний раз кормил?" — с укоризной в мыслях спросила она. — "Я его вообще не кормил, мы сутки добирались верхом на Клыке до реки…" — растерянно ответил ей брат. Получив от младшей сестрёнки кулачком по лбу, хранитель решил за лучшее отступить и нарезать ивовых прутиков, чтобы приготовить завтрак. От реки раздались еле слышные смешки…

Над огнём скворчали куски свежей рыбы, насаженные на ивовые прутки, рядом на углях спокойно кипел котелок, в который целительница авари, длинным костяным ножом отрезала и крошила ломтики пеммикана, особо питательной смеси вяленного мяса, мёда и лесных ягод. От рыбы и густой, мясной похлёбки готовившейся в котелке, утренний воздух наполнялся сногсшибательными арматами. Мужчины молча принялись за рыбу, впрочем, оставив пару прутков для целительницы, ибо каждый охотник знает, сытая женщина — добрая женщина. Тем временем целительница, вооружившись небольшой костяной ложечкой, аккуратно черпала похлёбку из котелка и понемногу заливала мальчику в рот. — "Кушай, кушай мой маленький. Твои беды закончились, теперь ты у друзей…" Мальчик медленно ел, откликаясь на мысленный призыв целительницы. Лунный Свет чувствовала в разуме ребёнка присутствие ещё чей-то воли, но дух-хранитель смертного никак не проявлял себя. Просто молча наблюдал.

* * *

Пара каноэ резво скользили по речной глади, приближая путников к сердцу Великого леса. Мужчины умело правили вёслами избегая слишком бурных участков реки. Лунный Свет уже третьи сутки не отходила от мальчика. Уход и забота целительницы приносили свои результаты. Мальчик перестал стонать и ворочаться, повязки на ранах больше не кровоточили. Целительница всю дорогу пела мальчику на ухо, что-то очень тихое и спокойное. От женщины потоками расходилось аура спокойствия и умиротворения. Ручеёк узнал колыбельную, которую пела ему мать в детстве перед сном.

Путешествие близилось к завершению. Вдоль берегов все чаще и чаще путникам встречались дети леса, лагеря охотников и полноценные стойбища из нескольких типпи. Обитатели вывешивали на ночь небольшой, но хорошо заметный в темноте фонарики, что бы каждый путник идущий речной тропой к Оку Вечности знал, пристав к берегу, он обретёт место у костра и ночлег.

С наступлением темноты путники встретили несколько рыбацких лодок, на носу ближе к воде висели небольшие фонарики, привлекавшие речную рыбу своим светом. За фонарём скрывался рыбак с длинной острогой в руках. Молниеносное движение руки и вот уже над водой трепещет рыба насаженная на зазубренное острие.

К рассвету четвёртого дня впереди показался западный мост — удивительная живая переправа, перекинутая стараниями древотворцев с одного берега реки на другой. Каноэ без труда прошли под живым мостом и наконец вошли в воды великого озера.

На востоке всходило солнце, освещая своими лучами силуэт огромного древа. В рассветные часы возникало ощущение, что древо светиться изнутри золотисто-алым светом. Тепло и покой проникали в души странников с каждым мгновением и каждым лучом, озаряющим воды Ока Вечности. Почувствовав прилив сил, мужчины налегли на весла. Ручеёк склонившись к самой воде пошептал что-то очень тихое и улыбнулся. Лёгкое течение, как ладони заботливой матери подхватило каноэ и увлекло в направлении острова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сердце леса… — заворожённо произнёс Кречет: — Как же давно мы здесь не были. — Глава семейства улыбался, они со спутницей приводили сюда своего сына на обряд наречения детским именем, но тогда об был совсем ещё мал… — Любимая, сколько сезонов прошло с тех пор?

— Много, слишком много. Видимо сама судьба и воля Девы привела нас сюда. — Целительница на краткий миг прекратила напевать, чтобы ответить своему мужчине.

* * *

Остров великого древа, называемый народом авари «Сердце леса» приближался. То была священная земля их народа — огромный остров с песчаным берегом, намытым водами озера. Корни великого дерева, за бесчестные века, занесённые плодородным слоем земли, стали основой и фундаментом для дома Девы Озера, хозяйки острова и повелительницы Вечного леса. Авари почитали Деву как свою праматерь и поклонялись ей как богине.

Каноэ прибило течением к небольшой, живой пристани. От берега вглубь острова уходила тропинка, отсыпанная золотистым речным песком. Их встречали. На пристани стоял высокий старик с причудливо завитым, деревянным посохом в руках. Длинная мантия цвета осенней листвы скрывала фигуру старца с головы до ног. Подняв руку в приветственном жесте и откинув с головы капюшон, старец заговорил.

— Лёгких троп и доброй охоты вам, дети леса. Как прошло ваше путешествие? Дева ожидает вас.

— И тебе мирного неба, Видящий. Мы шли речной тропой три полных дня и ночи, не ступая на берег. Смертный, за которым отправила меня дева тяжело ранен, лишь забота и талант сестры сохранил ему жизнь и рассудок. — Охотник ступил на берег священного острова, приветствуя старца.

— Возьми смертного и следуй за мной, Охотник. А вы пока разожгите свой костёр тут, на берегу… И ждите волю Девы. — Властный старец указал навершием посоха на небольшую отмель недалеко от пристани. Лунный Свет с величайшей осторожностью передала мальчика с рук на руки старшему брату и вместе с семьёй отправилась к указанному старейшиной месту.

* * *

Двое высоких шли по тропе ведущей в центр острова, к корням великого древа. Именно там было место, которое Дева Озера называла домом. Двое старейшин народа авари вели неспешную беседу, один опирался на посох, второй нёс на руках ребёнка. Охотник уверенно ступавший под сенью древа говорил спокойно и неторопливо, его путь близок к завершению и все тревоги остались где-то там… За водами Ока Вечности. Старец, чьи глаза закрывала повязка из серебряной материи хмурился, внимательно слушая рассказ вечного бродяги. Ближе к центру острова тропинка нырнула под свод корней древа и над головами идущих то и дело замелькали маленькие огоньки, освещавшие путь.

— Он вошёл в первозданное пламя и остался жив? — С недоверием в голосе переспросил Видящий. Хранитель леса лишь кивнул в ответ. Дальше высокие шли в тишине, ибо место праздных бесед осталось позади. В обители Девы Озера, даже старейшины робели, чувствуя себя малыми детьми, ещё не прошедшими испытание.

Тропинка привела путников к огромному проходу, ведущему к залам Девы. Сознания старейшин коснулась неизмеримо древняя и могущественная воля. В разумах авари зазвучал тихий, но властный, нежный, но не терпящий возражений голос праматери.

— Входите смело, дети мои. Я рада вам, ваш путь привёл вас домой… — Корни великого древа, перекрывавшие проход с треском, разошлись в стороны и двое старейшин шагнули в обитель Девы, залитую серебристым сиянием и растворились в нем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава третья. Дети Вечного леса.

Три фигуры замерли в центре полукруглой залы в безмолвии. Стоя у края искусственного водоёма, они молча смотрели на смертное дитя, погруженное в воды прозрения. Раны ребёнка затягивались, оставляя после себя розовые рубцы. Величественная женщина в одеждах из листвы и шелка воздела руки к своду чертога. По поверхности водоёма прошла рябь, оставляя за собой иллюзорные образы прошлого. Картины сменялись, открывая высоким прошлое и настоящие мальчика. Светлые и счастливые воспоминания, образы детства. Первый поцелуй матери, восторг от историй отца, уютное тепло камина в башне Вильгельма Звездочёта. Потом были страх и кровь, гибель матери, чувство утраты…