Приговор - Джеймс Шиан

И не единственные. Трейси была довольно привлекательна, однако, чтобы выделяться среди других, требовалась работа. Такова была ее самооценка, оценка собственного маркетингового потенциала с учетом всех возможных рисков – по крайней мере так она сама считала. Женщина была высокой и стройной, благодаря ежедневным упражнениям сохранила форму. Но ее нос был чрезмерно велик, а груди крохотными. Поэтому некоторая часть денег ушла на совершенствование носа и имплантаты. Тусклые каштановые волосы Трейси превратились в платиновые, и тогда же она придумала броский слоган: «Дружина Джеймс будет бороться за вас». Теперь, где бы ни появлялась реклама адвокатской конторы, ее непременно сопровождала фотография Трейси в полный рост. Она резко отделила себя от мужчин в строгих синих костюмах.

Клиенты не заставили себя ждать. Трейси обучила двух сидящих на телефоне девушек просеивать первичные обращения при помощи вопросника, который «позаимствовала» в другой адвокатской фирме. Потом она просматривала ответы на каждый вопрос и решала, с кем имеет смысл встречаться, а с кем нет. Опыт после окончания юридического института убедил ее, что гоняться следует за чем-то средним: не за ерундой и не за миллионными делами, а за гонорарами от пятидесяти до ста тысяч долларов. Если юридическая ответственность не вызывала сомнений (что устанавливалось при помощи вопросника) и притом имелось хорошее страховое покрытие, вопрос решался без суда и без возбуждения дела. Такие случаи можно было бы уладить и за меньшие суммы, но главным здесь были деньги, а не люди.

Основываясь на поступающих заказах, Трейси обзавелась двумя отошедшими от дел страховыми оценщиками убытков, которые знакомились с клиентами, добывали медицинские заключения и страховую информацию, а затем формулировали условия соглашения. Сама она уделяла людям минут по десять. За месяц Трейси получила двадцать пять хороших дел, за год – триста. Теперь на нее работали шесть оценщиков.

Идею взять на работу оценщиков она тоже «позаимствовала» – у адвоката из Тампа, с которым так и не встретилась. Во время знакомства с адвокатской практикой господина Дейла Уиллингворта Трейси разговаривала только с его офис-менеджером. Самого адвоката она и в глаза не видела, зато контора кишела оценщиками страховых убытков. Трейси поняла, что эти люди знают изнутри процесс рассмотрения страховых исков, способны разобраться, чего стоит дело, как к нему подойти и каким образом получить максимальную компенсацию. Теоретически, если процесс отбора организован правильно и данный случай находится в пределах поставленной цели, юрист вообще не требуется.

Трейси возвращалась из Тампа, любовалась стоящими вдоль шоссе огромными щитами с рекламой Уиллингворта (Вам нужен адвокат?) и ломала голову: а существует ли вообще этот человек? Сворачивая в крайнюю полосу движения, она представила адвокатскую контору без адвоката и рассмеялась.

Через два года после окончания юридического института Трейси стала самым успешным адвокатом в Веро-Бич, хотя ни разу не составила иск, не выступила с ходатайством и не предстала перед судьями. Чтобы укрепить доверие к себе, ей требовались уголовные дела. Уголовные дела не похожи на гражданские – здесь на всех этапах требуется участие адвоката, поскольку постоянно приходится бывать в суде. Но и в уголовных, как и в гражданских делах, Трейси отбирала клиентов самым тщательным образом. Занималась только богатыми и теми, кто готов был платить. Предварительный гонорар выплачивался авансом и составлял пятнадцать тысяч долларов. А если случай был особенно серьезным – двадцать пять. Когда баланс на счету падал до пяти тысяч, счет пополнялся. Если этого не случалось, вслед за деньгами исчезала и «дружина Джеймс». Исключений не было, как не было и проигранных дел. Трейси заставляла каждого клиента подписать документ, в котором говорилось, что он ознакомлен с правилами. Ее девиз был тот же, что у Авраама Линкольна: «Время адвоката – это его наличный товар». Хотя в отличие от Честного Эйба[12] она хотела, чтобы ей платили за каждую секунду.

Папа бы ею гордился.

Адвокатская фирма Трейси Джеймс работала пять лет, когда в ней впервые появилась Элена. С момента не такого уж скромного начала детище Трейси разительно изменилось и расползлось по небольшим населенным пунктам в глубинке штата. Трейси имела представительства в десяти городах – от Аркадии до Окичоби. Представительства без юристов – по крайней мере таких, которым платила бы она. Трейси договаривалась с местными адвокатами, и те, если возникала необходимость, обслуживали территорию представительства. Она устроила служебную телефонную связь на восемьсот номеров, ее портрет красовался на последней странице обложки местной телефонной книги и еще несколько – в тексте. Художественно выполненные фотографии в полный рост висели на рекламных щитах на въезде и выезде из города. На плакатах Трейси стояла в облегающем темно-синем деловом костюме, шелковистые светлые волосы рассыпались по плечам, рубиновые губы растянуты в ослепительной улыбке. Подпись везде одна и та же: «Дружина Джеймс будет бороться за вас» – крупными жирными буквами на уровне ее груди. И только прочитав то, что было напечатано мелким шрифтом внизу, человек узнавал, что дама рекламирует адвокатские услуги.

Если кто-то обращался в местное представительство, секретарь пользовалась тем же вопросником, что ее коллеги в Веро. Ответы пересылались по факсу. Если фирма Джеймс принимала решение взяться за дело, местный адвокат получал двадцать пять процентов гонорара «за наводку» по искам в связи с личным ущербом или двадцать пять процентов предварительного гонорара по уголовным делам. Разумеется, для выступления в суде местный защитник получал копии всех материалов по делу.

В Бэсс-Крике таким человеком был не кто иной, как Остин Ривз.

Согласно сложившейся практике клиенты, обращающиеся по уголовным делам, приглашались без промедления. Этого требовали соображения принципа безотлагательного судебного разбирательства[13] и в немалой степени то, что эти люди платили наличными. Даже такие успешные юристы, как Трейси Джеймс, заботились о притоке наличных.

– Элена, если не ошибаюсь? – Трейси протянула руку.

Та секунду колебалась, затем ответила на рукопожатие.

– Не ошибаетесь.

Трейси села в мягкое кожаное кресло напротив клиентки, а не за стол. Это придавало их общению оттенок доверительности.

– Я прочитала ваше дело, Элена. Вашего сына уже арестовали?

– Да. Вчера.

– Каково обвинение?

Не столько сам вопрос, сколько необходимость отвечать вызвала бурю в душе Элены. Она едва принудила себя произнести эти слова.

– Его обвиняют в убийстве первой степени. – Женщина едва сдерживала слезы.

А Трейси напоминала облизывающуюся львицу, готовую полакомиться беззащитной газелью. Убийство – серьезное обвинение, задаток будет составлять двадцать пять тысяч долларов. Ей редко перепадало такое, Трейси не могла понять почему. Возможно, все денежные дела оседали в Майами. А в маленьких городках вроде этого у совершивших убийство людей не хватало денег на личного адвоката. И хоть бы однажды пришло ей в голову, что серьезных дел ей не предлагают просто потому, что еще ни разу не приходилось вести ничего подобного. Но сейчас она размышляла не об этом. Ее занимало другое – как вернее выудить деньги из кошелька клиентки. Трейси не заметила, насколько крепко Элена прижимает к себе сумочку.

Адвокат встала и прошлась по кабинету, изображая глубокую задумчивость.

Что же до Элены, защитник не произвела на нее впечатления: она сразу заметила, что той переделали нос, а титьки соорудили чрезмерно большими. Тут она вспомнила про уплотнение, которое несколько недель назад обнаружила в собственной груди. Казалось, это случилось очень давно. Но сейчас ей было не до своего здоровья – все внимание она сосредоточила на скачущей по комнате пластиковой кукле. Нет, она не доверит жизнь Руди этой женщине!

Трейси поняла, что обычный метод не срабатывает, и изменила тактику, чего прежде не делала. Села, на мгновение умолкла и открыла дело Руди, которое ей положила на стол секретарь. Она с ним уже ознакомилась. Вдруг из глубин сознания всплыл образ темноволосой женщины. Это была единственная фотография матери, которую она видела. Снимок стоял на комоде отца. Еще девочкой она смотрела на фото и воображала мать: красивую, со струящимися по плечам черными волосами и ослепительной улыбкой. Элена поразительно напоминала женщину на том снимке. Впервые Трейси взглянула на клиентку не так, как обычно. Перед ней сидела мать, которая пыталась спасти сына от пожизненного заключения, а возможно, и от смерти.

– Я не знакома с деталями, – просто сказала она. – Просветите меня, Элена.