Да, скифы мы! «Откуда есть пошла Русская Земля» - Анатолий Абрашкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шестым подвигом было изгнание стимфалийских птиц с бронзовыми клювами, когтями и крыльями, поедавших людей и считавшихся священными птицами Ареса. Получив от Афины изготовленные Гефестом медные трещотки, Геракл шумом спугнул птиц, а потом перебил их. Родиной Ареса была Фракия, и греки его явно недолюбливали. В очередной раз наш герой ущемляет интересы бога-пришельца. Недаром в этом ему помогают свои, истинно греческие божества – Афина и Гефест.
Свой седьмой подвиг Геракл совершил на Крите. Царь Эврисфей приказал ему поймать Критского быка. Царь острова Минос предложил герою любую помощь, которая только была в его власти, но Геракл предпочел изловить его в одиночку. Это был тот самый бык, от которого Пасифая родила Минотавра. Поэтому его можно рассматривать в качестве подлинного хозяина Критского Лабиринта. Традиция строительства лабиринтов очень древняя (III–II тыс. до н. э.). Зародилась она на севере и на Крите появилась вместе с арийскими переселенцами (пеласгами). Лабиринт порождает целый комплекс самых разных ассоциаций – это и вход в царство мертвых (мир предков), который сторожит свернувшаяся спиралью змея (Эхидна), и символическое изображение женского лона (лабиринты еще называют вавилонами – бабьи-лонами), которое живет в ожидании сакрального мгновения соединения с восходящим солнцем, символизирующим в данном случае мужское начало. Изначально лабиринт мыслился как святилище Великой Богини, в центре его спирали располагался алтарь, на котором приносились жертвы Богине. Пасифая как дочь Гелиоса олицетворяет Великую Богиню, которая издревле почиталась в качестве хозяйки лабиринта. В патриархальные времена верховная власть над лабиринтом перешла к мужскому божеству, по-прежнему олицетворявшему солнце. Этим-то и объясняется, что Критский бык изрыгает пламя (солнечный свет). Поимка быка символически отражает установление Гераклом контроля над Критским Лабиринтом. К нему же переходит и роль царя-солнца, супруга хозяйки лабиринта.
Восьмым подвигом стало овладение четверкой диких кобылиц фракийского царя Диомеда, которых он содержал прикованными железными цепями к медным стойлам и кормил мясом чужеземцев. Геракл не только похитил животных, но и нанес поражение войску Диомеда, причем самого царя он поразил ударом дубины и бросил его тело на растерзание его же собственным кобылицам, принявшимся рвать еще живую плоть. Диомед был сыном Ареса, поэтому этот подвиг Геракла следует рассматривать не только в плане расширения ареала влияния греческого героя на Фракию, но и как выпад против Ареса.
Следующий, девятый подвиг Геракла опять-таки крайне неприятен для греческого бога войны. В ходе похода в Малую Азию Геракл напал на амазонок и завладел золотым поясом Ареса, который носила царица амазонок Ипполита. Вернувшись в Микены, герой передал пояс Эврисфею, который подарил его своей дочери. Переход священной реликвии Ареса в чужую собственность отражал падение его авторитета на греческом Олимпе и, наоборот, подчеркивал все возрастающую роль Геракла. Богатые плащи амазонок, добытые в бою, Геракл подарил храму Аполлона в Дельфах, а топор Ипполиты вручил Омфале, царице Лидии, которая сделала его одной из священных регалий лидийских царей.
Десятым подвигом Геракла стало похищение знаменитых коров Гериона с острова Эрифия, расположенного далеко на западе в Океане. Причем великому греку запрещалось требовать этих коров или платить за них. Герион считался самым сильным из живших тогда людей, поэтому Геракла ждало смертельное испытание. Стадо трехголового великана пас Эвритион, сын Ареса, а сторожил двуглавый пес Орф. Во время своего пути Геракл очень страдал от палящих лучей солнца, и, не выдержав, однажды направил свой лук на бога Гелиоса. «Ну, это уж слишком!» – сердито закричал древнейший бог пеласгов. Геракл извинился и тут же ослабил тетиву. Не желая отставать в вежливости, Гелиос дал ему на время путешествия свой золотой челн в форме водяной лилии, в котором он и переправился на Эрифию. Этот эпизод демонстрирует примирение старого бога с рвущимся на Олимп героем после того, как он убил его сына Авгия и завладел его святилищем на Крите.
Прибыв на остров, Геракл сразу же поспешил на гору, где паслось стадо коров. Пес Орф с лаем бросился на него, но обрушившаяся дубина Геракла тотчас же лишила его жизни. Шедший к нему на помощь пастух Эвритион погиб той же смертью. После этого Геракл погнал коров к морю. Это вконец разъярило Гериона, и он вызвал отважного героя на поединок. Но Геракл пробил сразу все три его туловища одной стрелой. Некоторые, правда, говорят, что он выпустил три стрелы, не сходя с места. Так как Гера поспешила на помощь Гериону, Геракл ранил ее стрелой в правую грудь, и она бежала. Так, не требуя коров и не заплатив за них, он стал их владельцем, сел в золотой челн, на котором приплыл на остров, а затем с благодарностью вернул его Гелиосу. На обратном пути он, однако, заблудился и попал в гости к Эхидне, хозяйке северной страны.
В героических путешествиях Геракла присутствует конкретная логика. Он завоевывает свое место на греческом Олимпе путем оттеснения на «второй план» более древних богов северного происхождения. К ним относятся:
Дети Эхидны – 1-й, 2-й и 10-й подвиги;
Артемида – 3-й и 4-й подвиги;
Гелиос (Белбог) – 5-й и 7-й подвиги;
Арес – 6-й, 8-й и 9-й подвиги.
Приход Геракла в далекую страну Эхидны опять-таки закономерен и глубоко символичен. Именно здесь, на родине богов, которых он (кого полностью, а кого отчасти) в дальнейшем заместит, и должно произойти преображение героя. Только после ритуального брака с Эхидной он воистину обретает божественные способности. Не верите? Прочитайте описания одиннадцатого и двенадцатого подвигов Геракла.
Первый из них рассказывает о путешествии в райский сад Гесперид, где растут молодильные яблоки, символ вечной юности, второй – о нисхождении героя в Аид. Рай и ад покоряются земному герою. Это ли не свидетельство обретения им качественно новых достоинств?! Греки, конечно же, прекрасно понимали, что такого рода посвящение героя необходимо было каким-то образом объяснить. Поэтому они придумали историю, что прежде, чем совершить свой последний и самый трудный подвиг, Геракл прошел обряд приобщения к культу богини Деметры (греческому, более юному аналогу Эхидны). Для афинян Геракл был чужаком и не имел права быть посвященным в элевсинские мистерии. Поэтому они, не решаясь отказать Гераклу, организовали для него малые мистерии. Вот такую версию доносят до нас греческие мифы. Но достоин ли Геракла такой ритуал? И, самое главное, согласился бы он сам на такое унижение? Ясно, что факт обожествления героя объяснялся уже «задним числом».
Много стран и народов обошел Геракл, совершая свои подвиги. Только нигде он не задерживался подолгу и не оставлял потомства, кроме как в Скифии. Убив трех детей Эхидны, он пришел в ее страну, чтобы, вступив с нею в ритуальный брак, обрести статус бога и породить новое поколение героев, сынов Геракла и Эхидны – Гелона, Агафирса и Скифа.
Всю важность и значение этой миссии отражает один-единственный факт: Геракл совершал свои подвиги, будучи бездетным! Правда, виной тому был он сам, но что было, то было. Уже юношей Геракл прославился как опытный воин, и под его руководством жители города Фив нанесли поражение минийцам. В награду за это он получил в жены старшую дочь царя города Креонта по имени Мегара. От нее у него было шестеро сыновей. Но все более растущее влияние Геракла на положение в Греции обеспокоило Геру, и она наслала на героя безумие. Сначала он напал на своего любимого племянника Иолая, которому все-таки удалось спастись, а потом, приняв шестерых своих детей за врагов, перебил их всех, а тела побросал в огонь, как и тела двух меньших братьев Иолая, упражнявшихся вместе с остальными в военном деле. Фиванцы ежегодно устраивали праздник в честь этих восьмерых одетых в кольчуги жертв. В первый день праздника совершались жертвоприношения и всю ночь горели костры, на второй день устраивались погребальные игры, победитель которых удостаивался венка из белого мирта. Участники праздника скорбели о том блестящем будущем, которое ждало сыновей Геракла. Геракл так горячо любил своих сыновей, что многие отрицают его причастность к их гибели, предпочитая верить в то, что они были предательски убиты его врагами. Но, как ни крути, эта история аллегорически повествует, что родовая линия Геракла и Мегары пресеклась, а дети Эхидны были старшим поколением героев, возводящих свой род к Гераклу. У него впоследствии рождались дети и от других возлюбленных, но то были дети земных женщин. Сыны Эхидны и по своей древности, и по статусу сынов Божиих первенствуют над ними.
Геракл обнаруживает какую-то таинственную связь с краем Великой Скифии, с Русской равниной. На первый взгляд это кажется удивительным и невероятным обстоятельством. С детских лет мы помним, что Геракл – великий древнегреческий герой, сын Зевса и Алкмены. При чем тут тема скифской, а тем более и древнерусской прародины божества? А все дело в том, что мы, как правило, знакомимся с предельно упрощенными пересказами мифов, выхватывающими из них в основном вершки. Знаете ли вы, что после убийства своих детей наш герой прибыл в Дельфы, чтобы спросить у бога (в данном случае Аполлона), где ему поселиться? Оракул приказал ему носить имя Геракл (до этого его имя было Алкид, по другим сведениям – Палемон) и повелел поселиться в Тиринфе и служить Эврисфею в течение 12 лет. Что же выходит? Убийство Алкидом-Палемоном детей от Мегары символически обозначает разрыв героя с прежней жизнью. Геракл становится собственно Гераклом, когда начинает совершать свои подвиги. Но не значит ли это, что описание раннего периода жизни Геракла было придумано греками позднее, когда он уже стал олимпийским божеством? Такое предположение не только ничему не противоречит, но даже наоборот, отражает типическую ситуацию: при формировании божественного пантеона богам-чужеземцам приписывается происхождение от главы пантеона. Что же до реального места рождения бога-чужака, то тут информация, если она сохранилась, спрятана либо в мелких деталях мифа, либо в самом имени. К счастью, в случае с Гераклом мы имеем и то и другое.