Перекрестки Сумерек - Роберт ДЖОРДАН

Юкири вздрогнула, но дрожь ее не имела отношения к сквознякам в коридоре. Еще до того как минует буря, она, как и всякая другая женщина, узнавшая правду, может умереть. Либо в своей постели, либо в результате так называемого несчастного случая. Или же она попросту исчезнет – как будто уехала из Башни и сгинула неведомо где. Больше ее никто и не увидит. В этом Юкири не сомневалась. Все улики будут запрятаны так глубоко, что целая армия с лопатами никогда ничего не нароет. Даже слухи замажут-зашпаклюют. Такое и раньше случалось. Мир и большинство сестер по-прежнему полагали, что Тамра Оспения скончалась в своей постели. Юкири сама этому верила. Черных Айя нужно обложить, связать их по рукам и ногам, и лишь тогда охотники, возможно, пойдут на риск и осмелятся предать их существование гласности.

Когда Коричневые Сестры отошли на безопасное расстояние, Мейдани продолжила доклад, но вскоре умолкла вновь. В паре шагов, чуть ли не перед носом у двух Серых Сестер, из-за гобелена внезапно появилась крупная волосатая рука и откинула его в сторону. Ледяной поток воздуха хлынул из дверного проема, скрытого шпалерой с изображениями ярко размалеванных птиц Затопленных Земель, и в коридор, пятясь, вышел крепко сбитый мужчина в толстой коричневой рабочей одежде. Он тащил за собой ручную тележку, доверху нагруженную чурбаками гикори, а еще один работник в груботканой куртке подталкивал ее с другой стороны. Обыкновенные слуги белую эмблему Пламени на одежде не носили.

При виде двух Айз Седай мужчины поспешно опустили гобелен на место и с усилием откатили свою тележку прочь, к самой стене, уступая дорогу сестрам. Одновременно пытаясь еще и отвешивать поклоны, они едва не опрокинули груз, а потом, не оставив попыток кланяться, лихорадочно кинулись ловить заскользившие поленья. Несомненно, заканчивая свою работу, они не ожидали столкнуться с Айз Седай. Юкири всегда испытывала симпатию к тем людям, кому приходится носить дрова, воду и все прочее по служебным пандусам с первого этажа наверх, но сейчас она прошествовала мимо работников с мрачным видом.

Разговор на ходу подслушать нельзя, а для конфиденциальной беседы с Мейдани лучше места, чем коридоры в общих помещениях Башни, не придумать. Там намного лучше, чем в апартаментах самой Юкири, где всякий младший страж выставленный для защиты от подслушивания, сразу же объявил бы всем на половине Серых, что она секретничает. И, что намного хуже, стало бы ясно – с кем она секретничает. Сейчас в Башне находилось всего около двух сотен сестер – столько Белая Башня могла принять в свои недра без труда и при этом казаться опустевшей, а поскольку все сторонятся друг друга, то в общих помещениях почти наверняка будет малолюдно. Так предполагала Юкири.

Она принимала в расчет ливрейных слуг, которые проверяют фитили и уровень масла в лампах и заняты еще сотней других дел, и работников в простых одеждах, таскающих в плетеных корзинах на спинах один Свет знает что. У них всегда есть дела в ранние часы, когда они готовят Башню к новому дню, но сейчас слуги торопливо кланялись или приседали в реверансах и спешили убраться прочь с глаз сестер. Чтобы ничего не услышать даже краем уха. Слуги в Башне понимали, что значит быть тактичными, тем более что любого подслушивающего разговоры Айз Седай в тот же миг выгнали бы за порог. Из-за царящей ныне в Башне атмосферы слуги с особенной поспешностью избегали даже возможности случайно услышать хоть слово, которое не предназначено для их ушей.

Юкири не учла лишь одного – сколько сестер предпочтут вести разговоры, прогуливаясь по двое-трое за пределами своих апартаментов, несмотря на ранний час и вопреки холоду. Красные старательно прятали взоры, столкнувшись с любой сестрой, за исключением Красной, Зеленые и Желтые будто стремились перещеголять друг друга в надменности, а Коричневые словно желали превзойти и тех и других. Несколько Белых, все как одна – без Стражей, пытались сохранить личину хладнокровного благоразумия, но то и дело вздрагивали, заслышав эхо собственных шагов. Казалось, стоило исчезнуть из виду одной маленькой группке, как через считанные минуты откуда-то появлялась другая, так что Мейдани постоянно не меньше времени приходилось болтать о какой-нибудь чепухе, наподобие арафелской юриспруденции, вместо того, чтобы уделять время отчету.

Что хуже всего, две Серые Сестры, увидев Юкири и Мейдани, заулыбались, по-видимому явно испытывая облегчение, и хотели было присоединиться к принадлежащим той же Айя сестрам, но Юкири покачала головой. Нечаянная встреча крайне ее взбесила, ибо любой свидетель несомненно поймет, что у нее есть особая причина секретничать с Мейдани. Даже если это и не заметят Черные Айя – и да ниспошлет Свет, чтобы не было никаких оснований для обратного, – и без того уже чересчур много сестер в нынешние дни шпионят за другими Айя. И, несмотря на Три Клятвы, сплетни, что из-за них пойдут гулять, каким-то непостижимым образом станут расти как на дрожжах. А поскольку Элайда, очевидно, пытается грубой силой принудить Айя к подчинению, подобные слухи слишком часто будут приводить к епитимье, и хорошо, если сумеешь удачно притвориться, будто сама решила к ней прибегнуть, по собственным причинам. Это лучшее, на что остается надеяться. Однажды Юкири уже довелось пройти через подобное, и у нее не было ни малейшего желания понапрасну тратить дни, вновь и вновь протирая полы, тем более теперь, когда у нее дел по горло и не знаешь, за какое хвататься первым. А альтернатива – посещение тайком Сильвианы – была ничем не лучше, пускай даже этот вариант сэкономит время! Казалось, Элайда лютует пуще прежнего с того времени, как начала призывать Сильвиану для собственной, предположительно конфиденциальной, епитимьи. Ходящие об этом по всей Башне толки не утихают до сих пор.

Как ни горько Юкири было это признавать, но именно поэтому-то она и осторожничала, бросая взгляды на прочих сестер. Задержи взгляд подольше – и тебя саму примут за соглядатая. Отведи взор в сторону слишком поспешно – скажут, вид у тебя вороватый, и опять результат – тот же. И все равно Юкири едва удержалась, чтобы не проводить взглядом парочку Желтых Сестер, которые неторопливо прошли по пересекавшему коридор переходу, с видом королев, прогуливающихся в собственном дворце.

Позади них, давая сестрам возможность вести разговор наедине, шагал смуглый коренастый Страж. Поскольку у Атуан Ларисетт не было Стража, то он, должно быть, принадлежал Приталле Нербайджан, зеленоглазой женщине, чей нос почти не напоминал о ее салдэйском происхождении. Юкири мало что было известно о Приталле, но она обязательно разузнает побольше – после того как увидела ее конфиденциально беседующей с Атуан. В сером платье, с высоким воротом и желтыми разрезами, с отороченной шелковой бахромой шалью, тарабонка была ослепительна. Темные волосы, заплетенные в тонкие, украшенные бусинками косички, спускались до талии, обрамляя лицо, которое каким-то образом казалось совершенным, не будучи при этом красивым. Она даже была довольно скромной, по крайней мере для Желтой. Но именно за этой женщиной Мейдани и другие пытались следить, стараясь остаться незамеченными. Имя этой женщины они опасались произносить вслух, предварительно не оградившись прочными малыми стражами. Атуан Ларисетт была одной из тех трех Черных Сестер, которых знала Талене. Именно так, тройками, организовывались Черные Айя: три женщины знали друг друга, три женщины образовывали одно «сердце», при этом каждая знает еще одну, не известную двум остальным. Атуан была той самой «еще одной», которая была известна Талене, поэтому существовала надежда, что через нее можно выйти на двух других.