Повезет — не повезет - Анна Овчинникова

— Сколько?!

— Вообще-то я соврал.

— Ха, я так и думал!

Каейнец бросил быстрый взгляд на Дрейка и злостно ухмыльнулся.

— В моем послужном списке и вправду значится шестьдесят восемь катастроф, но на самом деле у меня их уже шестьдесят девять. Если считать наш незапланированный визит на космическую Тортугу. А наземных, подземных и подводных неприятностей я просто не считал, уж извини, капитан. Могу только сказать, что в первую хорошо запомнившуюся мне аварию я попал в возрасте неполных трех лет.

— В какую? — въедливо спросил Робби.

Олбрайт помолчал, прежде чем ответить:

— У прогулочного глайдера внезапно отказали двигатели, и он рухнул в горное озеро. О, это было захватывающе: столько крику и визгу, брызг и призывов о помощи! Никто серьезно не пострадал, кроме окончательно лопнувшего терпения моих родителей…

— В смысле?

Этот вопрос Дрейку пришлось задать дважды и даже подтолкнуть пилота локтем, прежде чем тот небрежно ответил:

— В смысле — неполных трех лет сосуществования с ходячей катастрофой, которую они породили на свои головы, оказалось для них более чем достаточно. Я их очень даже хорошо понимаю, потому что после этого попадал еще в столько всяких-разных эээ… ситуаций, что и не сосчитать.

Наступило долгое, очень долгое молчание, нарушаемое только еле слышным «зззз» куттера. Наконец Олбрайт искоса взглянул на Робби и — чуть не упустил из рук инструмент.

Дрейк взирал на него почти с тем же благоговением, с каким взирал в комнате административного корпуса на планете Сакраменто. Тогда это еще можно было понять — парню позарез требовался пилот, и вот судьба подкинула ему пилота! — но сейчас?! Узнать из первых уст, что ты находишься рядом с «ходячей катастрофой» — и чуть ли не ликовать по этому поводу? Может, Робби все же подцепил в детстве синдром Вайсберга и теперь болезнь начинает сказываться на его мозгах? Или потомок Френсиса Дрейка тронулся от всего пережитого?

— Ты чего? — нервно спросил Олбрайт, выключая инструмент.

— Шестьдесят восемь космических катастроф… не считая всего остального… И после этого ты еще говоришь, что у нас нет шансов отсюда вырваться?! — продолжая восхищенно таращить на пилота поблескивающие в полутьме глаза, выдохнул Робби. — Неужели ты сам не понимаешь, до чего ты везучий?

— Эээ… Я, похоже, плохо расслышал. Что ты сейчас сказал?

— Я сказал, что ты невероятно везуч! Шестьдесят девять только космических катастроф! И ты еще жив!

— Ха. Ха. Да, как ни странно, жив, — буркнул Олбрайт, снова берясь за работу.

— Нет, я серьезно! — Робби возбужденно заерзал. — Может, твое везенье немного, эээ… специфическое, парадоксальное, эдакое «везенье-наизнанку», так сказать, но все же это везенье! Кто еще смог бы пережить шестьдесят девять катастроф?

— Все те, с кем я в них попадал, тоже их пережили, — сообщил Олбрайт.

— Неважно; для них ведь это были разные катастрофы! Я хотел сказать — попадали во все эти катастрофы разные люди… А что, и вправду ни разу не было жертв? Потрясающе! Но все равно — вряд ли кто-то рвался отправиться вместе с тобой во второй, а тем более в третий рейс?

Теперь пришла очередь Олбрайта кинуть на Дрейка гневный взгляд, и снова взгляд пропал втуне: даже если бы Робби смог его увидеть, он был слишком захвачен осенившей его идеей «парадоксального везения».

— Вот вспомни-ка, — он снова подтолкнул Олбрайта локтем в бок, — когда инп ввалился в рубку «Приватира», я уцелел только потому, что ты ухитрился проехаться на кислородном баллоне. А когда мы бежали сюда, нас спасло то, что ты вовремя споткнулся! Ха, похоже, мое «везет» и твое «не везет» неплохо дополняют друг друга!

— Да-да. Как скажешь. Скоро мы проверим твою теорию на практике.

Олбрайт выключил куттер и протянул его Дрейку.

— У меня все, капитан.

Продолжая бормотать про «везет» и про такое «не везет», которое может быть не хуже любого «везет», Робби вскрыл инструмент, нащупал и вытащил скиолит. Его правая рука работала уже куда лучше, чем три часа назад.

— Верни эту штуку в пистолет и давай выбираться отсюда, — Робби вложил кристалл в ладонь Олбрайта. — Я соскучился по яркой иллюминации! И хочешь поспорим на что-нибудь, что мы обязательно выкрутимся?

Олбрайт щелкнул рычажком в прикладе оружия инпа и быстро и ловко вернул скиолит на прежнее место.

— Спорить не буду. А если ты соскучился по ярким огням, капитан — сейчас ты их получишь!

Олбрайт сунул оружие за пояс, привстал на колени и налег плечом на прочерченную куттером букву «о». То же самое сделал Робби — и после трехсекундных усилий капитан и пилот с приглушенным «О-оуф!» — вывалились из носового отсека «Холкаса» вместе с многотонным куском обшивки в мелькающую разноцветными огнями, пахнущую озоном и гнилью сюрреалистическую феерию космической Тортуги.

Их эффектное появление встретили дружным шипением десятки столпившихся у «Холкаса» инопланетян.

— Что ты недавно говорил про наше потрясающее везенье? — спросил Олбрайт, водя пистолетом по широкой дуге.

Конкретно целиться было не в кого, да и незачем: полукольцо инпов представляло собой почти сплошную черно-серебристую массу с шевелящимися хоботками. И чтобы дополнить зловещую картину, над головами людей и инопланетян грозно метались «шаровые молнии», напоминая зловещие огни Святого Эльма перед бурей.

— Но мы покамест живы, верно? — отозвался Робби сквозь шипение инпов и треск сталкивающихся друг с другом светящихся шаров.

— Что верно, то верно… Ты даже получил свою разлюбезную иллюминацию! Клянусь Большим Взрывом, капитан, ну кто тебя тянул за язык насчет нашей везучести?

— Подожди нас отпевать! — цыкнул Робби. — Мы еще потанцуем под летним бризом!

— А?!

Дрейк не успел бы растолковать своего загадочного выражения, даже если бы хотел: от толпы «встречающих» вдруг отделились трое инпов и потопали вперед.

Капитан и пилот невольно попятились к борту «Холкаса» — и пятились до тех пор, пока не сошли с куска обишвки. Инпы же остановились у ближнего к ним края толстого пласттитанового круга, служившего теперь эфемерной преградой между инопланетянами и людьми.

Один из выступивших вперед инопланетян держал квадратную штуку, похожую на дистанционный взрыватель для горных работ, и Олбрайт наконец-то нашел, куда прицелиться. Но кайенец чуть не выронил пистолет, когда из «взрывателя» раздался четкий, хотя и со слегка непривычными интонациями, голос:

— Стрелять не надо. Будем говорить.

Капитан и пилот переглянулись, молча спрашивая друг друга, не послышалось ли им?

Им не послышалось!

— Будем говорить, люди, — снова подал голос черный прибор.

Кто вещал через него — тот, кто его держал? Или стоявший рядом — верзила почти на полголовы выше своих сородичей? Или третий из выступивших вперед; или кто-то из оставшихся позади слонопотамов? Кто их разберет! Но говорить, а не стрелять — это хорошо. Это здорово. Это просто замечательно! Хоть вы и угробили как минимум девять наших звездолетов вместе с экипажами, поганцы носатые, я просто жажду с вами поговорить! Ох, как бы я с вами поговорил, если бы наши роли переменились!

Дрейк прервал свой истерический внутренний монолог, когда прибор снова подал голос:

— Вы убили Олднолдсетк’еррва. Вы не позволили Шуэлдностек’енхху…

Ну и них и имена! Или это клички?

— …не позволили Шуэлдностек’енхху убить вас.

Нет, все-таки вещал верзила. Это его тихое прерывистое шипение прибор переводил в человеческие слова — похоже, инпы потрудились над ксено-транслятором с одного из захваченных звездолетов, приспособив программу переводчика под свой язык.

— Извините, если разочаровали, — язвительно проговорил Олбрайт. — Надеюсь, мы не сорвали контакт двух цивилизаций тем, что не позволили старине Шуэлду нас прикончить?

Робби наступил ему на ногу, а потом задал вопрос, который пытался задать еще появившемуся в рубке «Приватира» инпу:

— Кто вы такие?

— И откуда и зачем явились в эту часть Галактики? — дополнил Олбрайт, упорно держа самого высокого инпа на прицеле.

Сперва последовало прерывистое шипение транслятора, переводившего вопросы на язык инопланетян, а потом — долгое шипение трех инпов, переговаривавшихся между собой.

— Мы…

«Шаррены» — это слово прозвучало трижды, но название ли это расы или нечто другое, не поняли ни Дрейк, ни Олбрайт.

— Мы явились издалека.

— Да я уж понял, что не с соседней орбительной базы, — пробормотал Робби.

— Вы явились сюда за скиолитами? — в лоб спросил Олбрайт. — За кристаллами, дающими энергию, так?

— Да, — ответ последовал без замедления. — Нам нужно много таких кристаллов. Много кристаллов — много…