Дети Смерти - Владимир Шимский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Красное полотенце.
«Я даже не знаю ее имени!»
«А какая разница, Дэн?»
Горячая волна каталась от затылка до самых пяток. Упругие соски коснулись его груди, скользнули к подбородку.
«Поцелуй их, Дэн».
Губы послушно коснулись ароматно пахнущей кожи.
«Что это? Плата за…»
«Выкинь из головы».
Тела безнадежно перепутывались. Снова ее мягкие, спелые губы. «Я хочу умереть», — подумал Дэн. «Отец». «Да, Бигги, да». «Я сплю?» Комната укачивала его. Забивающиеся в ноздри золотистые волосы затрудняли дыхание. Острые зубки неожиданно впились в нижнюю губу унрита.
Привкус крови.
«А теперь ты, Дэн».
«Ей будет больно».
«Да».
Он послушно впился зубами в мягкую, податливую плоть. Девушка, казалось, ничего не почувствовала.
«Хороший, Дэн. Послушный, Дэн».
«Что это я?»
«Хриссы вонючие».
Чужой (укоризненный?) взгляд.
Еще ничего не произошло.
Он вдруг вспомнил взгляд отца. Красное полотенце. Или кровь? «Хриссы!..» Они же подсмотрели это в его мозгу!
Дэн попытался прийти в себя. Теперь чужой взгляд был липким, как паутина. Чем яростнее унрит выдергивал из него жалкие остатки своей воли, тем сильнее запутывался в нем. Мозг заволокло туманом. Дэн вдруг понял, что глаза его закрыты — он сосредоточился и попытался представить собственное тело. Шрам на руке. Подвернутую, все еще слегка ноющую ногу. «Оно мое», — уверенно сказал он и почувствовал немую ярость того, кто пытался овладеть им. Чужая ярость подхлестнула его. Глаза открылись. Комната вертелась в бешеном танце. «Стоп», — приказал Дэн. Вращение прекратилось. Мысли обретали обычную ясность. Паутина взгляда ослабла.
Губы девушки еще мяли его рот. Ее острый язычок тщетно пытался пробить себе дорогу сквозь крепко стиснутые зубы унрита. Золотистые пряди приятно щекотали пылающие щеки.
Ничего еще не… не…
Она была прекрасна. Но глаза равнодушны и пусты. «Как это я сразу не заметил?» Она подчинялась их воле. Их желаниям. Потому, и только потому она была здесь. Целовала его. Пьянила и сводила с ума. От этой мысли защемило сердце. «Милая», — прошептал Дэн. Нежно погладил бархатистую кожу. Оторвал от себя ее лицо, волосы, красные полоски губ. Все тело его протестовало против этой пытки. На какое-то мгновение глаза их встретились, и в глубине голубых неподвижных зрачков девушки мелькнуло что-то похожее на понимание. Или ему только показалось? Повинуясь безотчетному желанию, унрит пожал безвольно лежащую на его животе тонкую руку. Девушка вздрогнула и торопливо встала. Чужая ненависть переполняла комнату, готовая вот-вот перехлестнуть через край…
Он и не заметил, как девушка ушла. Скрипнул в замке ключ. Дэн остался один. Несколько минт он лежал неподвижно, оглушенный происшедшим, прислушиваясь к биению своего сердца.
Кажется, он выпутался.
На этот раз.
«Тьфу!»
«И все-таки немного жаль…»
Каждая клеточка его тела молила о… Унрит соскользнул с кровати и, наполнив заново умывальную амфу (в углу стоял огромный чан с водой) смыл с себя остатки пены. Насухо вытерся принесенным девушкой полотенцем. Его красный цвет уже не беспокоил Дэна. Прошлое ушло безвозвратно.
Закончив процедуру умывания, унрит ощутил страшный голод. Он уже не боялся быть отравленным: капюшоны знали о нем почти все, он был им необходим. Его не боялись, хотя и не смогли окончательно сломить.
Назло им («Хриссы», — шептали губы) Дэн жадно набросился на разложенные по тарелкам кушанья. Он искренне порадовался, обнаружив, что на сей раз обошлось без грибов. Зато была вкусно приготовленная баранина, запеченная в тесте рыба и розовое хорское вино. Медленно, растягивая удовольствие, Дэн выпил два бокала. Как бы там ни было, а кормили его теперь неплохо.
«Дорогое угощение», — вяло подумал унрит.
Сонные глаза унрита наткнулись на валявшийся у постели клочок бумаги (видимо, выпал, когда он раздевался). Дэн поднял и разгладил его. Рисунок оставался столь же непонятным. Он снова вгляделся в таинственные фигуры. На мгновение мелькнуло странное видение: ярко освещенные улицы, спящие средь бела дня в странных позах люди. Еще секта, и унрит спал, упав лицом на стол, так и не добравшись до приглянувшейся перины.
3— Одевайся!
Кто-то грубо тряс унрита за плечо.
«Мерзавцы!»
Дэн попытался лягнуть обидчика ногой. Тот одним рывком стащил с него одеяло.
— Ах так!
Унрит, все еще в сладком забытьи, выбросил в сторону руку и нанес сильный удар. Не глядя. На слух. Кулак врезался во что-то мягкое. Будивший его охнул, однако в долгу не остался, и на голову унриту обрушилось несколько размашистых оплеух.
Дэн с сожалением вынырнул из сладкой дремы, открыл глаза. Перед ним стоял Ирд. Глаза «капюшона» были насмешливы:
— Ты и в Магре так спишь?
— А как же!
— Хороший из тебя получится проводник…
— Ленивый, — пожал плечами Дэн.
— На! — Ирд бросил ему одежду. Она оказалась сухой и тщательно вычищенной. И еще удивило унрита — он лежал на постели.
«И когда они только успели?»
— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя… — Ирд умолк, подбирая нужное слово, — пленником, — сказал он.
«Еще бы!» — подумал Дэн, вспоминая паутину пытавшегося овладеть его волей взгляда.
— Еще бы! — сказал он вслух.
— У меня достаточно слуг, — невозмутимо продолжал Ирд. — Тебе хорошо заплатят.
«Смертью», — мысленно добавил унрит.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — сказал Ирд. — Это не так. Вчера… — он усмехнулся, — то был знак особого расположения. Ты мог делать с ней все, что захочешь. Ты оказался глупей, чем я думал, Дэн.
Кровь ударила в голову, но унрит понимал, что ссориться не след.
— Как ее зовут? — сухо спросил Дэн.
— Никак, — сказал Ирд. Его взгляд вдруг пронзил унрита насквозь. — А впрочем… ты можешь звать ее… Мирилла. Пойдет? — Ирд расхохотался. — Поторапливайся… Большой Слух.
Он быстрыми шагами вышел из комнаты.
Дэн поспешно натянул свою одежду. Не очень-то приятно беседовать с «капюшоном». Особенно — в чем мать родила.
За окнами было темно. Город утопал в густом молочном тумане. «Хорошенькое начало, — думал, поглаживая щетину на подбородке, унрит. — В этакой-то белизне и до ворот не дойдешь — слопают и костей не оставят. Надо бы оставить весточку Бигги». Это была хорошая мысль. Поспешно, пока за ним не пришли, он сел за стол и, обмакнув палец в остатки вина, быстро набросал на обратной стороне непонятного рисунка несколько слов. Свернув рисунок, он не раздумывая сунул его в притороченный к поясу кошелек. Путь к воротам из Унры пролегал мимо таверны Носатого Игла. «Там и брошу, — подумал унрит. — Мимо кошелька никто не пройдет». На кошельке было вышито имя владельца, и Дэн надеялся, что если не деньги, то хотя бы записка дойдет по адресу.
