Тафгай. Том 8 (СИ) - Порошин Влад

И Боря Александров от левого борта тут же выкатил мне шайбу прямо в крюк, вот что значит советская культура игры в пас. «В хоккей играют настоящие мужчины», — продолжил я напевать про себя, ворвавшись в зону атаки и продавив двух защитников «Динамо». А когда в рамке передо мной остался лишь голкипер Володя Минеев, который выкатился навстречу, я резко прострелил на правую штангу, ведь туда на всех парах влетел Саша Мальцев.

«Трус не играет в хоккей, трус не играет в хоккей!» — допел я про себя, когда Мальцев воткнул очередную шайбу в ворота наших условных соперников.

— Не плохо, не плохо! — Дунув в свисток, сказал Всеволод Бобров. — Ну и закабанел ты, Иван.

— А в НХЛ с бараньим весом делать нечего, — хохотнул я, покатив на центр площадки. — И потом, я же не вингер, не краёк.

— Ладно, на сегодня закончили, — пробормотал Всеволод Михайлович и остолбенел, ведь через калитку в борту на тренировочный лёд выбежал Анатолий Владимирович Тарасов.

Коньков на ногах старшего тренера ЦСКА не было, однако опытный наставник армейцев уверенно держал равновесие, перебирая крепкими хоккейными ногами в обыкновенных штатских ботинках. В руке товарищ Тарасов держал клюшку, на губах легендарного специалиста играла знакомая садистская улыбка.

— Я тебе, сукин сын, покажу Харламова! — Заорал он и, словно вождь доисторического племени, принялся размахивать клюшкой будто копьём. — Я сейчас всю твою заокеанскую дурь из головы вышибу! Сука!

Естественно все ругательства адресовались исключительно моей скромной персоне, к которой и устремился Анатолий Владимирович.

— Давайте поговорим, как интеллигентные люди, — сказал я и тут же клюшка, направленная уверенной рукой Тарасова, полетела в мою голову.

Однако и я кое-что видел в кино из псевдоисторических картин о жизни индейцев, викингов и прочих рыцарей круглого стола. Поэтому хоккейное копьё, легко отбил своим хоккейным «томагавком». Но на этом наставник ЦСКА не остановился. Он выхватил ещё одну клюшку из рук Валерия Васильева, который оказался поблизости и с новыми силами ринулся в бой.

— Убью, мерзавец! — Заревел мастодонт отечественного тренерского цеха. — Хрен ты получишь, а не Харламова!

— Это моё, отдайте! — Крикнул Васильев.

— Убью! — Рыкнул Тарасов и отмахнулся от динамовского защитника как от назойливой мухи.

— Толя, ты с ума сошёл? — Попытался вмешаться Всеволод Бобров.

— Не лезь Севка и тебя зашибу! — Выпалил старший тренер ЦСКА. — Ты знаешь, что этот мерзавец удумал? Он же самого Харламова из страны в свою сраную Америку увозит! Ты хоть это понимаешь?

— Валере давно пора проявить себя на самом высоком уровне, — спокойно ответил Бобров. — Засиделся парень на одном месте, закис. Год поиграет там и вернётся, в чём проблема?

— Если вы без одного, пусть очень хорошего хоккеиста, не сможете биться за чемпионство в следующем сезоне, то какая вы нахрен команда? — Спросил и я, видя что Анатолий Владимирович немного успокоился. — Кстати из «Динамо» я увожу двоих — Васильева и Александрова. Всеволод Михайлович не бьётся же в истерике.

— Это его личное дело, — пробормотал Тарасов и, схватившись за бок, простонал и сморщился от боли.

— Взяли, взяли, — скомандовал я и первым подхватил грузного наставника ЦСКА по руку, чтобы тот не рухнул и не ударился головой об лёд.

А примерно через пятнадцать минут в буфете этого тренировочного катка я, Бобров и Тарасов продолжили беседу уже в более конструктивном русле.

— Ну допустим мы должны доказать всей НХЛ, что тоже можем выиграть этот ихний кубок, — пробурчал Анатолий Владимирович. — Зачем же кидать в пекло самого Харламова? Возьми моего Блинова или Волчкова.

— Харламов — это звезда, — ответил я. — на него пойдёт публика. А публика — это деньги, валюта, которая вольётся в бюджет нашего родного Спорткомитета. Клюшки, наконец, нормальные в стране появятся, коньки.

Мне тут же захотелось ляпнуть про неустойку, но я вовремя заткнулся. Про этот неприятный сюрприз наши функционеры должны были узнать лишь в самый последний момент, когда надумают взбрыкнуть и похерить хорошую идею.

— Почему тогда ты никого не призвал из «Спартака»? — Посмотрел на меня исподлобья Тарасов.

— Из «Спартака» заокеанскому зрителю интересен только Саша Якушев, — хмыкнул я. — А Якушев — это лидер спартаковской команды. У «Динамо» остаётся Мальцев, у вас — Володя Петров, лучший бомбардир сборной СССР и всего прошлого чемпионата, а кто останется в «Спартаке»? Вообще, если вся эта затея сработает и выстрелит, то через год мы в Америку совсем других хоккеистов повезём, чтобы те так же понабрались нового опыта, заматерели и возмужали. А Валера Харламов вернётся в ЦСКА.

— Знать ничего не хочу. Я до министра обороны дойду, но Харламова не отдам, — упрямо пробубнил Анатолий Владимирович и, встав из-за стола, своей грузной тяжёлой походкой потопал на выход.

— Что сейчас будешь делать? — Усмехнулся Бобров.

— Ничего. — Пожал я плечами. — Когда на моей стороне товарищ Брежнев, то министр обороны не помеха. Завтра в то же время, в тот же час?

— Ага, здесь же. — Засмеялся Всеволод Михайлович и спросил. — Я понять не могу, а зачем ты тренируешься? Тебя же никто на каток палкой не гонит.

— Это называется — профессиональное отношение к делу, которое тебя кормит, поит и открывает новые перспективы в будущем. Кстати, про будущее. В сентябре следующего года состоится Суперсерия против сборной ВХА. И ещё будь аккуратен на следующем чемпионате Мира в Хельсинки. Не побей там никого из работников советского посольства. Скандал может иметь для тебя серьёзные последствия.

— Не каркай, — опять засмеялся Бобров и прощаясь пожал мою руку.

После хоккейной тренировки и сытного обеда в ресторане гостиницы «Юность» я опять поймал себя на мысли, что совершенно не представляю, чем заняться. Валятся на кровати в номере гостиницы — было глупо, затея, бесцельно бродить по улицам Москвы, казалась ещё более нелепым времяпрепровождением. Однако я решил именно побродить.

Стояла замечательная весенняя солнечная погода, столбик термометра показывал около 15-ти градусов тепла, поэтому, дополнив джинсы и рубашку лёгким летним плащом, я чувствовал себя более чем комфортно. «Скорее бы выступить перед членами ЦК и укатить обратно в Америку, — думал я, вышагивая по направлению к Фрунзенской набережной. — В штатах любимая женщина, кот Фокс, сейчас бы там крутил педали на велосипеде, а вечером съездил бы к Миките на шашлык и барбекю. Или пошёл бы в кино вместе с Лизой. Кстати, может быть пойти в кино?».

Я остановился на набережной, посмотрел на проезжающий мимо речной трамвайчик, в котором о чём-то в мегафон вещал экскурсовод, и вдруг рядом притормозила чёрная «Волга». «По мою душу», — догадался я, когда из автомобиля вылез паренёк в штатском, с очевидной армейской выправкой.

— Товарищ Тафгаев будьте добры следовать за мной, — буркнул он, показав мне раскрытые красные корочки.

— Я бы с удовольствием, но у меня билеты в кинотеатр пропадают, — соврал я. — Не порядок, если «Всадник без головы» сегодня останется ещё и без меня в кинозале.

— Не смешно, — сказал, как отрезал, сотрудник КГБ. — Следуйте за мной.

— А ничего, что у меня на потом запланировано посещение дантиста? — Продолжал врать я. — «Зуб мудрости» от мудрости так распирает, что спасу нет.

— Если вы отказываетесь ехать, то я буду вынужден применить силу.

«Если ты, родной, применишь силу, то я буду вынужден тебя искупать в холодных водах реки Москвы, посмотрим как учат плавать в комитете госбезопасности», — подумал я и, криво усмехнувшись, пошагал в чёрную «Волгу» с государственными номерами «СССР». Присел я, само собой, на заднее сиденье, ведь подобных пассажиров принято было транспортировать именно там.

— Стой! — Крикнул я водителю, заставив вздрогнуть и товарища из КГБ. — Поворачивай, я утюг забыл в гостинице выключить. Хотя нет, не забыл. — Добавил я после небольшой паузы. — Трогай шеф, но попрошу не нарушать правила дорожного движения.