Лекарственные психозы и психотомиметические средства - Григорий Столяров

Профилактика отравления бромом сводится к осторожному его назначению с учетом возраста больного, наличия соматических изменений, повышающих чувствительность к брому, даче достаточного количества пищи, жидкости и солей (количество хлористого натрия должно в 3—5 раз превышать количество бромистого натрия). При ухудшении состояния больных лечение бромом следует немедленно отменить.

1. Русецкий И. И., Галимов И. X. — Ж. невропат. и психиатр., 1961, т. 61, стр. 1789.

2. Узунов Г., Божинов С, Йоцев М., Георгиев Ив. — Ж. невропат. и психиатр., 1957, т. 57, стр. 1373.

3. Amman R. — Z. Neur., 1916, Bd. 34, S. 12.

4. Angуаl A. — Arch. Neurol., 1943, v. 49, p. 359.

5. Barbour R., Pilkington F., Sargant W. — Brit. med. J., 1936, p. 2, p. 957.

6. Bondurant С, Сampbell С — J. A. M. A., 1941, v. 116. p. 100.

7. Bucy R, Weaver Th., Сamp E. — J. A. M. A., 1941, v. 117, p. 1256.

8. Chakravarty N., Woodbury D., Goodman L. — J. Pharmacol. exper. Therap., 1956, v. 116, p. 12.

9. Chatagnon C, Chatagnon P. — Ann. méd. psychol., 1960, v. 118, p. 285.

10. Соpas D., Кау W., Lоngman V. — Lancet, 1959, v. 1, № 7075, p. 703.

11. Costa J., Nenno R., Schreinder G., Berman L. — Amer. J Psychiat., 1957, v. 113, p. 1030.

12. Cross W. — Canad. M. J., 1936, v. 35, p. 283.

13. Сurran F. — J. Nerv Ment. Dis., 1938, v. 88, p. 163.

14. Сurran F. — J. Nerv. Ment. Dis., 1944, v. 100, p. 142.

15. De Cherney — Delaware St. Med. J., 1958, v. 30, p. 210.

16. Diethelm O. — J. Nerv. Ment. Dis., 1930, v. 71, p. 151, p. 278.

17. Elsässer G. — Nervenarzt, 1956, Jg 27, S. 218.

18. Evans J. — Med. J. Austral, 1955, v. 1, p. 498.

19. Frugоni P., Walsh M. — Proc. Staff Meet. Mayo clin., 1937, v. 12, p. 125.

20. Geiger W. — Nervenarzt, 1955, Jg 26, S. 99.

21. Gralka R. — Klin. Wschr., 1924, № 8, S. 319.

22. Gundry L. — J. A. M. A., 1939, v. 113, p. 466.

23. Hankeln — Allg. Z. Psychiat., 1908, Bd. 65, S. 366.

24. Harris L. — Amer. J. Dis. Children, 1940, с 59, p. 835.

25. Herzberg A. — Dtsch. med. Wschr., 1927, Jg. 53, S. 26

26. Hоlmden A. — Lancet, 1890, v. 2, p. 816.

27. Hоwe H. — N. Y. St. J. Med., 1939, № 1, p. 31.

28. Jасоb Сh. — Med. Klin., 1924, № 22, S. 747.

29. Janse de Jonge A. — Zbl. Neur., 1960, v. 157, p. 70.

30. Кitсhing E. — Brit. Med. J., 1942, p. I, p. 754.

31. Kracke R., Platt W. — J. A. M. A., 1944, v. 125, p. 107.

32. Levin M. — Ann. int. med., 1933, v. 7, p. 709.

33. Levin M. — Amer. J. Psychiat., 1946, v. 103, p. 229.

34. Levin M. — Amer. J. Psychiat., 1948, v. 104, p. 798.

35. Levin M. — Amer. J. Psychiat., 1953, v. 110, p. 130.

36. Levin M. — Arch. gen. Psychiat., 1960, v. 2, p. 429.

37. Löwald A. — Psychologische Arbeiten herausgegeben von E. Kraepelin., 1895, Bd. 1, S. 489.

38. Mакinо К., Yamaguchi A., Sanо К., coll — Psychiat. Neurol. Jap., 1959, v. 61, p. 600.

39. Mera E., Кiss I. — Nervenarot, 1959, Bg. 30, S. 262.

40. Merrill J., Weller J. — Ann. Int. Med., 1952, v. 37, p. 186.

41. Minski L., Gillen J. — Brit. Med. J., 1937, p. 2, № 4008, p. 850.

42. Möllenhоff F. — Mschr. Psychiat., 1928, Bd. 67, S. 364.

43. Оdell A. — N. Y. St. J. Med., 1939, v. 39, p. 1398.

44. Perkins H. — Arch. Int. Med., 1950, v. 85, p. 783.

45. Pоhlisсh K. — Mschr. Psychiat., 1928, Bd. 69, S. 293.

46. Pоhlisсh K. — Mschr. Psychiat., 1938, Bd. 99, S. 315.

47. Reye G., Joffe J. — Amer. J. Psychiat., 1959, v. 116, p. 166.

48. Reуe G. — Amer. J. Psychiat., 1959, v. 116, p. 546.

49. Rоссhietta S. — Minerva med., 1957, v. 48, № 46, p. 2039.

50. Roggenbau — Zbl. Neur., 1931. Bd. 61, S. 262.

51. Rosenblum I. — J. Pharmacol, exper. Therap., 1958, v. 122, p. 379.

52. Sсhabelitz H. — Z. Neur., 1915, Bd. 28, S. 1.

53. Sesenbасh W. — J. A. M. A., 1944, v. 125, p. 769.

54. Sharpe J. — J. A. M. A., 1934, v. 102, p. 1462.

55. Stöhr G. — Ärztl. Wschr., 1951, Bd. 6, S. 1097.

56. Tillim S. — Amer. J. Psychiat., 1952, v. 109, p. 196.

57. Trethowan W. — Med. J. Austral., 1962, v. 1, p. 229. Pawloff Th.

58. Underwood — J. A. M. A., 1939, v. 113, p. 469.

58. Wagner C., Bunbury D. — J. A. M. A., 1930, v. 95, p.1725

59. Wittenbrook J. — Ohio St. Med. J., 1958, v. 54, p. 612.

60. Wuth О. — J. A. M. A., 1927, v. 88, p. 2013.

Глава 3

ПСИХИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ, ВЫЗЫВАЕМЫЕ БАРБИТУРАТАМИ И ДРУГИМИ СНОТВОРНЫМИ СРЕДСТВАМИ

Отнесение производных барбитуровой кислоты (веронала, люминала, мединала, фанодорма, барбамила и др.), как и других, рассматриваемых в этой главе препаратов к снотворным средствам не вполне точно. Они применяются также как успокаивающие (седативные), противосудорожные или наркотические средства. Однако населению эти лекарства известны, главным образом, в качестве снотворных и именно их употребление как снотворных чаще всего приводит к отравлению, злоупотреблению и психозам.

Применение этой группы лекарств получило весьма широкое распространение, особенно за рубежом. Так, например, по данным Анхерсена (1957 год) в Норвегии ежегодно потребляется около 5 тонн, в Швеции — около 20 тонн, а в США — свыше 300 тонн только барбитуратов. Это составляет для США более 20 доз на душу населения в год.

Острое отравление барбитуратами чаще всего является результатом попытки к самоубийству. Значительную часть самоубийц составляют психопатические личности. Сравнительно нередки также попытки к самоубийству среди больных эпилепсией во время дисфории. Этому способствует, помимо особенностей характера психопатов или расстройств настроения у эпилептиков, также и то обстоятельство, что эти больные обычно хорошо знакомы с действием барбитуратов, которые принимают вследствие расстройств сна или в качестве противосудорожных средств.

Разумеется, суицидальные попытки могут совершать лица просто неуравновешенные или совершенно здоровые люди в состоянии реактивной депрессии или даже просто в тяжелой ситуации.

Острое отравление барбитуратами обычно ведет к развитию коматозного состояния, тяжесть и длительность которого зависит как от величины принятой дозы, так и от индивидуальной чувствительности к препарату. Развитию комы могут предшествовать состояния оглушения, дезориентировка, беспорядочное двигательное возбуждение, немотивированная агрессия по отношению к окружающим, эйфория или угрюмость, раздражительность. У части больных кома не развивается и нарушения ограничиваются перечисленными симптомами. Психозы в узком смысле этого слова — галлюцинации, бредовые идеи и т. п. — обычно отсутствуют, лишь изредка отмечаются короткие эпизоды, напоминающие делирий, аменцию и даже маниакальное состояние. Мы не останавливаемся на описании самого коматозного состояния и способов борьбы с ним, т. к. эти описания имеются в отечественной литературе (напр., в монографии И. В. Стрельчука. Клиника и лечение наркоманий, Москва, 1956).

Период выхода больных из комы значительно чаще сопровождается психическими нарушениями. Могут наблюдаться состояния расторможенности с повышением настроения, дурашливостью, детскостью или грубость, раздражительность, отсутствие чувства дистанции, иногда — угрюмое настроение с плаксивостью. Эти изменения поведения развиваются на фоне достаточной ориентировки в окружающем (иногда наблюдаются состояния, сходные с истерическим сумеречным состоянием) и могут расцениваться как проявление или обострение психопатических черт характера, свойственных больному до отравления.

Однако через несколько дней нарушения поведения обычно сглаживаются и больные обнаруживают полную или частичную амнезию на этот период. Это свидетельствует о токсическом генезе этих нарушений, хотя особенности характера больных влияют на его поведение в этот период. Описанная картина сходна у больных, принявших различные производные барбитуровой кислоты, хотя наблюдаются и некоторые различия. Так, фанодорм, в отличие от люминала и веронала не вызывает эйфории как непосредственно перед развитием коматозного состояния, так и после выхода из него. Эти нарушения психики могут быть названы психопатоподобными, хотя Г. Узунов и В. Иванов, описывая сходную картину (повышение настроения с гневливостью, усилением преморбидных особенностей после тяжелого отравления люминалом; выздоровление через 4—5 дней, указаний на наличие или отсутствие амнезии нет), характеризуют ее как маниакальный синдром. Наряду с такими изменениями, в период выхода из коматозного состояния могут развиться и эпилептиформные судорожные припадки или острые психотические состояния, обычно в виде кратковременного делирия. Значительно реже наблюдаются затяжные психозы — как например, у больной, описанной Гайнрихом. У этой больной, принявший с целью самоубийства большую дозу фанодорма, после комы, длившейся несколько дней, развился психоз, характеризовавшийся дезориентировкой в окружающем, ложными узнаваниями, двигательным возбуждением с гримасничанием, отрывочными бредовыми идеями. Психоз продолжался около 3-х месяцев и закончился полным выздоровлением. Возможно, что атрофические изменения в головном мозгу, обнаруженные на пневмоэнцефалограмме этой больной, способствовали затяжному течению психоза.

Вик и сотр. нашли, что смена психопатологических синдромов, развивающихся после выхода больного из коматозного состояния происходит в определенной последовательности. Сначала развивается синдром нарушения сознания с беспорядочным возбуждением, дезориентировкой, расстройством внимания и мышления. Затем возбуждение стихает, сознание проясняется и на первый план выступают расстройства памяти — амнестический синдром, который, в свою очередь, сменяется эмоционально-волевыми нарушениями (раздражительность, плаксивость, быстрые смены настроения, снижение волевой активности), и, наконец, выздоровлением. При этом происходит не столько трансформация синдромов, сколько выявление изменений, прежде маскировавшихся более тяжелыми изменениями. Так, в период расстройства сознания память нарушена более грубо, чем в последующий — амнестический — период, но расстройство сознания, возбуждение, во-первых, делают нарушения памяти менее заметными, во-вторых, затрудняют исследование памяти. То же относится и к эмоционально-волевым нарушениям, которые не появляются или усиливаются, а лишь становятся более заметными, когда сглаживаются расстройства памяти. Тяжесть психических нарушений, быстрота, с которой происходит их обратное развитие, совпадали с динамикой падения содержания барбитуратов в крови. Однако не удается установить общего для всех больных соответствия между абсолютными цифрами содержания в крови барбитуратов и характером психических нарушений — такая корреляция имеется лишь для каждого больного в отдельности, то есть, наиболее высокие цифры содержания в крови барбитуратов (различные у разных больных) соответствуют и наиболее тяжелым нарушениям психики, а быстрота их падения — быстроте, с которой наступает улучшение.