Следопыт - Александр Авдеенко

А мы с Хафизовым и Джеком живем, бодрствуем.

Для пограничников в любое время — рабочая пора. Мы обязаны хорошо работать и в пургу, и в грозу, и в туман, и в темень. Всегда. Затаились на опушке леса, под густой елкой, и ждем нарушителей. Ни единой сухой нитки на нас нет. На воде лежим, водой укрываемся, воду с губ слизываем, воду головой чувствуем. А что делать? Приказ есть приказ. Джек не жалуется на свою долю. Сидит на задних и, навострив свои прекрасные уши-флажки, вглядывается, вслушивается в грозовую ночь.

Часа в три гром утих, дождь прекратился, тучи вернулись в свое карпатское логово, и мы с Хафизовым и Джеком повеселели.

До рассвета, до того времени, когда нам надо было проверять контрольно-следовую полосу, мы успели немного обсохнуть.

В назначенный старшим лейтенантом Постным час пошли вдоль распаханной полосы. В то время она не была такой широченной, как теперь. Раз в пять меньше. Хороший прыгун, вооруженный шестом, мог свободно ее перескочить.

Перед рассветом темнота бывает особенно густая. Электрических фонарей у нас не было, На двоих один керосиновый светильник — «летучая мышь». При таком бедном освещении можно было легко просмотреть вражьи следы. Пограничник хитер на выдумки. Намотали мы на палку конопляную кудель, смочили керосином, подожгли. Здорово светит. Все хорошо видно. С дымящим и чадящим факелом мы шли по скользкой дозорной тропе и проверяли КСП, Сгорит один факел, делаем другой.

Километра два шли полем. Все было в порядке. Дозорная тропа вывела нас в лес. По одну сторону просеки — СССР, по другую — сопредельное государство.

Кое-где сохранились пограничные, еще довоенных времен, дубовые столбы. Глухомань, звериный заповедник. Лесная КСП там и тут истоптана зверьем. Мы с Хафизовым не верим своим глазам, приглядываемся, исследуем следы — не ухищренные ли? Нет, настоящие. Прошли кабаны, косули, олени. Их здесь немало.

Идем дальше. Головы наши все время опущены. Взгляды прикованы к вспаханной земле. Влажная, пухлая, черная, она после дождя хорошо сохраняет самый легкий след. Даже заячий.

Вдруг мы увидели глубокие, одинаковой формы ямки. Останавливаемся. Рассматриваем. Человек наследил, не иначе. Сделал вид, что от нас за границу уходит. Сердце мое учащенно забилось. Я говорю Хафизову:

— Нарушитель. Спиной к нам пришел.

— Спиной? — удивился мой молодой напарник. — А как ты узнал?

— А чего тут хитрого? Видишь, каблуки вдавлены, а носки еле прикасаются к земле. Прошла женщина. Туфли у нее примерно тридцать седьмого размера, на венском каблуке, подошва резиновая, в елочку. Шла она без багажа, налегке. След не очень свежий, двухчасовой давности. Видно, сразу, как только гроза утихла, и перемахнула. Далеко не успела уйти. Километров пятнадцать, не больше. Иду на преследование, а ты, Хафизов, мчись на заставу. Слышал? Понял? Повтори!

Хафизов скороговоркой повторил все, что я сказал.

— Все правильно. Так, слово в слово и доложи начальнику заставы. Давай мчись. Одна нога здесь, другая — там.

Хафизов подвернул повыше, под ремень, полы шинели и побежал. Через час будет на заставе. Раньше по такой земле не добежишь.

Я остался один. Медленно светает. Джек сидит около меня и, задрав голову, тревожно заглядывает в глаза, дрожит. Нервно зевает, ждет команды. Догадывается, псина, что предстоит большая работа. Ну!

Застегнул я все пуговицы на шинели, затянул потуже ремень, приладил автомат как следует за спиной, чтобы не болтался, понадежнее прикрепил к поясу гранаты и запасные диски с патронами. Достал пистолет. Зарядил. Потом не спеша подвел Джека к отпечаткам нарушителя и громко, четко скомандовал:

— След! След! След!!! Ищи, Джек!

Он сразу, с первой попытки, верхним чутьем подхватил запах следа и со всех ног помчался в наш тыл, в лес. Мимо хмурых сосен. В лощину. Через поляну. Преодолел просеку. Обошел мутное озерце и прилегающее к нему болото. Вырвался на большую песчаную лысину.

К этому времени уже совсем рассвело, и тут на сыром утреннем песке я увидел следы босых ног. Да, отпечатки женские. Аккуратные, небольшие, с неискривленными, не старушечьими пальцами. Известное дело, для такого выбирают молодых, здоровых и не пугливых, умеющих за себя постоять. Молодая баба, наверное, зубастая и вооружена. Посмотрим.

Побежал я с Джеком по босоногому свежему следу. Каждую минуту готов увидеть нарушителя. Бегу пятнадцать, двадцать, тридцать минут, а его нет и нет. Километров десять, если не больше, крупной рысью отмахал. Остановился. Дал передышку себе и Джеку. Собака в ней не нуждается, рвется вперед. Не пускаю. Пусть набирается сил — пригодятся.

Стою, прислонившись к дереву. Прислушиваюсь.

Мысленно вглядываюсь вперед, Вытираю с лица пот. Надо отдышаться: чересчур здорово рванул, не рассчитал, думал, скоро догоню нарушителя.

Джек зарычал, натянул поводок. Смотрю, из кустов выходят две девчушки с корзинами. Головы укутаны в теплые платки, а ноги босые. Они тоже увидели меня. Обомлели. Испугались. Но Джек не рвется к ним.

— Не бойтесь, девоньки, я крепко держу собаку. Вы откуда?

Они назвали ближайшую лесную деревню Житницы.

— Вы что здесь делаете?

— Грибы собираем.

— Давно?

— С самого рассвета.

— И много собрали?

Они встряхнули корзинами.

— Много. До краев. Домой уже идем.

— А другие грибники в лесу есть?

— Есть. Тетка Васена, тетка Лизавета, Маруська Блюзнюк с братом, бабушка Марина.

— Где они?

— Там, — девочки махнули руками в ту сторону, откуда прибежал я с Джеком.

Вот тебе и на! Неужели кто-нибудь из них, тетка Васена или тетка Лизавета, заблудился и оставил след на границе? Бывало и такое. Посмотрим!

— Как вас зовут, девчата?

— Я Галя Гарусная, — сказала одна.

— А я Таня Вербная, — сказала другая.

Сам не знаю, почему я заинтересовался их именами. Ни к чему вроде мне было их знать. Так просто спросил. Галя и Таня. Спросил и забыл.

— А чужих грибников вы не встречали в лесу?

— Нет, не встречали.

Все. Поговорили. Отдохнули. Можем бежать дальше.

— След! След! Ищи, Джек.

Искать ему не надо. И не терял. Опустил голову и побежал.

Между деревьями уже пробивалось солнце. Косые струны его лучей висят между соснами. Сильно пахнет грибами. Или мне кажется, что пахнет.

Бегу за Джеком, одним следом интересуюсь, жду схватки с нарушителем, однако все, что делается по сторонам, почему-то вижу, и всякие посторонние мысли лезут в голову.

Поют птицы. Блестит роса. Ветра нет, но на осинах лопочут крупные мясистые листья. Из некошеных и никем не мятых трав выглядывают розовые, красные, белые, синие цветы. Алеет малина, земляника. А грибов, грибов, да все белых, столько вокруг — в один присест можно корзину набрать!