Снежная невеста - Нинель Мягкова

Посадочная площадка для дирижаблей располагалась за городом. Больше всего она напомнила мне гигантский пирс с расположенными в шахматном порядке квадратными выступами-ячейками разных размеров. Часть пустовала, позволяя рассмотреть в срезе технические помещения, трубы для дозаправки и прочие детали. Подойти поближе мешало заграждение, рассчитанное на таких вот любопытных. Один неосторожный шаг — и лететь вниз этажа три, не меньше. Сооружение было воистину грандиозным и сложным, по мне так куда замысловатее аэропорта. 

Воздушное судно, готовое отвезти меня в далёкую долину Фрайенбах, уже открыло погрузочные люки, принимая первых пассажиров. Пропускали внутрь только по билетам, но мефру Тиннер оказалась упёртой и добилась-таки, чтобы родителям разрешили проводить малышку, то есть меня, до самой каюты. Проводник смерил меня сочувствующим взглядом и не стал упираться, строго напомнив, что до окончания посадки осталось всего полчаса. 

Мы влились в нестройную очередь ожидающих, медленно, черепашьим шагом, продвигавшуюся вглубь транспорта. Мне представилась возможность изучить строение гондолы поподробнее. Изнутри, впрочем, шокирующих подробностей видно не было. Этаж роскошного отеля, или круизной яхты. Судя по количеству степенно разбредающегося по каютам народа, грузоподъёмность была неплохой, около ста человек, не меньше. Не трансатлантический аэробус, конечно, но для своего времени вполне достойно. 

Отведённая мне комнатушка располагалась в самом конце коридора, в своеобразном закутке. Общая дверь, отделявшая от основного помещения, и ещё четыре. 

— Женские каюты, — пояснил проводник, следовавший за нами на всякий случай. Решил, наверное, проследить, чтобы заботливые родители покинули дирижабль вовремя. — Обслуживаются отдельно, вход во время полёта ограничен. 

— А выход? — тут же уточнила я, не обращая внимания на неодобрительное кряхтение матушки. 

— Выход свободный, разумеется, — удивился служащий. — Все пассажиры имеют полное право передвигаться по общедоступной территории гондолы. Служебные помещения имеют специальную маркировку алым, туда, разумеется, вход воспрещён. 

— Конечно, — понятливо кивнула я. 

Не хватало ещё, чтобы гражданские шатались по служебным коридорам, а то и к двигателю сунулись! Абсолютно здравые требования. И наличие так называемого «женского» отделения мне скорее понравилось. Меньше шансов, что кто-то ввалится по пьяни. 

Тем временем матушка, не слишком обращая внимание на нашу беседу, кого-то высматривала в толпе и, найдя, выдохнула удовлетворённо. 

Я в тот момент не придала значения её манёврам. 

А зря. 

Водитель со вздохом облегчения сгрузил мой чемодан в каюту, сразу ставшую тесноватой, и отступил к стене, предоставляя чете Тиннер возможность напутствовать дочь как полагается. 

На удивление, мать была немногословна. 

— Постарайся не опозориться, — лаконично пожелала она мне. 

Я сдержанно улыбнулась. Заученно и профессионально. Бывали у меня такие заказчики: просят снять ролик об их заведении, при этом требуют, чтобы их только хвалили. А у меня имидж и репутация! Вот я им с той улыбочкой всёе и объясняла, мол, будет высказана правда и только правда. 

Чаще всего после этого любители дифирамбов сливались и приглашение отзывали. Впрочем, тех кто не боялся конструктивной критики, было больше. Появление на моём канале само по себе неплохая реклама, пусть даже я разнесу сервис в пух и прах. А если уж похвалю, что случалось довольно редко, так, считай, Джек-пот выиграли. 

Так и сейчас — я многозначительно дёрнула уголками губ, но вслух ничего не пообещала. Откуда мне знать, вдруг у нас понятия позора радикально отличаются?

Отец и вовсе речей произносить не стал, только обнял меня крепко, так что на глаза навернулись слёзы. 

Мне кажется, они оба любят Элис и по-своему желают ей добра, однако понимают его весьма своеобразно. Думают, что если пристроить её в хорошие руки, то девушке наконец-то станет хорошо и спокойно. Но вот незадача: хорошо и спокойно станет разве что им самим. К сожалению, родители редко различают эту грань. 

За ними наконец-то закрылась дверь, оставляя меня в долгожданном одиночестве. Я выдохнула и прислушалась. За шумом прогреваемых двигателей голоса были почти неразличимы, но я всё же приникла ухом к полированному дереву. 

— Вы уж присмотрите за девочкой, — негромко уговаривала проводника матушка. — Она молоденькая, неопытная, первый раз из-под крыла, так сказать, выбралась. Её лучше в общие залы не выпускать. Что тут лететь-то? Оглянуться не успеет, уже доберётся. Вы ей обед-то принесите, да скажите что так положено. Пусть в каюте сидит. А это вам, за труды!

Проводник вяло отговаривался, что он вообще-то не официант, да и вход сюда обслуживающему персоналу ограничен, но взятку, судя по звукам, принял. 

Я потёрла замёрзшую щёку и занялась чемоданом. Его нужно было запихнуть под сиденье и зафиксировать специальной дверцей, как в клетку посадить. Заодно сорвала немного раздражение от бесцеремонности матушки. Мефру Тиннер никак не угомонится! Даже здесь умудрилась посадить дочь под замок. Точнее, ей так кажется. Меня-то такими хитростями не удержать!

Подготовка к взлёту заканчивалась. Продажный проводник выдворил-таки родителей Элис из гондолы, и до меня донёсся скрип натягивающихся тросов. 

— Прошу пассажиров занять места и пристегнуться! — разнёсся по дирижаблю приятный мужской голос. — Взлёт займёт около трёх часов, прошу всех оставаться на своих местах до тех пор, пока дирижабль не наберёт положенную высоту. 

О, текст почти привычный. Я устроилась в глубоком кресле, которое при желании раскладывалось в тахту, и щёлкнула знакомой застёжкой. Надо же, конструкция почти как в наших самолётах. Занятно. 

За бортом топали и суетились рабочие. Что-то вжикало, брякало, пока наконец вся махина не вздрогнула и не поползла величаво вперёд и вверх. Ощущения совершенно другие, чем от самолёта, скорее как на лифте, причём не слишком современном. Потряхивало знатно, я порадовалась надёжности ремней и предусмотрительности разработчиков. Мотало бы меня сейчас по всей каюте, а то и добило бы чемоданом. А так он тихо шуршал в своём закутке, а я держалась за ручки кресла, стараясь получить на животе как можно меньше синяков и потёртостей. Не представляю, как дамы в тонких платьях это выносят!

Когда мы поднялись повыше, дирижабль почти перестал дрожать. Обозначенные часы тянулись нестерпимо долго, я успела заскучать, вздремнуть и проснуться. Под потолком мерно гудела одна-единственная лампочка, окон в каюте не было вовсе, так что понять, как долго мы уже летим, не представлялось возможным. Сомнения разрешил всё тот же голос:

— Уважаемые пассажиры, вы можете отстегнуть ремни. Мы вышли на максимальную высоту и следуем по заданному маршруту. Благодарю за внимание. 

Отлично! Я отстегнулась и полезла в чемодан. 

Пора сменить имидж. 

Глава 7

Алиса

Сидеть в каюте всё время полёта я, разумеется, не собиралась. Созерцать четыре стены и пропустить