По дороге жизни. Сборник рассказов - Геннадий Михайлович Черкасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В том же году в декабре я первый пошёл на городской каток. Рядом было два катка. Один – на стадионе «Труд», что на Мазутке, другой – на ВДНХ. Я пошёл на «Труд» и сделал большую ошибку, что отправился туда один. В то время на каток принято было ходить «кодлой», в смысле, группой человек по 15-20. Без драк не обходилось, но об этом позже. Короче, выходя из раздевалки, получил коньками по горбу, то есть по спине. Мне повезло, что попали не по голове и не лезвием.
Вы, уважаемый читатель, удивитесь, как это коньками? А очень просто. Их носили через плечо, связывая шнурками, что очень удобно в массовых драках. Держишь за шнурки и бьёшь с размаху. Ну а тому, кого бьёшь, как повезёт: кому ботинком, кому лезвием. Где-то, в году примерно 1962, запретили так носить коньки. Много было драк с коньками, и самое главное – очень много серьёзных увечий.
О том, что произошло со мной на катке, я рассказал старшим ребятам. Они рассмеялись: «А как ты хотел? С бесхозными так всегда и поступают. Ты же пришёл один!» Об этом узнал дядя Саша. Он мне сделал замечание: «Могли покалечить. Железки всё-таки!» То, что он был великим педагогом, я уже отмечал. Дальше он сказал: «Надо это исправить». Спросил, свободен ли я в следующее воскресенье. Я ответил, что свободен. «В два часа в воскресенье под вывеской «Стадион «Труд» тебя встретят и закроют вопрос». Наступило воскресенье. Быстро сделав уроки (без этого никак – мать была дома), взял коньки и пошёл на каток. Ровно в четырнадцать был в назначенном месте. Там стояло человек пять-шесть ребят, довольно-таки взрослых, в коротких модных полупальто, сапогах и, несмотря на мороз, в кепках и белых кашне. Все курили. Высокий парень плотного телосложения сказал: «Владимир, пошли». Я про себя отметил, что не Вова или Володя, и сказал, что надо взять билеты. Тот ответил: «Уже взяли». И засмеялся.
Когда мы проходили на стадион, билетов у нас никто не спросил. отправились не в раздевалку, а в буфет. Я удивился, но вопросов задавать не стал. В буфете было полно народу, но я обратил внимание, что один стол свободен, а рядом за столом – два человека, одетых так же, как мои новые друзья. Высокий первым поздоровался. Сказал мне: «Падай (в смысле, садись)!». Меня попросили рассказать, где меня ударили и в какое время. Я рассказал. Те двое кивнули, один ушёл и привёл с собой парня. Тот был на коньках. «Это он тебя ударил?» Но я-то не видел, кто это сделал, так как удар был нанесён сзади. Но парень признался и стал сбивчиво извиняться не столько передо мной, сколько перед теми двумя. Спросили, как его наказать. «Может, деньгами?» Я сказал, что прощаю, и мы пожали друг другу руки. А те двое ему сказали: «Что ж ты бьёшь сзади, ведь ты же боксёр?» На стадионе «Труд» была хорошая секция бокса. Тренировал там один из братьев Градополовых. Увы, не помню, кто из них. Но они были великие боксёры и тренеры. Высокий, обращаясь ко мне: «У тебя на этом катке проблем не будет!» И, повернувшись к моему обидчику: «Понял? Отвечаешь!»
Что интересно, за разговором я и не заметил, что на столе стояли три бутылки крюшона и две тарелки с пирожными-корзиночками. Я сказал, что пришёл кататься. Все рассмеялись: «Подкрепись и катайся на здоровье!» Похлопали меня по плечу: «Передай привет Кресту!» «Передам. Спасибо!» Мне ответили: «Не за что!» Мой обидчик по-прежнему стоял у стола. Я сказал: «Садись. Разберёмся с пирожными!» Вот так хорошо и закончилась эта история.
«Игрушки»
Наступил 1954 год. Я ходил в третий класс. Учился хорошо, без троек. В конце зимы приехал отец. Привёз мне в подарок два немецких игрушечных пистолета, из металла. Не отличишь от настоящих. Где-то в апреле мы играли в войну – любимую игру мальчишек, в ней участвовали и старшие ребята. Конечно, с моими пистолетами. Как-то после одной из игр ко мне подошёл Виктор. Он учился в десятом классе. Мать его была учительницей русского языка и литературы в нашей школе. Преподавала в старших классах. Отец Виктора, как и у многих, погиб на фронте. «Володь, дай мне дня на три твои игрушки. Я покажу заводским ребятам, они сделают такие же». Я отдал.
Через три дня он возвратил мне пистолеты, и протянул два больших кулька. В одном пирожные корзиночки, в другом – конфеты. Помню, это были «Мишки на севере». Я, конечно, не спросил, откуда и за что подарок. Домой я его отнести не мог. Это дорого по деньгам – возникли бы вопросы. Тут же гурьбой налетели пацаны, и мы быстро разобрались со сладостями. Виктор ещё несколько раз брал у меня пистолеты, и каждый раз, возвращая, приносил пирожные и конфеты.
Пришёл новый 1955 год. С Витей даже в школе мы виделись редко. Он был хорошим спортсменом-лыжником и постоянно находился то на сборах, то на соревнованиях. Но перед майскими праздниками он снова попросил у меня мои «игрушки». Я дал, и опять у нас с пацанами был пир горой.
Однако вскоре случилась беда. В июне Виктор, уже сдав один или два экзамена (кстати, учился он очень хорошо), во время кросса, перебегая железнодорожные пути у станции Яуза, попал под поезд.
Хороший был парень. На похороны пришло очень много народу, я тоже. Где-то в сентябре от старших узнал: в газете «Труд» напечатали заметку о том, что взяли вооружённую банду, которая грабила по нашему северному направлению. Участвовал ли Виктор в этих грабежах, сказать не могу. Возможно, он просто передавал пистолеты кому-то из участников банды. Ростокинских среди них не было – это точно. Все ребята в ней – с Северянки и Лосинки.
Одесса-мама
Я родился в Москве, то есть по праву могу называть себя коренным москвичом. Так исторически сложилось. Все родственники по линии матери проживали в Московской области.
