Журнал «Вокруг Света» №12 за 1993 год - Вокруг Света

Однако человеку, который будет упорно твердить, что «надпись» имеет исключительный характер, трудно будет отстоять это еще и по другим причинам. Чтобы комплекс идей выразить набором знаков, нужно время. Если этому набору предстоит стать точным, однозначным и легко понимаемым, он должен быть следствием некоего процесса. Определенный объем знаний должен вначале выкристаллизоваться в мысли, слова и только потом — в знаки. А знаки эволюционируют в течение долгого периода. Так возникали все письмена мира, и, опираясь на многочисленные более или менее крупные фрагменты, для них возможно выстроить целые лесенки перемен. Каковых нет для Диска! Неужто Диск — исключение? Такое утверждение невозможно отстоять, а одновременно оно доказывает, что речь тут не о «письме».

Диск не был одноразовым изделием, плодом особого вдохновения некоего жреца. С такими символами были знакомы люди, говорившие на различных языках, населяющие весьма удаленные друг от друга территории и использующие в быту различные виды настоящего, то есть истинного письма.

И дальше: наш жрец или, может, писец, который лишь фиксировал то, что ему диктовали, предварительно изготовил печатки. Это несомненный факт, из которого следует, что предполагалось создать несколько экземпляров Диска. Потому что в противном случае автор ограничился бы, вероятнее всего, рисованием знаков заостренной палочкой на одном кружочке из глины, как он поступил, вычерчивая спираль. Отсюда очередной вывод: была нужда в распространении записи. Как мы уже заметили, в ней присутствуют все признаки изложения на тему об основах жизни. Существовал, стало быть, центр с таким уровнем развития, что он собирал знания особого рода и считал нужным их распространить.

Таким путем мы получаем дополнительный аргумент в пользу Атлантиды. Диск возник не на Крите. Там он был бы заполнен линейным письмом «А» либо «В». В свою очередь, в странах, окружающих Средиземное море, или на Востоке его заполнили бы клинописью или египетскими иероглифами, арабским алфавитом или санскритом. М-да, но если Атлантида, то почему картинки, а не настоящее письмо? Страна со столь высокой культурой должна была его создать, а ведь использованы-то совершенно примитивные знаки! Однако именно здесь, как говорится, и зарыта собака!

Все станет на свои места, если предположить, что Диск из Атлантиды был «предназначен на вывоз» к народам и племенам, стоявшим на значительно низшей ступени развития и способных понять именно пиктограммы, а не что-то иное. И возник он во времена, на несколько тысячелетий опережавшие создание упомянутых алфавитов. Это объясняло бы отсутствие в раскопках подобных табличек, а также следов должным образом развитого центра, создавшего запись. Сказанное будет понятно, ежели приняты, что таким центром была именно Атлантида, а другие экземпляры записи вместе с печатками почили на дне морском. Не исключено, что катастрофа могла произойти в тот момент, когда лишь один либо несколько Дисков покинули остров. До нашего времени дошел только один.

Мачей Кучиньский, польский исследователь Перевел с польского Е. Вайсброт

В Омаи, на реке Эссекибо

Думается, что порой путевые заметки следует читать с раскрытым географическим атласом, иначе рискуешь запутаться в экзотических названиях: Гвиана, Гвинея-Бисау, Папуа—Новая Гвинея, Экваториальная Гвинея — не говоря уже о том, чтобы определить, как называется столица соответствующего государства.

В Джорджтауне, столице Гайаны, бывшей английской колонии Гвианы, я бывал и раньше, в 1975 году, после Одиночного плавания, когда вышел из Дакара и за 44 дня пересек Атлантику. Гайана — один из немногих сохранившихся на Земле уголков, где еще можно ощутить сладкую дрожь — Приключения,— вновь покорила меня. Я ожидал, что за долгие годы, прошедшие с нашей первой встречи, вся страна и уж, во всяком случае, города должны были сильно измениться. С великим удивлением увидел, однако, что ритм жизни там все еще куда медленнее, чем в Европе.

Бели не считать отеля «Пегас», построенного в 70-е годы, самое большое здание города имеет всего четыре этажа, а все железобетонные дома можно пересчитать по пальцам одной руки. В илистых реках джунглей водятся все те же кайманы, все так же моют золото старатели и надеются на небывалую удачу охотники за алмазами. Именно сюда, к побережью Гайаны, отправился на поиски сокровищ в свою знаменитую, окончившуюся неудачей экспедицию Уолтер Рей ли, фаворит Елизаветы I.

Слава Эльдорадо привлекала множество авантюристов, но большинству из них Гайана принесла жестокое разочарование: золото там действительно было, но сколько труда требовалось затратить, чтобы отыскать его, знают только те, кто просеивал тонны и тонны песка с речного дна. Лишь единицам улыбнулась удача, но, несмотря на это, здесь часто можно встретить людей, не потерявших надежды.

Гвиана, или Гуайана, обширная территория, ограниченная речками Ориноко и Амазонкой, делится политически на Гайану, Суринам, Французскую Гвиану, Бразилию и Венесуэлу.

Кооперативная республика Гайана — это ее официальное название — сравнительно молодое государство, получившее независимость в 1966 году. Экваториальный лес в течение долгого времени преграждал дорогу человеку и умерял аппетит колонизаторов. Англичане высадились на побережье в конце XVI века, но колония Британская Гайана была создана только в 1814 году. Изначально экономика колонии основывалась на труде африканских рабов, но после отмены рабства (1834—1864) стали приезжать рабочие по найму, иммигранты из Индии, которые на сегодняшний день представляют больше половины населения. За ними следуют негры, метисы, индейцы, китайцы и европейцы — в общем, настоящая мозаика, которая составляет то, что называют «Страной шести народов».

В Джорджтауне, городе с почти 200 тысячами жителей, где ощущается еще наследие колониального режима, я являюсь гостем сотрудника Российского посольства Александра Кикевича, который служит мне гидом, водителем, а также телохранителем. Здесь нередки кражи и даже похищения людей. Эта дурная слава немало повредила развитию туризма. Редкие иностранцы, которых можно встретить здесь,— либо бизнесмены, либо авантюристы. Бизнесмены приезжают в Гайану за сахаром, рисом, ромом, а также бокситами. Авантюристы ищут в легендарной стране острые ощущения, которые может обеспечить не тронутый цивилизацией лес, там, где царство дикой природы, где живут последние племена аборигенов, где еще остается множество «белых пятен».

Дорог в джунглях нет. Подавляющее большинство населения живет вдоль побережья, и единственное средство сообщения с внутренней территорией — это реки.

В один прекрасный день я ныряю в зеленый океан. В Омаи, на реке Эссекибо, я нахожу владельца длинной и изящной лодки с плоским дном, который изъявляет готовность сопровождать меня. Хочу пройти по притоку Потаро к водопаду Кайетур.

В начале пути встречаются кое-где деревни, потом — никого, местность абсолютно пустынна. Жара. Часто идут дожди. Влажная духота непереносима, пот течет градом, особенно нелегко становится, когда Мы достигаем первых порогов и приходится толкать лодку вручную. С каждым часом плыть все тяжелее. Река все больше показывает свой нрав. Лес, горы и климат — кажется, все против вторжения человека. Густой кустарник спускается прямо к реке: лианы, ежевика, другие всевозможные растения плотно защищают подходы к суше.

На второй день к вечеру перед нами открывается водопад высотой 247 метров. Он низвергается в глубокое ущелье — одно из чудес природы, которое кажется все более невероятным, чем ближе мы к нему подходим.

Неподалеку находится спорная территория: 159 тысяч квадратных километров, на которые претендует Венесуэла. Если верить экспертам из Каракаса, эта пустынная и малоисследованная зона с пока неизвестным экономическим потенциалом, однако, по-видимому, весьма богатая алмазами, золотом, ураном и нефтью, была у нее отторгнута обманным путем в конце прошлого века.

Что же ждет впереди эту землю и нас — на безлюдной порожистой реке Эссекибо?..

Перевела с итальянского Елена Лившиц / Фото автора

Ален Деко. Анастасия. Продолжение

Окончание. Начало в № 11/93.

На скамье подсудимых

Понятие «старого преданного слуги» ушло в прошлое вместе с XIX веком. Но если вспомнить, что закат этой золотой эпохи пришелся на август 1914 года, то доброта и преданность Волкова, бывшего камердинера царя Николая II, вряд ли кого-нибудь удивит. Волков посвятил всю свою жизнь семье русского императора. Он сопровождал своего-господина и в последнее путешествие, до Екатеринбурга, где слуги были разлучены с теми, кого привыкли опекать, и без лишних колебаний отправлены за решетку. Заключение было не слишком долгим: вскоре всех их выгнали из карцеров, отвели в лес — и расстреляли. Волков был единственным, кому удалось бежать.