Литературная Газета 6394 ( № 47 2012) - Литературка Литературная Газета

ОДА МАТЕРИ

Руза, нед[?]ле - Смоленщина

Там - в предназначенный час,

Самая лучшая женщина -

Мама моя родилась.

Над поредевшими клёнами,

К тучам взлетала листва,

И опускалась пелёнами

В праздник её рождества -

Алыми, жёлтыми, бурыми -

В лужи, покрытые льдом.

Под небесами угрюмыми

Прятался рубленый дом[?]

Сколько же было исхожено

Русских, родных палестин.

Сколько же было положено

Сил, чтоб поднялся твой сын

И подружился негаданно

Со стихотворной строкой[?]

В облаке белого ладана

Ты обрела свой покой[?]

Мама, тобою не велено

Слёзы ронять по утрам.

Я, озираясь потерянно,

Молча проминую храм.

Лягу с распахнутым воротом

В ст[?]ги, где сено свежо.

Весть мне пошлёшь - чёрным вороном

Иль - быстрокрылым стрижом

Прямо с небесной излучины,

Там, где в садах золотых,

Женщины самые лучшие

Скрыты  от взоров земных.

Самые лучшие, близкие,

Из невозвратной дали,

Светят глаза материнские

Звёздами вечной любви!

РЕКВИЕМ

ЗАДЕРЖАВШЕЙСЯ ЗИМЕ

Зима не уходит. Под Рузой сугробы в лесу.

И ночью за окнами светят морозные звёзды[?]

Вот-вот Благовещенье. Пасха, глядишь,

на носу.

Но грают вороны и рушат грачиные гнёзда.

И грозен праптицы зимой замороженный зрак.

И северный ветер несёт и несёт свои хлопья.

Никак не наступит весна, не наступит никак!

И смотрят грачи в леденящую даль исподлобья.

Мне в суетном марте хватило метелей сполна,

И ждать половодья отбило любую охоту.

Когда же медведи очнутся от вечного сна?

Когда же возьмутся капели с утра за работу?

Холодные руки оближет шершавый  язык.

Мой пёс самый первый учует весну за забором:

Но слышит волков, охраняющих логова, рык.

И видит, как снежные тучи

несутся над бором[?]

И всё-таки марту не сдюжить!

Настанет апрель,

И хлынут на землю дожди

первобытным потопом.

И кто-то услышит с небес запоздалую трель.

И тени от стай удивят

быстрокрылым прилётом.

И станет зимы уходящей, хоть каплю,

но жаль,

Как жаль уходящего в сумерки прошлого года[?].

А где-то в России давно распустился миндаль.

А где-то на реках минула пора ледохода!

ВЕСЕННИЕ СНЫ

По зелени, по травам след струящим,

Вдоль стерегущей Рузу тишины,

Средь прошлого - по грани с настоящим,

Бреду в свои предутренние сны.

Как будто возвращаюсь из похода,

Прорвав осады огненной кольцо[?]

На площади посадской, средь народа

Ищу твоё заветное лицо.

Кто взял тебя: монголы, готы, гунны?

Чьим стременем сейчас влекома ты?

Строги у Богородичной  парсуны

Глаза твои и скорбные черты.

Не каждого поэта Незнакомка

Одарит поцелуем в звёздный час[?]

Нательный крест, да ладанка-иконка

Одни - весь путь сопровождают нас

До встречи с небом в царстве Херувима -

Старш[?]го брата птицы-журавля[?]

Под их крылами, верою хранима,

Весною просыпается земля!

ЯУЗСКАЯ АЛЛЕЯ

                М.

Что - Яуза? Узкий и тёмный проток

В черте городского бедлама.

Но в жизни не будет заветнее строк:

Поэт и Прекрасная Дама

В процветшем июне влюблённо брели

По Яузской долгой аллее,

Стопой не касаясь постылой земли -

Над поймой речною летели.

Зелёный смыкался вокруг коридор,

И солнце не падало долу[?]

Я помню до слова былой разговор,

И верен последнему слову!

Поэты, известно, сейчас не в чести.

Их слог - романтически пылок[?]

Вот так бы за счастьем брести и брести,

Но осень задышит в затылок,

И хлынет на землю губительный дождь[?]

Лишь вспомню, бессонницей маясь,

Как ты всё идёшь, где-то рядом идёшь

К плечу моему прижимаясь!

АВГУСТ 2011

У нас под Рузой верески цветут

И птичья молодь бороздит округу.

Привет, июль, ты  долго правил тут,

Ну что же, август, протяни мне руку!

Здор[?]во, сам! Так в юности моей

Мы, повстречав, приветствовали друга.

Я помню, август, все из тёплых дней,

Которые потом взяла разлука

С собою,

               в неожиданный отъезд,

В полупустой последней электричке.

От этих губ и глаз, от этих мест,

Где задержалась память по привычке

Среди берёз и рыжих тополей,

Средь узких улиц от пруд[?] к закату.

Здор[?]во, август! В юности моей

Плечом к плечу бродили мы когда-то

В прекраснейшем из созданных миров,

На день шестой, по мановенью Божью[?]

Качались гроздья золотых шаров,

И осыпалось поле спелой рожью.

И я, сквозь бересклет и краснотал

На стареньком своём велосипеде

На жёсткой раме девочку катал

За речкой, чтоб не видели соседи.

И это не отпустит никогда.

И это не прибудет, не убудет[?]

Ночное небо, первая звезда,

Воспоминанье о минувшем чуде!

ЯБЛОЧНЫЙ СПАС

С пазухой от Яблочного Спаса -

Полной ранней осени щедрот,

Я иду к заветному баркасу,

Яблоневым садом  - до ворот.

Там, за ними - к шаткому причалу,

На цепи, прикрепленной гвоздём,

Мой дощаник с самого начала

Верным псом оберегает дом.

Старый сад зарос травою сорной

От корнищ деревьев до плетня[?]

И взирает Спас Нерукотворный

В день Преображенья на меня.

И запламенеют астры скоро,

И покроют росы стёжку-след[?]

И с вершины дальнего Фавора

На меня падёт библейский свет!

И не покидает чувство чуда,

Прилепившись яблони листом.

И отходит утлая "посуда",

По реке гонимая шестом.

И плывёт над Рузой бесконечной

Бл[?]говест - глася Успенский пост.

И на крону яблони заречной

К Сирину спустился Алконост.

И лежат распахнутые сини:

Синь реки и синий свод небес

В окоёме синь-лесов России -

Колыбели сказок и чудес!

ЧЁРНЫЙ СНЕГ

Памяти

Владимира Ивановича Фирсова

Пусть будет чёрный дождь

И чёрный ветер[?]

В. Фирсов

Он чёрен был. Его родила ночь

В безумии циклонного набега.

Он падал вниз, стараясь перемочь

Следы того - обыденного снега.

Который накануне Покров[?]

Уже белел в оврагах и лощинах.

И опускали ветви дерева

В покрытых чёрной копотью лещинах.

Он был стокрыл, как стаи воронья,

И также вился в рамке небосвода.