Рокировка - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Триаля я не увидел — наверное, он успел нырнуть в пролом первым.
— Сцепка! — крикнула Кристина, и я перестал чувствовать её спину.
Прыгнул сам, не оглядываясь. Под ногами промелькнула сцепка вагонов, рельсы, мою одежду всколыхнул ветер.
Я перелетел остатки двери. Сантиметром ниже — и, скорее всего, даже икнуть бы не успел, как меня бы затянуло вниз. Там, впрочем, возможны варианты — если повезёт оказаться между рельсами и не задирать башку, то вполне можно выжить. Ну, если это загадочное нечто не настигнет меня там.
— Держитесь, мы расчистим путь! — крикнул на ухо Триаль.
Кричал он на французском, скорее всего, даже не отдавая себе в этом отчёта.
— Ломайте сцепку! — крикнул я.
— Что⁈
— Ломайте сцепку! В вагонах оставались люди!
Благодаря метро пассажиропоток городской электрички был слабым — но всё же был. И если наш вагон и следующий опустели, то дальше я видел людей.
Сзади загрохотало. Спереди вовсе царил апокалипсис, но грохот сзади я различал всё равно. Потом к нему добавился ничем не прикрытый грохот колёс. И тут, наконец, вокруг стало светло — туннель закончился.
— Костя, прыгай! — закричала Кристина.
— Понял! — откликнулся я.
Щит высасывал силы с такой скоростью, что уже голова кружилась. Эх, сейчас бы сюда Мишеля… А впрочем, его Щит тоже долговечностью не отличался, только большей прочностью.
Я чуть повернул голову, чтобы не терять концентрации, скосил взгляд. Ага, сейчас!
Прыгнул. Приземлился на согнутые ноги и побежал вперёд, гася инерцию, чтобы не упасть.
С диким воем невидимое нечто в последний раз долбанулось в мой Щит и пропало. А я споткнулся о шпалу и всё-таки упал на колени. Ладони закопались в раскалённую на солнце щебёнку.
— Костя! — Крик и топот ног сзади. — Ты жив?
— А что, так плохо выгляжу? — попытался я пошутить и встал.
Кристина схватила меня за локоть, заглянула в глаза. Если бы не присутствие Триаля — наверное, накинулась бы с поцелуями.
— Пожалуй, в следующий раз я тоже поеду на метро, — сказал Триаль.
Кристина нервно рассмеялась. А я огляделся.
Жилых домов поблизости не было, тут тянулась какая-то промзона и росли деревья. Железная дорога проходила в низине.
Я перевёл взгляд вперёд, вслед уходящему поезду, и обнаружил, что тот перестал уходить.
— Кажется, сейчас что-то будет, — пробормотал я.
Не ошибся.
Поезд «поднял голову». Именно так это и выглядело: буднично, спокойно, будто прилёгшая отдохнуть на рельсах гигантская гусеница вдруг проснулась. Локомотив поднялся в воздух, увлекая за собой вагон. Потом раздался жуткий скрежет.
— Вот теперь я склонен верить мсье Витману, — пробормотал Триаль. — Ситуация действительно за рамками… За любыми рамками.
Первым оторвался рельс слева. Он взмыл в воздух и вонзился в локомотив. На секунду я позволил захватить себя иллюзии, что это — атака, что безумному гению нашего врага что-то взялось противостоять…
Увы. Когда в правый бок поезда вонзился правый рельс, стало очевидно, что это — руки. Ну, или щупальца — «гусеница» решила обзавестись манипуляторами. Гнулись они прекрасно, так, будто были раскалены дожелта.
С воем и грохотом локомотив взлетел ещё выше. «Гусеница» встала на кончик хвоста и нависла над нами. Руки-рельсы согнулись.
— Даже не знаю, какую команду тебе отдать, — сказал я, сам удивляясь спокойствию своего голоса.
Отступать было некуда. Позади — туннель. Заманчиво рассматривать его в качестве укрытия, но что если эта тварь обрушит туннель нам на головы?
Уходить в стороны — тем более не вариант. Несмотря на громоздкость, «гусеница» двигалась очень быстро. Она просто перебьёт нас при попытке к бегству.
Оставалось одно — принять бой.
— Давайте раздолбим эту тварь, — предложил я.
И первой меня послушалась эта тварь. Гусеница рванулась на нас.
Я покачал головой. Было большой ошибкой полагать, будто у меня есть какой-то там жизненный опыт. Если на тебя никогда не падал с неба живой локомотив с руками из рельс — нет у тебя никакого опыта. Ты вообще ничего не знаешь о мире.
Глава 7
Гусеница
Личное оружие моих соратников больше не имело смысла. Чудо-шляпа Триаля, меч Кристины — всё это прекрасно, когда имеешь дело с людьми или хотя бы с чем-то, отдалённо их напоминающим. Но оживший поезд — немного другое.
— Бейте магией, — распорядился я. — Прикрывайте.
Стремительно согнувшаяся «гусеница» нанесла удар правой. Мы бросились врассыпную. Рельс вонзился в землю, в воздух взлетела потревоженная щебёнка.
Я призвал цепь. Моё оружие могло казаться странным и неудобным, однако оно уже много раз показывало себя с самой лучшей стороны в самых необычных ситуациях. И сейчас пользы от цепи было в разы больше, чем от меча и шляпы.
Взмах — и цепь обвилась вокруг рельса. В том положении, в котором изогнулась «гусеница», она должна была опираться в основном на этот рельс. Но вот беда — рельс уходил в землю, и хотя я щедро добавил к физическому усилию магии, поколебать равновесие твари не получилось.
«Гусеница» выдернула рельс, и цепь соскользнула с него. Рельс нацелился на меня и бросился в атаку.
Я крутнулся на пятках, пропустив смерть перед собой. Вцепился в неё обеими руками, а потом — и ногами.
«Гусеница» выпрямилась, и я почувствовал, что лечу. Ветер завыл в ушах, мир перевернулся с ног на голову. Я повис кверху ногами на высоте четырёх вагонов и одного локомотива.
«Рука» гусеницы была поднята вверх, и я оказался на уровне кабины машиниста. Повернув голову, я увидел… машиниста.
Усатый коротко стриженный мужчина был пристёгнут к сиденью, потому до сих пор и не упал. Сейчас он, если судить по расположению относительно земли, скорее лежал на спине. Выглядел… немного растерянным. Стёкол в кабине не осталось, так что мы вполне могли разговаривать.
— Бонжур, — сказал я.
Остальной французский как-то вылетел из головы.
— Б-б-б, — попытался ответить машинист.
Рельс полетел вниз. Меня попытались стряхнуть.
А я лихорадочно соображал, что делать дальше.
Локомотив я воспринимал, как голову существа, и хотел нанести туда удар. Но, увидев в кабине машиниста, понял, что план придётся менять. Этот перепуганный бедолага точно не имеет к происходящему никакого отношения. А «гусеница» — просто голем, наподобие того, что получился из башни-руины.
Того голема я уничтожил мощным выплеском чёрной магии. Таким мощным, что лишился сознания и едва не погиб под обломками.
Этот голем был сильнее, чем тот. И лишаться сознания мне было нельзя. Но принцип, похоже, остаётся неизменным — нужно разнести гусеницу на кусочки.
Кристина и Триаль снизу лупили чёрной магией изо всех сил, но большой пользы от этого не было. Что-то явно защищало металлическую тварь от разрушений.
Ладно, начнём с малого.
Я улучил момент и разжал руки. Меня отшвырнуло к кабине. Я ухватился за край окна, подтянулся и оказался лицом к лицу с машинистом. Прибавив магии, вырвал с корнем ремень безопасности и дёрнул мужчину за плечо. Приказал:
— На выход, быстро. Спускайся по цепи.
— Ц-цепи? — обалдел тот.
Я показал ему цепь — она появилась у меня в той руке, которой только что разорвал ремень.
Машинист оказался на удивление сообразительным. Он молча перегнулся через окно и скользнул по цепи вниз. Я заскрипел зубами от напряжения. Меня буквально рвало на части: правой рукой я держался за кабину, а на левой висел мужик весом в два раза больше меня.
Скользил он довольно быстро, но «гусеница» успела сообразить, что её обманывают. Правая «рука» изогнулась и полетела ко мне.
Я разжал пальцы. Рельс врезался в кабину у меня над головой. Снизу послышался крик.
Решение пришло спонтанно. Я посмотрел на цепь в своей руке, и тот её конец, который я держал, удлинился. Он обвился вокруг рельса, который теперь пронзал кабину в двух местах, напоминая ручку кружки.
Цепь натянулась. Я держался за неё посередине, машинист — у самой земли.
— Прыгай! — крикнул я.
Машинист посмотрел вниз и разжал руки. Упал, скатился с насыпи. Тут же подскочил на ноги и бросился карабкаться по склону вверх.
Ну слава богу, одной проблемой меньше.
Рельс выскочил из кабины, цепь вновь соскользнула с него. Я полетел вниз.
Цепь снова выручила — я зацепился ею за одно из колёс локомотива. «Гусеница» шарахнулась от очередного удара снизу, и меня мотнуло. На этот раз я не успел ничего предпринять, и меня просто ударило о брюхо «гусеницы» плашмя. Тут же отбросило. На щеке осталось что-то жидкое. Кровь?..
