Эпилятор - Юрий Манаков

Разбудил Бурахто без всякой подготовки, навалившись на него всем телом и зажав рот рукой. Бедняга бился подо мной и вырывался с отчаяньем обреченного на смерть, но скоро устал. После этого я потряс у него перед глазами мешочком с золотом. Звенеть пришлось довольно долго пока, наконец, до него дошло, что его не собираются убивать и что перед ним не черт, а як воплоти.

Наконец, агент шаха пришел в себя и попытался кивнуть. Испуг из его глаз испарился, а появился голодный блеск барыги. Я отпустил его и он начал быстро одеваться. Затем кивнул, приглашая следовать за собой, и мы, стараясь не шуметь, по тайной лестнице направились в подвал дома.

Здесь все повторилось с завидным постоянством, за исключением того, что мешочков весом в десять синегорских золотых оказалось сто одиннадцать. Нам с Биуном причиталась от этой кучи денег уже не одна, а две десятины.

При написании векселей я решил проявить инициативу и попросил не включать в счет четыре мешочка, а поменять золото на серебряные монеты. Передать серебро мне и порекомендовать самого лучшего оружейника в городе. Барыга поцикал зубом, посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом, и дополнительно к двум векселям, что-то черканул на третьем клочке. Затем объяснил, как добраться до оружейной лавки.

Покинул я дом тем же путем, что и вошел, нагруженный почти двадцатью килограммами серебра, подзавязку набив им только что освобожденный от золота пояс.

Утром заглянул к оружейных дел Мастеру, показал рекомендацию и, что называется - по себестоимости, купил: булатный клинок с ножнами; секиру; отличную кольчугу; приличный лук и колчан со стрелами. Заказал и оплатил изготовление - дополнительной сбруи для меча, чтобы имелась возможность подвешивать за спину, а также еще кое-какие мелочи - полезные в нашем многотрудном и опасном курьерском деле. В дальнейшем, я рассчитывал еще, возможно в последний раз, посетить городок и забрать свой заказ. После этого долго торговался, но все-таки продал за хорошую цену свой старый доспех и оружие. Оставил себе только из прежнего комплекта кинжал и два хорошо сбалансированных метательных ножа из отличной стали.

Сменив вооружение, разодетый в пух и прах решил прогуляться по городку и заглянуть в ювелирные лавочки. На Земле сразу после окончания института мне пришлось на короткое время 'прислониться' к такому неблагодарному делу, как производство и реализация ювелирных украшений. Почему-то в массовом сознании существует мысль, что раз ты ювелир, то по определению очень богатый человек. Что на самом деле не соответствует истине, слишком много в этом деле специфики и нюансов.

Серебра у меня еще оставалось много, таскать его с собой никакого резона не было и я последовательно заглянул к трем ювелирам с целью диверсифицировать накопления. Предлагаемый на продажу товар у всех троих имелся примерно один и тот же. В основном он состоял из небогатого выбора, за совершенно умопомрачительную цену, изделий из золота. Впрочем, что совершенно естественно, имелись и вполне доступные по цене серебряные украшения и камушки.

У каждого из ювелиров для камушков существовала и своя специализация. Так, один предлагал расширенный ассортимент бриллиантов. У него я оставил более двух килограммов серебра и за эти деньги приобрел около четырехсот карат великолепных ограненных алмазов, отобрав не слишком крупные от четырех до пятнадцати карат. Второй купец понимал толк в изумрудах. У него я приобрел около двухсот карат. Третий, специализировался на сырье и вставках из хромдиопсида. У него я можно сказать за бесценок, просто из любви к искусству, купил с десяток ярко-зеленых насыщенных камней отменного качества весом более восьми карат. Мне было отлично известно, что в силу свой изначальной природы, этот материал во время огранки сильно крошится и, чтобы сделать вставки таких размеров, нужно иметь совершенно уникальное по качеству сырье и очень высокую квалификацию у огранщика.

Ну, а все оставшиеся свободные деньги, потратил на покупку изумительного вороного жеребца. Это благородное животное покорило меня и своей статью, и резвостью. Если проводить аналогию с Землей, то жеребец, тянул на супердорогой и навороченный джип. Так что выезжал я из городка Крезере до крайности довольный и 'упакованный' почти по высшему разряду.

Обратный путь налегке занял в полтора раза меньше времени и до городка Ластот доскакал ровно за две недели. Ночью посетил Либестока и сообщил о событиях в городе Ларго и своих подозрениях. Тот в свою очередь, хитро улыбаясь, поведал, что нашел возможность поставить в известность короля о ситуации в городе Берк.

Через четыре дня, проезжая Берк, заглянул в уже знакомую забегаловку и отметил, что король Логвуда скор на расправу. Но это, как по пословице - после драки кулаками не машут. Поезд ушел, явка провалена и крутыми мерами дела не поправишь. Золотишко ушло на сторону…

Еще шесть дней добирался до Ламса. Примерно за сутки до границы Синегорья встретил на тракте караван купцов из экзотической страны Харадад. Но мир тесен - главный караванщик оказывается был знаком с прохиндеем Бурахто. Так что мне не составило никакого труда поменять имидж, - спустить в канализацию образ благородного, но убогого эпилептика, и пристроиться за хорошие деньги крутым охранником-толмачем.

Еще раньше в дороге, имея достаточно свободного времени, я разработал для себя несколько легенд пригодных практически на все случаи жизни. Сейчас же я выступал в качестве наследственного эмира благородных кровей из юго-восточного района Адерабада.

Но, чтобы получить должность, снова пришлось блеснуть, правда теперь уже знанием в совершенстве харададского диалекта адерабадского языка. К тому же, как оказалось, моя кольчуга и новый клинок сработаны в городе Анлабас, купцы которого и составляли костяк каравана. Им то хорошо было известно, что почем, и смотрели они на меня с чувством глубокого уважения, как на баснословно богатого человека, или в полном соответствии с теми килограммами серебра, что я отдал за вооружение.

При пересечении границы Логвуда понял, насколько верно поступил, когда раньше обошел крепость Ламс стороной. Всех выезжающих из Синегорья, в крепости перетряхивали, разыскивая золото, как спальное белье перед свадьбой. И я не прошел бы здесь без потерь, имея скрытый пояс на теле, даже в ранге дворянина. Это стало очевидно, когда одного бедолагу из 'благородных', таможня, перетрясла, как грушу со спелыми плодами. Точно также, как это фруктовое дерево, после ударов колотушкой, контрабандист-неудачник осыпался по полной программе. Вроде бы случайно, его охлопали по всем возможным местам на теле, найдя-таки мешочек с золотым песком за пазухой.