Единственная для президента - Стар Дана

– Ладно, но я правда сейчас чрезвычайно сильно занят.

– Я всё равно приеду однажды… Ты удивишься.

Не понимаю, к чему эти слова. Звучат странно.

– Мне-то что с этого? Только на гнев отца нарвёшься, ты же знаешь, что бывает, если его ослушаться.

В трубке послышались монотонные гудки…

– Ну что, Влад, готов? – Женя уже в третий раз за пять минут расправляет несуществующие складки на моём изысканном костюме.

– Я всегда готов, – держусь невозмутимо, но волнение никуда не деть.

Вот и настал один из самых важных дней этого года. Моя помолвка. Впереди ещё три не менее важных события: выборы и свадьба. Свадьбу мы решили отметить после избрания меня на пост главы государства, чтобы у граждан не сложилось мнение, что меня взяли на важную должность по блату.

– Там много людей собралось, очень много. Полный зал. Четверть из них пресса.

– Ну уж не нагнетай, – кашлянул, выпрямив спину.

– Значит, входишь в зал, направляешься к Авдееву, здороваешься. Далее, к Елизавете подходишь. Не забудь поцеловать руку президентской дочке и бросить парочку комплиментов.

– Не забуду.

– Тогда удачи, друг, – хлопает по плечу. – Уверен, всё будет супер.

Миную главные двери торжественной залы по красной ковровой дорожке направляюсь к Авдееву. Он видит меня, на его губах играет лёгкая улыбка. Рядом с президентом стоит и мой отец тоже. Он, как всегда, с каменным лицом и пузо вперёд. Отец опять поднабрал в весе, организм вряд ли ему за это скажет спасибо, возраст всё-таки.

– Владимир! Как мы рады! – совсем как старые, добрые друзья пожимаем друг другу руки. – Как ты?

– Все хорошо. Моя невеста уже прибыла?

Александр Александрович с довольным видом смеётся, кивком указывая на главный вход в зал.

– Вот она, моя красавица.

Елизавета Авдеева, в сногсшибательном платье, расшитом золотом, с грацией гордого лебедя плыла по ковровой дорожке в сопровождении своих подруг.

Молодая, свежая, красивая. Кто-то из мужчин скажет – да тебе повезло! А я как не чувствовал к ней ничего, так и продолжаю просто без эмоций смотреть на красивую девушку, что кажется мне слишком юной.

– Мой дорогой супруг, – она стесняется. Лизу выдаёт румянец на впалых, аристократичных щеках, контрастом отдающийся на белой, как бумага, коже. Беру хрупкую кисть, облачённую в белую перчатку, едва касаюсь её губами. – Рада вас видеть.

– Взаимно.

– Что ж, главные виновники вечера в сборе, прошу к столу, – объявляет Авдеев и начинается, пожалуй, самые скучные часы в моей жизни.

Море еды, напитки рекой, все самые свежие сплетни из высшего мира, фотовспышки камер… Тосты один за другой, каверзные истории из жизни. Я хотел только одно – чтобы мероприятие как можно быстрей завершилось.

Лиза удалилась в дамскую комнату, после очередного тоста за будущих молодожён, Александр Александрович пригласил нашу тесную мужскую компанию в покерный зал. Там мы обсудили кое-какие дела насчёт бизнеса и избирательной кампании, затем он отозвал меня в сторону и протянул небольшую красную коробочку, намереваясь поговорить наедине.

– Влад, я отдаю тебе самое ценное, что у меня есть.

Знаю. Управление страной.

Однако, я поспешил с мыслями.

– Свою дочь, – пристально на меня смотрит. – Ты её любишь?

Киваю. Внутри меня буря – адское сопротивление. Я должен её любить, и я хочу этого, но… эмоции не те, не те чувства.

– Я доверяю тебе, рассчитываю на тебя, – хлопает по плечу. – Не обидь её. Не разочаруй.

– Сделаю всё, что в моих силах.

– Ты даешь мне обещание?

– Даю слово.

Улыбается.

– Знал, что сделал достойный выбор. Ты будешь прекрасным руководителем, люди тянутся к тебе, страну ждут большие успехи. А это тебе, – вкладывает коробочку в ладонь. – Фамильная драгоценность, передаётся из поколения в поколение. Обрадуй Лизу, она придет в восторг от такого подарка. Это бриллиант, Влад, очень редкий, пять карат.

С благодарственным и ответственным видом принимаю из рук президента коробочку.

– Теперь иди к Лизе и сделай ей предложение. Она шепнула мне, что ждёт тебя на балконе.

Мы на балконе. Смотрим друг другу в глаза и какое-то время молчим, как две сонные рыбы. Вдохнув поглубже, касаюсь запястья невесты и медленно надеваю на её тонкий, изящный палец кольцо. При лунном свете оно сияет ослепительней самой большой звезды во вселенной. Жутко дорогая вещь.

– Какое красивое! – задыхается от восторга она. – Влад, спасибо! Мы станем хорошей семьёй. Мой папа и твой папа говорят, что мы созданы друг для друга. А подружки вообще сохнут от зависти.

Такая наивная, совсем маленькая, глупенькая дурочка. Принцесса из сказочного замка, удел которой менять наряды и танцевать на светском балу. Она совсем как ребёнок!

Лиза любуется колечком, на щеках играет невинный румянец и в больших, зелёных глазах плещутся искры влюблённости. Девушка поднимает голову, скромно шепчет:

– Поцелуй меня.

Обхватываю ладонями лицо невесты и целую.

Я ничего не испытываю… Только пустоту.

Я целую Лизу, но думаю о Полине.

Приехал домой в два часа ночи. Точнее, думал, что домой, но оказалось, в загородный домик – на подсознательном уровне получилось. Набрался в хлам, давно такого не помню. Кажется, слетел с катушек и ввалился в комнату Полины. А она спит…

На улице тихая, безоблачная ночь и мороз. Я вошёл в дом тихо, сразу к ней – хрен себя контролировал. А Полина спит, как крошечный котёнок беспробудным сном, откинув в сторону одеяло.

В доме жарко, на первом этаже так вообще работает камин, и мне тоже стало жарко, глядя на неё. Я вошёл тихо, подкрался к кровати, на ходу сдёргивая с себя пиджак. Да, действительно жарко… Особенно, когда смотрю на её стройную ножку, внезапно выглянувшую из-под одеяла, и чуть распахнутые губы, благодаря чему вся кровь рухнула в нижнюю часть туловища.

Мать твою…

Я готов был выругаться от того, насколько сильно хочу ей сейчас обладать. Сколько можно терпеть? Я должен взять своё по праву! Полина принадлежит мне. Она моя вещь, а с вещами не церемонятся. Мне что на неё до спокон веков просто смотреть? Я хочу пользоваться её телом и получать от этого удовольствие. Я хочу получать удовольствие от секса, но с Лизой, когда мы поженимся, вряд ли я его испытаю.

К тому же она девственница – дурацкие традиции семьи. Папочка в ней души не чает, долгое время свой единственный, несравненный цветочек берег. Вот только обещанный мне цветок меня не впечатляет! Я хочу свой розовый бутончик! Который уже однажды успел соврать. Хорошо хоть в чём-то я стал у Полины первым и единственным.

Я не смог себя контролировать, слишком уж много выпил… Где были мои мозги в тот момент – не знаю. Наклонился над ней и, задержав дыхание, медленно расстегнул пуговицы сорочки почти до самого пупка.

Как же крепко она спит…

Она неземная во сне. Удивительная. Невообразимо красивая.

Распахнул полы, чуть не выругался вслух! На Полине нет лифчика.

Опустил ладонь на тонкую шею и медленно провел ею вниз… Обвёл тугую вершинку подушечкой пальца, внезапно услышал тоненький вздох. Моя вторая рука ожила и опустилась на стройное бедро, жадно его сжав.

– Я дико сильно хочу тебя поцеловать…

Кровать прогнулась под моим весом, я наклонился к её лицу, почти коснувшись краешка аппетитных губ своими руками, но…

ШЛЁП!

Лицо огрело звонкой пощечиной, и я мгновенно отрезвел.

Полина дышала судорожно и часто, глядя на меня широко распахнутыми глазами, а я как скала, даже не моргнул, получив смачный хук по правой скуле. Правая часть лица полыхала и пульсировала – вот это адреналин!

Что-то, а удар держит что надо. Такая худышка, а бьёт не хуже Чака Норриса.

– Убирайся! – зашипела эта кошечка дикая, и пихнула меня в плечо.

– Пришёл взять плату за гостеприимство, – не понимаю, что несу, всё на автомате, голова как вата.