Упоние властью - МТСтоун

Одеколон Трея затуманивает мое сознание.

— Было бы неплохо выпить чего-нибудь легкого и освежающего.

Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня сверху вниз.

— У тебя есть Шардоне? — спрашиваю я.

— Конечно. Посмотрю охлажденное ли оно, — отвечает он с таким шармом, а затем прогулочным шагом идет в переднюю часть самолета и склоняется над холодильником с вином. Он оглядывается назад, достает бутылку и показывает мне этикетку.

— Прекрасно! — отвечаю я, не имея ни малейшего понятия о марке вина.

Трей обладает безупречным вкусом во всем, так что я уверена, что могу доверять его вкусу относительно выбора белого вина. Я все равно не могу по вкусу различить разницу между вином за десять или за сто долларов.

— Лив, хочешь бокальчик? — спрашивает он с усмешкой.

Я смотрю на нее, она явно в отключке. Две «Мимозы», таблетка, стакан для виски, наполненный бурбоном — этот набор обещает сделать наш полет до дома спокойным. Выгодная сделка.

— Вот возьми.

Он протягивает мне бокал и садится рядом со мной.

— В следующий раз, когда ты полетишь со мной, будет личный шеф-повар и стюардесса.

Он чокается своим стаканам с моим.

— В следующий раз? — спрашиваю я, поднимая бровь и бросая на него косой взгляд. — Это довольно спорно.

— Ты вернешься, — говорит он и самоуверенно улыбается. — Я гарантирую.

Глава 6

Трей

Моя уловка, чтобы ослабить ее сопротивление, по-видимому, срабатывает. Если бы она догадалась о том, сколько я сейчас о ней знаю, то просто бы умерла на месте. Поскольку мы собираемся провести ближайшие семь часов вместе в замкнутом пространстве, то нет никакой необходимости в спешке, чтобы она почувствовала себя здесь неловко. К тому же Мэнди такая потрясающая женщина, и то, что она работает на другую сторону — это действительно очень плохо.

— Ты ведешь себя довольно спокойно, учитывая, что твой отец был убит прошлой ночью, — критически замечает она после того, как почти одним залпом выпивает бокал вина.

Очевидно, из нас двоих именно она тот человек, кто немного нервничает.

— Знаю. Я почти чувствую вину из-за этого, но ты должна понять, что он был мудаком мирового уровня, — отвечаю я, глядя ей прямо в глаза.

Ее щеки мгновенно краснеют в результате моего комментария.

— Я много слышала о нем, но не могу сказать, что действительно знала его.

— Не слишком большой круг людей будет тосковать по нему, пожалуй, только его невеста, Тайлер и, может быть, мама. Я, конечно, не собираюсь скучать по еженедельным столкновениям лбами. Даже Совет директоров устал подчиняться его власти.

Тут мне вспомнился недавний телефонный звонок от председателя правления. Он был так расстроен действиями отца и Тайлера, что обратился ко мне как к последней инстанции. Не то, конечно, чтобы я мог решить какую-нибудь из его проблем.

— Итак, Тайлер похож на своего отца? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне и устраиваясь поудобнее в своем кресле.

— Тайлер, подобно отцу, агрессивен и, несомненно, развивает в себе покровительственное отношение к людям.

Не могу поверить, что несколько последних недель он вел себя, как придурок.

— Так почему же тогда Виктор настаивал, чтобы ты вернулся и возглавил бизнес?

— Потому что у меня есть мозги.

Мэнди рассмеялась от моего комментария.

— Серьезно. Я полагаю, что Тайлер получил слишком много ударов во время своей футбольной карьеры.

— Да, мне кажется, я припоминаю, что он играл в футбол, — признается она, по-прежнему хихикая.

— Откуда ты это знаешь? — спрашиваю я, так как мне интересно, признается ли она в том, что знакома с моей семьей.

— Из Гугла. Я читала про вас обоих. Там была статья, в которой говорилось о его ужасной травме колена, — говорит она, не показывая, что знает больше.

— Я никогда не забуду тот день. Он получил удар шлемом другого игрока точно в колено.

Волна дрожи по-прежнему проходит через меня всякий раз, когда я думаю об этом.

— Треск его раздавленных костей можно было услышать по всей высоте трибун.

— Должно быть, это было ужасно.

Широко раскрытые глаза Мэнди напоминают мне выражение лица Ванессы в тот момент, когда это произошло.

— Да... мы все были потрясены.

Я откидываюсь на спинку кресла, вспоминая тот день.

— Тайлер никогда не был так … физически и психологически сломлен.

— Я представляю, как сложно потерять то, что любишь больше всего. Уверена, он понимал, что больше никогда не сможет играть снова, — произносит она, проявляя удивительное понимание.

— Точно, а спустя три дня я потерял свою любовь, — признаюсь я, чувствуя себя подавленно, оседая в кресле.

— Твою любовь? — спрашивает она и поворачивается ко мне, приподнимая бровь.

— Ванесса.

Я подношу стакан к губам и допиваю свой напиток.

Мэнди

Слыша, как вздохнул Трей, когда произносил ее имя, можно сказать, что это прозвучало весьма болезненно. Несмотря на то, что это случилось почти десять лет назад, но, судя по выражению его глаз, можно подумать, что все произошло буквально на прошлой неделе. Он отворачивается от меня, делая вид, что его больше интересует то, что происходит за окном. Я понимаю, что Трей просто сосредотачивается на самом себе. Мне интересно, как человек, которому так повезло в жизни, мог мучить себя на протяжении стольких лет. Предполагаю, тот факт, что Ванесса была помолвлена с его братом-близнецом, не помогает этому.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спрашиваю я, когда он, наконец, отворачивается от окна, но все еще избегает зрительного контакта со мной.

— Я никогда не говорю об этом, — отвечает он и вновь поворачивается к окну.

— Вероятно, поэтому тебе и не удается отпустить это, — рассуждаю я. — Тебе необходимо поговорить об этих вещах, и тогда гора упадет с твоих плеч.

После долгой минуты он откашливается.

— Мне нужно еще выпить, — говорит он и встает со своего места. — Думаю, что просто захвачу бутылку.

— Захвати также еще один, — говорю я ему, подняв свой пустой бокал.

Улыбка расползается на моем лице, когда я смотрю на одного из самых богатых людей в мире, ждущего меня. Его мама, должно быть, была довольно приземленной с ним, чтобы он вырос таким. Трей останавливается возле меня и наполняет мой бокал, прежде чем сесть и начать наполнять свой собственный стакан.

— Что? — спрашивает он и смотрит на меня озадаченно.

— Ничего. Я просто никак не ожидала, что ты такой, — я качаю головой и мягко улыбаюсь.

— Хм, а чего ты ждала?

Он прищуривается, глядя на меня.

— Честно? Не знаю. Но такого я точно не ожидала, — отвечаю я честно.

Трей ухмыляется и садится, делая большой глоток из своего стакана.

Знаю, что Трей далеко не ангел. Я читала много историй о нем, но он оказался не настолько плох, как я предполагала. По правде, я думала, что он окажется самовлюбленным мудаком. Но, исходя из моего первоначального впечатления, он мог быть кем угодно, только не придурком.

Лив стонет и поворачивается в своем кресле. Трей и я смотрим друг на друга, и, так как ее глаза так и не открылись, то мы вздыхаем с облегчением.

— Итак, расскажи мне о Ванессе, — продолжаю я, поворачиваясь к нему лицом.

Сначала он делает еще один большой глоток, а потом начинает говорить.

— Она была самой милой из всех, кого я когда-либо встречал.

— Где вы познакомились? — спрашиваю я, готовясь услышать интересную историю.

— Мы переехали в «Трамп Тауэр» (прим.пер. 58-этажный небоскрёб в Нью-Йорке высотой 202 м.), когда я учился в седьмом классе, и я возненавидел это место. Кроме Тайлера и меня в доме не было никаких детей, а потом в один прекрасный день появилась она. Я помню, как сказал маме в тот самый день, что влюбился.

— Так ты был влюблен в нее с самого первого дня. Как романтично! — я думаю о том, что каким, наверное, милым он был в подростковом возрасте.

— Да, для меня это была любовь с первого взгляда. Мы трое встречались каждый день после школы в общей зоне между двумя нашими квартирами. Там были три дивана и телевизор с большим экраном, так что это было прекрасным местом, где можно было болтаться и смотреть мультфильмы.

Его глаза устремлены куда-то в даль, и я могу сказать по улыбке, блуждающей на его лице, что для него это были счастливые времена.

— Похоже, было здорово, — говорю я, внезапно чувствуя, что немного завидую Ванессе.

— Да, мама всегда любила готовить и печь, поэтому была счастлива, что мы не вертелись у нее под ногами, — говорит он с улыбкой, вызванной воспоминаниями.

— А твой отец был на работе, — предполагаю я.

— Всегда, — усмехается он. — Я смотрел на нашу семейную фотографию, которая висела над камином, просто чтобы убедиться, что не забыл, как он выглядит.

— Думаю, ты преувеличиваешь.

Я запрокидываю голову и закатываю глаза.