Жена моего мужа - Джейн Корри

А теперь Карла семенила за мамой, то и дело подпрыгивая. Всем известно, как важно не наступать на приносящие несчастье трещины в асфальте. Надо же позаботиться, чтобы не случилось ничего плохого после всего хорошего.

– Нам очень жаль, что ты пострадала от хулиганской выходки, – сказала одна учительница (единственная хорошая), когда весь класс ушел играть. – Мальчик, который тебя ударил, задирал и других тоже. Этого больше не произойдет.

Кевина в классе не было. Значит, можно спокойно приносить Чарли в школу! Теплое чувство благодарности окутало Карлу невесомым мягким пледом. Grazie, grazie![9] Она будет как все остальные ученики.

Правда, не совсем. Когда они с мамой вошли и сели, Карла стала рассматривать себя в зеркале автобуса. Она всегда будет отличаться – из-за смуглой кожи, черных волос и густых бровей, самых широких в классе. Волосатая Карла Каволетти…

– Карла, – строго сказала мама, прервав ее мысли. – Не скачи на сиденье. От этого автобус быстрее не поедет.

А Карла просто высматривала Лили. Вскоре после лечения подбитого глаза Карла узнала, что мамин начальник велел ей работать в воскресенье.

– Что же мне делать? – Глаза у мамы были совсем круглые от отчаяния. – Мне не с кем тебя оставить, cara mia. – Ее взгляд упал на фотографию сгорбленной женщины в шали с лицом, покрытым множеством волнистых морщин, точно вырезанных в камне. – Ох, если бы твоя нонна была здесь! Она бы помогла…

– А леди, которая возила меня в больницу, помнишь, из третьей квартиры? Она же сказала, что поможет в любое время, – не растерялась Карла. И тут же вспомнила о Чарли. Что, если Лили с золотыми волосами скажет маме, что вовсе не дарила ей гусеницу Чарли?

Поздно: мама уже написала записку и подсунула Лили под дверь. Вечером в субботу Карла ворочалась на своей узенькой кровати с простым распятием на стене, сделанным из дерева со Святой земли. Бедный Чарли тоже боялся.

– Я не хочу тебя покидать, – говорил он.

Проснувшись утром, Карла увидела над собой сияющие мамины глаза.

– Эта милая леди и ее муж возьмут тебя на денек. Ты должна хорошо себя вести.

Ура!

Сердце Чарли колотилось, пока они шли по коридору. Сердце Карлы тоже.

Пожалуйста, пусть никто ничего не узнает!

– Я постараюсь прийти побыстрее, – говорила мама, обращаясь к Лили. – Вы так добры! Спасибо за подарок, который вы ей купили!

Наступила тишина – такая громкая, что ее слышали все. Карла медленно подняла глаза и встретилась с Лили взглядом. Соседка была в брюках, в которых ее бедра казались очень широкими, и даже губы не накрасила. Карла инстинктивно поняла, что она не та женщина, которая станет лгать.

– Подарок? – медленно повторила Лили.

– Гусеницу-пенал, – сказала Карла дрожащим голосом, глядя Лили в глаза и скрестив за спиной пальцы. – Вы купили его мне после больницы, чтобы я успокоилась, помните?

Снова молчание. Пальцы Карлы свело от попытки сжать их крепче. Наконец Лили кивнула:

– Ах да, конечно. Ну, проходи. Мы с тобой затеем пирог. Ты любишь печь пироги?

Мама вздохнула с облегчением, и они с Карлой наперебой затараторили:

– Она обожает готовить!

– Люблю, люблю!

И занятий сегодня нет, сказала себе Карла, вприпрыжку вбегая в квартиру Лили. Какой исключительный день! Они с Лили рассыпали по полу муку, пока взвешивали ингредиенты для теста, но ее новая подруга не рассердилась, как сделала бы мама. Ей не нужно было «немного отдохнуть» с мужем, высоким дядей Эдом, который сидел в углу и что-то черкал в альбоме. Сперва Карла перед ним робела – Эд походил на киноактера из журналов, которые Ларри приносил маме. Волосы у него были как у Роберта Редфорда, одного из любимых маминых героев.

Карла всполошилась, когда Эд неприятным, скучным голосом спросил у Лили, куда она опять переложила его краски, – такой голос бывал у Ларри, когда он заглядывал к Карле и видел, что она еще не спит. Но затем Эд спросил, можно ли нарисовать Карлу, и лицо у него было другое. Намного счастливее.

– У тебя такие чудесные волосы, – говорил он, быстро взглядывая то на Карлу, то в лежавший перед ним альбом.

– Мама мне их каждый вечер расчесывает по сто раз! Cento!

– Ченто? – неуверенно повторил Эд, словно пробуя незнакомую пищу. Карла засмеялась над его акцентом.

Никто не возражал, когда Лили предложила перекусить, хотя Карла и сказала, что не ест курятину, потому что в детстве у мамы в Италии была любимая курочка, а дедушка свернул ей шею, чтобы отпраздновать мамин день рождения.

Карла учила Лили и Эда делать настоящую пасту вместо твердых палочек, которые хранились у них в кухонном шкафу. Это заняло немало времени, но как они смеялись, когда Карла показывала, как тянуть макароны с помощью вешалки для одежды, подвешенной над плитой!

– Стой! – велел Эд, приподняв руку. – Я нарисую вас вот так. А ну, Карла, возьми снова Лили под руку!

– Чарли тоже должен быть на картине!.. – Карла сразу же пожалела о вырвавшихся словах.

Лицо Лили окаменело, как по мановению волшебной палочки.

– Карла, откуда у тебя на самом деле эта игрушка?

– Он не игрушка. – Карла обняла Чарли, словно защищая. – Он настоящий.

– Но как он к тебе попал?

– Это секрет.

– Нехороший секрет?

Карла подумала об одноклассниках, у которых есть папы и не надо надеяться на дядь в шляпах и с блестящими машинами. Разве это не дает ей права взять то, что есть у них? Она медленно покачала головой.

– Ты его украла?

Что-то подсказывало Карле, что возражать бессмысленно. Она кивнула.

– Почему?

– У всех такие есть. Не хочу быть не такой, как все.

– А… – Лицо Лили разгладилось. – Понимаю.

Карла схватила ее за руку:

– Пожалуйста, не рассказывайте!

Возникла пауза. Эд ничего не замечал, увлеченно поглядывая на них и снова на бумагу.

Отрывистое дыхание Лили было таким громким, что кожу на руках у Карлы покалывало невидимыми иголочками.

– Хорошо. Но больше никогда ничего не кради, обещаешь?

Воздушный шарик надежды появился на поверхности серой вязкой субстанции в груди Карлы.

– Обещаю! – Она подняла Чарли повыше, чтобы Эду было лучше видно. – Чарли говорит вам: «Спасибо».

Когда мама постучала в дверь, Карле не хотелось уходить.

– Можно я еще побуду у вас? – жалостливо попросила она.

Но Эд улыбнулся и обнял Лили за талию. Видимо, им тоже хочется потанцевать вдвоем.

– Держи, – сказал он, сунув ей лист из альбома. – Можешь взять себе.

Мама Карлы так и ахнула:

– Какое сходство! Как верно схвачено! У вас настоящий талант!

Эд сунул руки в карманы, и вид у него стал, как у Ларри, когда мама благодарила его за духи, или за цветы, или за другие подарки, которые он привозил по вечерам.

– Это всего лишь набросок углем. Не трогайте, а то смажется.

Карла и не посмела бы трогать. Она только смотрела во все глаза. Неужели она такая? Но это изображение ребенка, а не взрослой девушки, которой ей хотелось быть. И Чарли на рисунок не попал:

– Что надо сказать? – с нажимом сказала мама.

– Спасибо. – И, вспомнив книгу об английских королях и королевах, которую они читали в школе, Карла присела в глубоком реверансе: – Спасибо, что пригласили в гости!

К ее удивлению, Эд расхохотался:

– Она у вас прелесть! Заходи в любое время, Карла. В следующий раз я напишу настоящую картину. – Прищурившись, он смотрел на девочку, что-то прикидывая. – Пожалуй, акриловыми красками.

Сейчас они с мамой сидели в автобусе, направлявшемся к школе, и ждали Лили.

«Может, она не придет, – сказал Чарли, лежавший у Карлы на коленях. – Может, она сердится, что ты меня украла».

Карла напряглась:

– Никогда больше так не говори. Я заслуживаю тебя, а ты меня. Или ты хотел остаться у того хулигана?

Чарли покачал головой.

– Ну и все, – прошептала Карла едва слышно. – И давай больше не будем об этом.

– Держись. – Мать придержала Карлу на сиденье, потому что автобус дернулся вперед. – Вроде поехали.

Усевшись поглубже, Карла смотрела, как за окном проплывают деревья, чьи желтые и зеленые наряды, порхая, опадали на асфальт. И тут она увидела Лили! Лили бежала по улице – быстро-быстро, как Карла в своих ночных кошмарах, хотя во сне ее ноги будто прилипали к земле.

– Давайте к нам! – позвала Карла. – Садитесь рядом со мной!

Но автобус уже набрал скорость. На другой стороне улицы Карла увидела Эда. Ему на работу в другую сторону, сказал он вчера. Карла забарабанила по стеклу и замахала. Да! Эд махнул в ответ. И хотя Карла огорчилась, что Лили не успела на автобус, на душе у нее все равно стало теплее: теперь у нее есть друзья. Настоящие друзья. Это еще один шаг к тому, чтобы стать такой, как все.

– Мама, по-моему, ты ошибалась, – сказала она.

Мать, внимательно рассматривавшая лицо в маленькое зеркальце, которое всегда носила в сумочке, покосилась на дочь.